Книга "Шах Рукх Кхан и пленительный мир индийского кино"

Глава 1.
Болливудские мечты

Мечты сбываются в Дальтоне. Этот маленький неприметный городок в американском штате Джорджия, известный всем как мировая столица ковров, реально соткан из чудес. И Бхавеш Шетх хорошо это знает.
Бхавеш, кудрявый очкарик небольшого роста с приветливым лицом, личность в Дальтоне всем известная. Он принадлежит к небольшому числу индийцев, приживающих в городе, в котором из 27 912 жителей городка процента – выходцы из Азии. Многие из них занимаются докторской практикой, Бхавеш же работает в отельном бизнесе. Его отец, Рамеш, управляет гостиницей «Супер 8 Мотель» недалеко от Центра Съездов в Дальтоне. Это семейный бизнес. Рамеш – главный управляющий, Бхавеш – его ассистент. Жены тоже помогают вести дела в двух-звездочном мотеле на 102 места.
Бхавеш никогда не жил в Индии. Его отец эмигрировал в начале 70-х и Бхавеш родился уже в Канаде в 1974 году. Отец переезжал с места на место в поисках работы и поэтому Бхавеш жил и рос в самых разных городах – Детройте, Хьюстоне, Тенесси. Если позволяли время и деньги, он ездил в Индию. В 1999 году, по желанию и выбору родителей, Бхавеш женился на девушке по имени Теджаль, уроженке штата Гуджарат.
Как и миллионы индийцев во всем мире, Бхавеш поддерживал связь с Индией через индийские фильмы. Его родители смотрели их регулярно, как правило, на видео. Даже зернистым пиратским копиям не удавалось испортить яркого впечатления от просмотра этих удивительных кино-фантазий. Каждый раз, когда Амитабх Баччан трагически умирал на экране, 9-летний Бхавеш не мог сдержать слез. Отец утешал его, поясняя, что самая яркая кинозвезда Индии умирает не по-настоящему. Повзрослев, Бхавеш продолжал все так же жадно смотреть индийские фильмы, как, впрочем, и жена его Тежаль. Их сын Кишан, рожденный в 2002 году, был зачарован песнями и танцами, еще не научившись говорить. И когда они узнали, что в Гвинетт Центре в Атланте будет проводиться болливудский рок-концерт «Temptation 2004» (Искушение 2004) с участием ведущих актеров из Мумбаи, выбор оставался только один. Бхавеш обналичил все, что было подарено их семье на дни рождения и свадебный юбилей, и купил билеты по 150 долларов каждый, и это потому, что билеты на лучшие места по 200 долларов были уже проданы.
«Temptation 2004» - это было типичное для Болливуда сценическое шоу с танцами и песнями под фонограмму, комедийными вставками и общением популярных актеров напрямую со зрителями. В концерте принимали участие шесть известных кинозвезд и каждый из них по своему «искушал» и очаровывал зрителя. Гвоздем программы был Шах Рукх Кхан. Двухмесячные гастроли проводились в 16 городах Европы, Англии, США и Канады. Концертные залы вместимостью от 7 000 до 20 000 мест были набиты битком. Самые дорогие билеты стоили в пределах 300 - 400 долларов, но астрономические цены не пугали зрителей. В Торонто на концерт в гигантском зале «Эйр Канада Центр» вместимостью 19 800 мест, без билетов осталось так много желающих, что через три дня пришлось организовать еще одно шоу. В Лондоне были даны два представление подряд. В Антверпене зал был просто набит эмигрантами. Это все были индийцы, мигрировавшие в Канаду через бывшую колонию Суринам, куда их предков отвозили на кораблях с 1873 по 1916 гг. Разрыв с Родиной в несколько поколений не угасил в их страстной любви к Болливуду.
Как показала в своем документальном фильме «Внешний мир Шах Рукх Хана» режиссер Насрин Мунни Кабир, все это напоминало настоящую истерию на уровне Элвиса Пресли. Говорящие с тяжелым американским акцентом поклонники дежурили в лобби отелей в 2 часа ночи, чтобы хоть мельком увидеть своих любимых актеров. На концертах девушки в слезах выкрикивали: «Мы любим тебя, Шах Рукх!» Местные организаторы рассказывали, что им предлагали суммы в 2 000 долларов за разрешение пройти за кулисы, и они не успевали отбиваться в ответ. Азиатский выпуск журнала «Time», который через месяц поместил фотографию Шах Рукха на обложке специального номера «Герои Азии», писал, что личному охраннику актера, уже не молодому широкоплечему лысеющему человеку с двумя дочерьми, столько раз предлагали секс в обмен на доступ к Шах Рукх Хану, что у него начали сдавать нервы.
3 сентября огромная арена в Гвиннетт Центре на 13 000 мест была заполнена людьми до отказа. Бхавеш, Теджаль, Кишан и брат Бхавеша Рупеш приехали на машине из Дальтона. У Бхавеша был с собой в кармане набор открыток, распечатанных из интернета. Теджаль не понимала, зачем он так держится за эти клочки бумаги. «Кто знает, - объяснял Бхавеш, - может быть, я попаду на сцену и встречусь лицом к лицу с Шах Рукх Кханом. Тогда я возьму для Кишана автограф». За неделю до концерта Бхавеш рассказал Теджаль, что видел себя во сне танцующим на сцене с Шах Рукх Кханом. Теджаль только рассмеялась в ответ на эти фантазии.
Сидели они в 13-м ряду. В какой-то момент Шах Рукх попросил двоих зрителей из зала выйти на сцену. Первой он позвал девушку, выигравшую в телевизионной лотерее возможность встречи со звездой на сцене. Затем Шах Рукх объявил, что ему нужен мужчина, который может танцевать. И на Бхавеша что-то нашло. Он прошептал Теджаль, что хоть это и полное безумие, но он, кажется, сейчас выкинет необычную штуку и заставит ее краснеть перед всеми. Теджаль, у которой тоже голова шла кругом от блеска и гламурного сияния на сцене, только махнула рукой. И вот Бхавеш, весом 100 кг и ростом 1 метр 76 см, встал на свое сидение и стал исполнять Бхангру, веселый танец Северной Индии. Шах рукх показал на него и произнес: «Так, мужчина, идите на сцену».
До Бхавеша не сразу дошло, что вот сейчас ему надо пойти на сцену и танцевать с любимым актером. Он стоял на стуле, обомлевший. Его ли это зовет Шах Рукх или кого-то еще? Теджаль вскрикнула: «Да иди же ты, а то, другого вызовут!». И Бхавеш побежал. Как в тумане, не сознавая себя. Взобрался на сцену, отдуваясь и держась рукой за сердце, эмоции захлестывали его. Теджаль показалось, что он сейчас заплачет.
Когда Шах Рукх вручил ему микрофон, Бхавеш сказал на весь зал: «Семь дней назад мне приснилось, что я танцую в Атланте вместе с Шах Рукх Кханом. Клянусь богом! Жена не верила. Говорила, сошел с ума. Я знал, черт возьми, что так и будет!». Шах Рукх слушал его со снисходительной улыбкой человека, который уже давно привык к всеобщему поклонению. В ответ же сказал: «Мне это очень, конечно, приятно, но, ты же мужчина! Почему я? Во сне тебе должны сниться красивые женщины». А затем Бхавеш набрался духу и промолвил: «Я должен это сделать, пожалуйста, не обижайтесь!» И чисто по-индийски, выражал этим жестом почтение и высочайшее уважение, как это принято делать по отношению к старшим в семье или святым, Бхавеш склонился и прикоснулся руками к стопам Шах Рукх Кхана.
Бхавеш провел на сцене с Шах Рукхом почти полчаса. Вместе они исполнили известный танец из фильма «Девдас». Шах Рукх спросил, нет ли у него каких-либо особых пожеланий. У Теджаль приближался день рождения и Бхавеш попросил поздравить ее. Затем Шах Рукх подписал ему открытку для Кишана, который к тому времени уже заснул. А под конец, Шах Рукх подарил ему бутылку виски «Джонни Уокур Блэк Лэйбл» со своим автографом и билет туда и обратно в любую точку мира.
Эти полчаса в Гвиннет Центре стали поворотными в судьбе Бхавеша. Он прославился как «человек, который танцевал с Шах Рукх Кханом». У Бхавеша было ощущение, будто он отмечен судьбою. «Это самый значимый момент в моей жизни, после рождения сына и свадьбы!»
Индийцы страдают особым хроническим заболеванием под названием киномания. В Индии производится самое большое количество фильмов в мире – около 800 в год, из них 200 делаются в Мумбаи, ранее называвшимся Бомбеем. Фильмы создаются самые разные – от дешевых поделок, сляпанных за 20 дней, до целых киноэпопей, где количество кинозвезд не уступает количеству новых костюмов.
В стране, где много бедноты, огромные толпы людей и угнетающая жара, каждый день 15 миллионов человек посещает 12 500 кинотеатров. Спрос на билеты превосходит предложение и в результате процветает черный рынок: вездесущие мелкие спекулянты – непременный атрибут любого кинотеатра как попкорн. Они снуют около входа, назойливо бормоча в затылок проходящим людям завышенные цены на желанные билеты. Да и сами кинотеатры тоже очень разные. Большие города, такие, как Мумбаи или Дели, могут похвастаться роскошными мультиплексами, где одетый в ливреи персонал подает зрителям подслащенный попкорн прямо к бархатным сидениям в зале. В деревнях же обходятся простыми палатками, где аппарат вручную. Но картины показываются одни и те же: экстравагантный набор танцев и песен, где любовь, эмоции, трагедии и драки, иногда искусно, иногда нелепо, смешаны в уникальный «масала микс» - смесь из приправ.
На каждый кадр зрители реагируют бурно и страстно, иногда агрессивно. Так, первое появление главного героя на экране или особо понравившееся место из диалога будет встречено аудиторией громкими аплодисментами. Они будут подпевать во время песни в фильме и иногда даже кидать звонкие монеты в экран или проходы. Критерий успеха фильма в Индии – многократный поход на просмотр фильма. Некоторые блокбастеры не сходят с экранов по 5-10 лет. Зрителям не нужен реализм в западном смысле этого слова. Им нужен драматический спектакль, феерия, выходящая за рамки реальности.
Знатоки классической индийской эстетики придерживались принципа смешения бхав – эмоциональных состояний в драме. Индийский фильм бесцеремонно смешивает жанры, места действия, стили, и тональности. В Болливуде возможно все. Поэтому самый напряженный момент распутывания таинственного убийства может прерваться, и зритель на какое-то время получает возможность расслабиться и посмотреть сцену-фантазию, где главный герой и героиня видят себя в мечтах на зеленых холмах в Швейцарии. Время от времени повествование фильма прерывается вплетенными в сюжет отдельными комедийными вставками. Герой может легко, без особых усилий и телесных травм вступить в бой с десятерыми и одержать победу. Героиня фильма будет одета в модную мини юбку и исполнит самый соблазнительный танец, но останется непорочной до последних титров фильма. Характеры героев и их жилища всегда безупречны и даже бедняки одеты в гламурные обноски специального дизайна. Есть только два условия – песни и любовь.
Песня – это живая душа любого популярного индийского фильма. Музыка традиционно являлась частью индийского повествования. Великие эпические произведения Махабхарата и Рамаяна были написаны в стихах. «Миирч Каттика» (пер. – «Героиня повозка»), пьеса, написанная на санскрите 3000 лет назад, содержит множество песен. Болливудские формы берут свое происхождение из театра: высокие классические традиции, урду – персидский театр и народный фольклор уличного театра – все использовали музыку и танцы в качестве инструмента для передачи драматического настроения. Музыка в кино – лишь логическое продолжение.
В 1930-40-х годах иметь 40 песен в одном фильме не считалось чем-то необычным. В фильме «Индрасабха» (пер. – «Дворец бога Индры») 1932 года было 72 песни. Но к 1950 году количество песен стало сокращаться до десяти. Сейчас болливудский фильм в среднем включает шесть песен. И эти песни наполняют жизнь всего населения Южной Азии. Их играют на свадьбах и праздниках, в ночных клубах и во время совершения религиозных обрядов. Известный способ провести досуг в Индии или скоротать время – это игра «антакшри»: поются первые строки песни из фильма, затем следующий игрок подхватывает и поет уже другую песню, начиная с последнего слога предыдущей. До 1970 года, практически вся эстрада строилась на популярных мелодиях кино. В Индии кинозвезды – это и рок-звезды.
Болливудские сюжеты искусно переплетены, но не сложны. Большинство фильмов на хинди имеют нравственно-поучительную окраску, где главный герой – образец для подражания. Ранние фильмы были мифологическими. Первый создатель кино Индии Дхундирадж Говинд Пхальке, создавший фильм «Раджа Харишчандра» в 1913 г., был сыном духовного лица, знатока санкскрита и индийской мифологии. Традиционный герой индийского фильма – это непременно аватар бога Рамы, которого в Рамаяне нарек4ают Марьяда Пурушоттам – Приверженцем Чести. Он красив (у него всегда светлый цвет кожи), он строен и безупречен. Герой – сама добродетель, злодей же страшен и аморален, и добро всегда побеждает зло. В сюжете может быть страстная песня под дождем (где главные герои в мокрой, прилипшей к телу одежде сгорают от любви) или подлое деяние зла, несущие героям всевозможные испытания, но повествование неизменно утверждает превосходство добродетели над пороком. Это здоровое культурное развлечение, в котором семейные ценности и непорочность героини остаются в неприкосновенной чистоте. Жизнь в индийских фильмах представлена не такой, какая она есть, а какая она в идеале должна быть, что, пожалуй, и объясняет такую широкую географию их влияния. Люди не индийского происхождения, в самых разных странах, как Перу, Индонезии, Греция и Эфиопия, всей душой принимают и любят песни, яркий спектакль и неуемный оптимизм. Аудитории в 3,6 миллиардов зрителей во всем мире индийское кино дарит и нужное сердцу утешение, и всеобщую надежду на лучшее будущее.
Но Болливуд – это не только особый стиль кинотворчества. Это и культура, и религия. Индийские фильмы диктуют моду, манеру говорить, создают ритуалы, они отражают чаяния и надежды как программиста Силиконовой долины, так и деревенского жителя самого отсталого штата страны, Бихара. Современные технологии способствуют распространению культа Болливуда. DVD, спутниковая связь, интернет рождают новых поклонников даже в тех странах, где индийские фильмы не выходят в прокат.
В Южной Корее каждую неделю имеет место любопытный ритуал. Группа людей, называющих себя клубом любителей Болливуда, собирается на просмотр индийских фильмов с корейскими субтитрами, ими же добросовестно и сделанными. Просмотр проходит, по словам руководителя клуба, в индийском стиле. Шум, смех, освистывание злодеев. В клубе так же ведутся классы по обучению индийским танцам. 700 тысяч членов клуба по всей стране носят футболки и пьют кофе из чашек с изображением Шх Рукх Кхана. В Южной Корее при этом официально вышел в прокат только один индийский фильм в 1998 году – «Мутху: Танцующий Махараджа» на тамильском языке.
В статье под названием «Индийские фильмы и их поклонники в Нигерии: СМИ и создание параллельных техно-новинок», антрополог Брайан Ларкин пишет о влиянии индийского кино на культуру Северной Нигерии, где еще в 1950 году ливанские предприниматели стали закупать индийские фильмы. Ларкин пишет: «По сей день на такси и автобусах наклеены афиши из индийских фильмов и портреты кинозвезд, киноафиши украшают стены уличных ателье и гаражей, а исполнители религиозных гимнов заимствуют песни и мелодии из индийских фильмов с измененным текстом для восхваления Пророка Мохаммеда». Последние 30 лет индийские фильмы, актеры, стиль их одежды, музыка, сюжетные линии оказывали доминирующую влияние на повседневную культурную жизнь общества Северной Нигерии.
А вот немцы принадлежат к числу недавно обращенных. Первый болливудский фильм, который вышел в широкий прокат в Германии, был «И в печали, и в радости», это произошло в 2003 г. В Германии DVD с дублированными индийскими фильмами продаются с наклейкой «Болливуд сделает вас счастливее».
В Пакистане любовь к индийским фильмам подогревалась и тем фактором, что они были запрещены и провозились контрабандой. В 1965 г., после второй войны между Индией и Пакистаном, пакистанское правительство запретило ввоз и показ индийских фильмов. Но Болливуд пронимает всюду. Уже в день выхода фильма на экраны в Индии, в Пакистане можно приобрести пиратские DVD новых фильмов. СМИ на английском и на региональных языках печатают критические статьи на свежие фильмы. И хотя по пакистанскому радио не услышишь песен из индийских фильмов, поклонники вовсю распевают последние хиты и в курсе всех сплетен и новостей в мире моды и танцев Болливуда.
На улицах Карачи и Лахора всюду висят щиты с огромным изображением Шах Рукх Кхана, рекламирующим различные товары. Дом его предков в Пешаваре – место паломничества для туристов. Режиссер Махеш Бхатт однажды заявил, что Пакистан не пойдет больше войной на Индию только по одной причине – в Индии живет Шах Рукх Кхан.
Термин Болливуд, сочетание Бомбея с Голливудом, всегда вызывал острые разногласия. Филолог Уильям Сафир из журнала «New York Times», исследуя происхождение термина, ссылается на писателя Х.Р. Китинга (H.R. Keating) впервые использовавшего его в 1976 году. Нарекая индийскую киноиндустрию таким уничижительным именем, автор тем самым как бы намекает на ее подобие американской киноиндустрии – этакий клон, рожденный в стране третьего мира от влиятельного, артистичного и гламурного западного оригинала.
Актеры и режиссеры индийского кино настоятельно возражали против этого названия, но термин Болливуд был подхвачен и популяризирован индийской кинопрессой. Название впечаталось в общественное сознание и стало широко использоваться (с 2001 года оно включено в 5-е издание Оксфордского английского словаря). За годы этот термин превратился в бренд глобального уровня. Как йога и Тадж Махал, Болливуд стал одной из торговых марок Индии.
Существует много разных Индий. Страна занимает 7-е место по площади и второе место по количеству населения в мире. В стране говорят на 23-х официально признанных языках и 2000 различных диалектах. Здесь существует множество различных религий и, после Индонезии и Пакистана, в Индии проживает самое большое количество мусульман в мире.
Индия – нация крайностей, где богатство, прогресс и образование уживаются с бедностью, отсталостью и безграмотностью. Культуры и нравы, пришедшие из самых разных времен, существуют здесь бок о бок. В городе Мумбаи, самые огромные трущобы в Азии находятся в 10 минутах езды на машине от пятизвездочного отеля, где в фойе выставлены на показ сумки от Luis Vuitton, а блюда в ресторане стоят несколько сотен долларов. И то и другое – достоверные реалии индийской жизни. В своей книге «От полуночи к тысячелетию» автор Шаши Тхарур задается вопросом – «Что же объединяет такое количество людей в Индии?».
Один из ответов – Болливуд. Индийские фильмы работают как клей, связывая вместе индийцев всех полов, религий, возрастов, независимо от географического положения. А эро включает, по подсчетам, 20 миллионов индийцев нерезидентов, проживающих по всему свету в 110 странах. Для них индийские фильмы – пуповина, соединяющая их с родной землей. Иммигранты второго и третьего поколения вынуждены смотреть индийские фильмы с субтитрами, поскольку уже не знают родного языка. Болливуд – это первая и порой единственная точка соприкосновения с экзотической землей предков, о которой они слышали, но никогда не видели. В Нью-Йорке и Лондоне эти люди группами тянутся в «местные» (деси) клубы, где индийские ди-джеи проигрывают болливудские ремиксы. Да и Болливуд, впрочем, уже не навязанный родителями убогий родственник из деревни, с которым неудобно показаться на людях. Индийские фильмы в моде. И Индия тоже.
Шах Рукх Кхан – лицо этой новой гламурной Индии. Бог, созданный современностью. На улицах Индии его фотографии продаются в одном ряду с плакатами, где изображены религиозные божества. В его честь построены храмы. Ибо для индийцев и любителей индийского кино неиндийского происхождения Шах Рукх Кхан – больше чем Том Круз и Бред Питт вместе взятые. Успешно работая в кино в течение уже 15 лет и имея больше 50 фильмов за плечами он стоит на пьедестале Болливуда, как колосс. В киностудиях Мумбаи с пятнами от пана на стенах, история жизни Шах Рукха, бедного мусульманского мальчика из Дели, ставшего крупнейшей кинозвездой в самой большой киноиндустрии мира, уже превратилась в легенду. Когда он сбрасывает сигаретный пепел на пол, люди подбирают его и хранят как сувенир. СМИ, без всякой иронии и издевки на полном серьезе называют его Король Кхан.
Дом Шах Рукх Кхана, большая вилла на окраине Мумбаи – сущий магнит для туристов. Экскурсионные автобусы рутинно останавливаются напротив ворот его дома. Вечерами, по воскресеньям, когда Мумбаи, город с лихорадочной активностью и населением 18 миллионов человек, на время затихает, словно делая передышку, мужчины и женщины собираются толпой у ворот его виллы, чтобы совершить «даршан» (пер. с хинди – «лицезрение божества»). Иногда, если он дома, Шах Рукх выходит на террасу и машет рукой своим поклонникам.
Но жизнь Шах Рукх Кхана – это не просто яркая история успеха в мире шоу бизнеса. Он, мусульманин – суперзвезда в стране, где большую часть населения составляют люди, исповедующие индуизм. И его жизнь отражает основные парадоксы, которые испытывает сбросившая бремя колонизации страна в стремлении развиваться и процветать в эпоху глобализации. История его жизни открывает взгляд на силы, которые сегодня формируют индийскую культуру.
Восхождение Шах Рукх Кхана прошло на фоне восхождения всей страны, в которой за последние годы стремительно происходили головокружительные перемены. В 1991 году, под угрозой надвигающегося финансового коллапса и гнетом государственных долгов Всемирному Банку, правительство Индии решилось провести массивные экономические реформы. С Централизованной социалистической плановой экономикой было покончено. Государственное регулирование в главных промышленных секторах экономики было отменено, на индийские рынки были приглашены многонациональные корпорации. Этот год также ознаменовался приходом спутникового телевидения – CNN, Star TV, MTV.
В течение 50-ти лет после обретения независимости Индия боролась с трудностями застойной экономики. Экономист Радж Кришна ввел термин «индийский темп роста», который в среднем составлял 3,5 % в год. Первый премьер-министр Индии Двахарлал Неру задумал создать «общество социалистического типа», которое возьмет лучшее от социализма и капитализма, чтобы индийцы могли наслаждаться и плодами эгалитарной экономики и демократическими свободами. Вместо этого политика протекционизма и государственный сектор породил «License Raj» - «власть лицензий» - этакий лабиринт всевозможных правил и санкций в стиле романов Кафки, которые вынуждали людей бизнеса и простых граждан прибегать к взяткам и использовать связи в высших сферах.
Власть лицензий перекосила экономику, и рынок наводнился низкокачественной продукцией отечественного производства, которая на два, а то и три десятка лет отставала по качеству от Запада. Фабрики и заводы были обязаны производить товары в соответствии с принятым наверху пятилетним планом «советской модели». Производить больше мотоциклов в год, чем это дозволяла предельная норма выработки, было так же официально недопустимо, как и производить меньше. В этих условиях даже простые американские товары, такие как хлопья для завтрака фирмы Келлог или джинсы фирмы Леви, превращались в символ престижа и высокого положения в обществе. Считалось, что обладатель этих ценностей был богат и удачлив, ведь он мог позволить себе ездить за границу. Америка с ее огромными супермаркетами, буквально стонущими от изобилия товаров для услады потребителя, была для всех далеким несбыточным раем.
Экономические реформы изменили картину городского быта в Индии. Вдруг неожиданно хлопья, джинсы и сотни других самых разных фирменных товаров стало возможным купить в магазине за углом. Телевидение, где раньше на двух государственных каналах по заказу Гостелерадио часами показывались занудные передачи, теперь предлагало головокружительные альтернативы. Появились десятки кабельных каналов, вполне по карману любому, кто мог купить себе телевизор. Скучные политические речи и дискуссии о развитии сельского хозяйства сменились яркими, интересными шоу и сериалами, такими как «Красивые и Смелые», «Пляж» и др. Запад, с его обещаниями яркого, роскошного образа жизни и всех манящих благ современного общества, ворвался в жилище среднего класса.
В 90-х гг., когда темпы экономического роста в стране достигли 7 %, покупательная способность населения стала возрастать, и на передний план выдвинулся средний класс Индии. Делийский Национальный Совет по Исследованию Прикладной Экономики, который предпочитает термин «класс потребления», подсчитал, что в середине 90-х этот класс уже достиг численности 32,5 миллиона семей или 168 миллионов человек (по подсчетам экспертов в 2005 году численность среднего класса составила 250 миллионов человек – лишь на 50 миллионов меньше населения США).
Глобализация и проистекающая из нее идеология потребления и конкуренции создала явление культурного синтеза. Общепринятые правила потеряли силу. В метаниях между традициями и современностью, стремлением к новому и глубоко укоренившимися предрассудками, индийский средний класс разрывался от неопределенности, путаницы и неуверенности. Начались переживания, стрессы, депрессии, разводы, в общем, все недуги зажиточного Запада. По новому стали пересматриваться ценности индийской семьи, роль женщины в обществе, появился новый взгляд н устои брака и взаимоотношения между людьми.
Эти изменения сопровождались возникновением различных реакционных течений, в особенности мощного индуистского правого крыла. В декабре 1992 индуистские националисты разрушили мечеть Бабри Масджид, важное место паломничество мусульман, предмет давнишних религиозных споров и разногласий. Начались массовые беспорядки. Бомбей, превозносимый как самый космополитический город Индии, был разорван на куски шквалом массовых выступлений и беспорядков. По статистике, предоставленной Комиссией Шрикришна, по заказу правительства, в результате побоищ на улицах Бомбея погибло 900 человек и 2,036 были тяжело ранены. Более 50000 человек остались без крова. Тонкий налет глобализации не смог ни предотвратить, ни сокрыть религиозные конфликты, бедность, коррупцию и насилие, кипящие и клокочущие внутри страны. Сонное общество, погруженное в культуру и традиции пятитысячелетней давности, вдруг сталкивается с шокирующей современностью и в борьбе с нею задается вопросом: «Что значит быть индийцем?».
И Шах Рукх Кхан предоставил всем очень удобный ответ. В таких фильмах как «Непохищенная невеста», «Сумасшедшее сердце», «Все в жизни бывает», «И в печали, и в радости», «Наступит завтра или нет», он показал, что индийцем может быть смешанный тип личности, гибрид, который запросто пользуется и материальными благами Запада и духовными благами Востока. Не надо делать жесткий выбор между двумя крайностями. Два полюса могут сойтись без лишних трений и разногласий. Так, в «Непохищенной невесте» герой Шах Рукха Радж, рожденный в Лондоне индиец, пьет пиво, носит куртку Харлей Дэвидсон, и вообще весело проводит время на европейский лад. Однако, когда, казалось бы, ему представился удобный случай и он остается один на один с девушкой в состоянии алкогольного опьянения, он не делает ей ничего дурного, ибо «уважает честь индийской женщины». Все последующие созданные им на экране образы только подтверждают мысль о том, что внешний облик человека в модных дизайнерских одеждах не подрывает внутреннюю сущность индийца. Шах Рукх Кхан олицетворяет собой образ индийца нового тысячелетия, который одинаково приемлет и глобальное видение современного мира и ценности, характерные для культуры своей страны.
Шах Рукх Кхан стал одновременно и олицетворением и катализатором развития нового общества потребления. Он одним из первых звезд в Болливуде окунулся в мир рекламы. Редким был тот товар на рынке, который он не мог бы представить. Он продавал все – от «Пепси-Колы» до часов фирмы Tag Heuer. Реклама делала акцент на его экранном имидже и способствовала превращению актера в торговую марку.
Слова популярной песни из фильма «Господин 420» выражают это лучше всего:
Я в штанах американских,
В узких брюках я британских,
В русской шапке большой
И с индийскою душой.
В 1955 году космополитизм был, возможно, далекой и желанной надеждой для всех индийцев. Сегодня это неизбежная реальность. Шах Рукх Кхан, как Мерилин Монро, стал иконой своего времени. И вот история его жизни.

Ну очень интересно особенно про историю Бхавеш Шетх классно вот повезло ему
Прия спасибо

Прия спасибо ольшое,очень интересно читать,замечательная тема

Люба, большое спасибо за книгу! Хотела ее почитать, но все никак в нормальном качестве не натыкалась. Ждем продолжения!
Кстати, ты нигде не видела книгу о Шахе Муштака Шейкха на русском?

Кстати еще, Я помню этот момент в шоу "Искушение", когда Шах вызвал на сцену мужчину, и тот сказал ему о своем сне, а потом они танцевали под песню с бутылками из Девдаса

ОКСАНА пишет:
Кстати, ты нигде не видела книгу о Шахе Муштака Шейкха на русском?

Я скачала какую-то книжку на русском в белом переплете, так и называется Король Шахрукх Кхан, не знаю она или не она

А где ты видела шоу искушение, этот момент, его скачать случайно, нельзя?

Девочки рада что всем понравилось скоро выложу вторую главу, так и буду выкладывать

Прия пишет:

ОКСАНА пишет:
Кстати, ты нигде не видела книгу о Шахе Муштака Шейкха на русском?

Я скачала какую-то книжку на русском в белом переплете, так и называется Король Шахрукх Кхан, не знаю она или не она

А где ты видела шоу искушение, этот момент, его скачать случайно, нельзя?

Девочки рада что всем понравилось скоро выложу вторую главу, так и буду выкладывать

Эта книга у нас есть. Я ее выкладывала в теме Биография и факты. А та, что я ищу, называется SRK - Still Reading Khan. Я ее нахожу только на английском везде.

А момент можно посмотреть у нас в теме Видео "Избранное". Там есть и само шоу Искушение и фильмы Внешний/Внутренний мир Шахрукх Кхана. Этот момент точно есть либо там, либо там. И скачать можно все это на BwTorrents и других трекерах.

Да, я тоже все книжки ищу на бвторенте, но там еще какая-то на английском, а на русском значит нет. А искушение это 2004 года? оно у меня тоже скачано, надо еще раз пересмотреть

Глава 2
Пешавар. Улица народных сказителей
Киссаа Хавани Базар в городе Пешаваре – пестрая оживленная улица, наполненная звуками современной и древней жизни. По обе стороны главной дороги беспорядочно налеплены всевозможные магазины. Рядом с книжными лавками сидят лекари, предлагающие разные виды медицинских услуг, магазины одежды ютятся рядом с кондитерскими, придорожные кафе и чайные домики конкурируют друг с другом за клиентов. Антиквариат, шали, пешаварские сандалии, сухофрукты и бакалейные товары сплошным ковром устилают полки магазинов. Атмосфера шумная. В воздухе витает пряный запах мяса на гриле, свежих фруктов. Над магазинчиками располагаются жилые дома, а за ними целые районы сужающихся и верху многоуровневых знаний, связанных лабиринтом переулков, таких узких, что в некоторых местах двое встречных могут пройти только боком.
В течение веков Пешавар служил перекрестком религиозных, исторических и географических дорог. Город расположен около восточного края Хайберского Перевала и всегда являлся естественным перевалочным пунктом для путешественников, держащих путь вглубь Центральной Азии. Правители и бродяги, армии и торговые караваны – все проходили через Пешавар.
В середине XIX века сэр Эдвард Герберт, специальный уполномоченный Великобритании в Пешаваре, называл Киссаа Хавани Базар «Пикадилли Центральной Азии». Путники останавливались отдохнуть на рыночной площади, выпить местного зеленого чаю под названием кехва и обменяться интересными историями. В прошлом профессиональные актеры-рассказчики собирали целые толпы завороженных людей, название «Киссаа Хавани Базар» и означает улица народных сказителей. Не случайно самые известные актеры индийского кинематографа, чьи судьбы вдохновляли целые поколения, - родом отсюда, из этих самых мест.
В районе Дакии Наль Банди стоит дом, где, когда-то, жил Притхви Радж Капур. Притхви Радж был величественным молодым мужчиной, с классическими чертами лица, он уехал из Пешавара, когда ему только было 22 года. Два дня и две ночи добирался он до Бомбея на перекладных, без копейки денег, а через несколько лет стал ведущим актером Индии. В 1930-е – 40-е годы его имя на десятилетия стало иконой Болливуда. Он дал рождение целой династии актеров и режиссеров. Четыре поколения Капуров создавали фантазии индийских фильмов.
А в пяти минутах ходьбы, на улице Дума Гули, стоит дом, где родился Дилип Кумар. Его отец, торговец фруктами, переехал в Бомбей в начале 1930-х, но каждые 2-3 года его дети ездили в их старый дом, к родным, на каникулы. Они объедались вкусными оладьями и часами играли в темных дворах. В 2000 году, когда Дилип Кумар, теперь уже киноактер с заслуженной репутацией, вернулся домой, он со слезами на глазах всем показывал свои тайники – щели в полу под лестницей, где он ребенком прятал деньги. Отсюда пешком можно пройти к дому 1147 в конце узкого переулка в районе Шахвали Каталь, где в 1928 году родился отец Шах Рукха Миир Тадж Мохаммед.
Миир был самым младшим из шести детей в семье. У него было четыре брата и одна сестра. Отец Миира – Джан Мохаммед – был человеком весьма внушительного вида, ростом шесть футов (1 метр 82 см) – настолько высоким, что когда он умер, в доме не нашлось подходящих по длине носилок, чтобы отнести его к месту погребения. Миир был любимцем в семье. Его баловали и защищали от всех напастей. «Наше золотце», - часто называл его старший брат Гулам Мохаммед Гамма.
В семье занимались продажей бамбука, но это не было основным занятием. Как и тысячи простых индийцев, они были увлечены более героическим делом – борьбой за независимость Индии. Миир и его братья принадлежали к числу сторонников Абдуль Гафара Хана, по прозвищу Падишах Хан. Он был политическим союзником Махатмы Ганди.
Хоть Пешавар впоследствии стал частью Пакистана, географически, в культурном отношении и по своим нравам город всегда был ближе к Афганистану. Это родина патханов, людей впечатляющей внешности, отличающихся грубой силой и выносливостью. Легенда гласит, что патханы с голубой меткой на спине – прямые потомки монгольского завоевателя Чингиз Хана.
Традиционно культура патханов прославляет боевую доблесть, но Падишах Хан проповедовал и придерживался исламского движения ненасилия, заработав себе прозвище «Ганди на границе». «Божьи слуги» Падишаха Хана, или «красные рубашки», как назвали их англичане, поддерживали Индийский Национальный Конгресс. Британские войска стремились спровоцировать патханов и насильственной борьбе – их сажали в тюрьмы, пороли, пытали, - но, приверженные идеям ненасилия, солдаты Падишаха Хана оставались верны своим принципам. В 1937 году во время региональных выборов победило коалиционное правительство Красных рубашек и Партии Индийский Национальный Конгресс. Провинция была единственным штатом с подавляющим числом мусульманского населения, где Конгресс имел значительное влияние.
Старший брат Миира Гамма был уважаемым политическим лидером. Он был неутомимым активистом, организующим антибританские протесты и демонстрации. Сам Миир был превосходным оратором – его воспламеняющие речи на языке урду и эффектная внешность собирали большую аудиторию. В августе 1942 года партия Конгресс начала движение «Прочь из Индии», требуя немедленного прекращения британского правления. Партия призывала к ненасилию, но когда правительство арестовало несколько лидеров Конгресса, включая Неру и Ганди, всеобщее возбуждение переросло в агрессию. Взрывались бомбы, горели правительственные здания, проводились массовые аресты. Около тысячи людей были убиты, 60 000 арестованы. Среди них – Миир и Гамма. Миира, который к тому времени уже учился в колледже им. Короля Эдварда, то сажали, то выпускали из тюрьмы, и так в течение двух лет. Хотя никто из остальных братьев не получил высшего образования, все они поддерживали желание Миира учиться.
Беспокоясь, что политические и общественные беспорядки помещают образованию Миира, братья послали его в Дели. И в 1946 году Миир поступает учиться в Делийский университет.
Годом позже, в августе 1947, Индия стала независимой нацией. Но эйфория свободы омрачилась кровопролитным расколом страны. За пять недель сэр Сирил Рэдклиф как ножом отрезал Пакистан от Панджаба и Бенгалии, тем самым заложив фундамент десятилетней вражды и страшных трагедий. В течение долгих месяцев до и после приобретения независимости 11 миллионов человек пересекали разницу в обоих направлениях. Индуисты и сикхи убегали в Индию из Пакистана, а мусульмане бросали земли своих предков и пускались в длинный путь на свою новую родину. Делийская газета «Хиндустан Таймс» сообщала: «В районе города Амритсара на 60 миль вдоль дороги растянулась вереница в 150 000 человек. Это, наверное, самый длинный караван в истории человечества». И один из самых кровавых. Резня, грабеж, изнасилования происходили по обеим сторонам границы. Жизни сотен тысяч людей были погублены. Рождение двух наций было запятнано кровью массовых убийств.
В одночасье Миир оказался человеком без страны. Когда Лорд Маунтбэттен, последний вице-король Британии в Индии, объявил о разделе страны, Падишах Хан вместе с Ганди выступил против теории Двух Наций. Они правильно понимали, что раскол страны по религиозным признакам только усилит общинную вражду. Патханы, хоть и были мусульманами, хотели остаться в Индии, но окруженная со всех сторон сушей область была отдана британцами Пакистану. Падишах Хан, как говорили в Конгрессе, сдал патханов врагу «связанными по рукам и ногам». Вскоре после обретения независимости исламское правительство Пакистана обвинило его в проиндуистских настроениях и осудило на тюремное заключение. Его последователи, включая семью Миира, вынуждены были разбежаться по всей стране. Гамма семь лет провел в тюрьме. Имя Миира тоже было включено в черный список борцов за свободу – «краснорубашечников», и въезд в Пакистан ему был запрещен. Дороги домой ему не было.
Когда бушевали беспорядки, связанные с переделом страны, индуистские друзья Миира по Делийскому университету спали кольцом вокруг его кровати, чтобы защитить его от возможного антимусульманского насилия. Одним из его друзей был студент юридического факультета Канхейя Лал Пошваль. Он был из обеспеченной семьи, и позднее стал министром от партии Конгресс. В 1949 году Миир закончил университет с дипломом второго класса. В течение нескольких месяцев он жил у Канхейя Лала. То, что случилось потом – весьма туманно и любопытно. Вместо того чтобы заняться юриспруденцией, Миир решил отправиться дорогой, по которой пошел его собственный сын 40 лет спустя. Он уехал из Дели в Бомбей, чтобы стать актером.
В 1950-х Бомбей был более добрым и приветливым городом – мегаполис с трехмиллионным населением. Кварталы монстроподобных небоскребов еще не исказили его контуры. На тротуары еще не вторглись нелегальные постройки. Асфальт прерывался зелеными насаждениями. Машин было мало – громыхающие индийские «Фиаты» и «Амбассадоры» ездили вперемешку со «Студебекерами», «Доджами» и «Биксами», оставшимися от британского правления. Трамваи и вереница зданий в стиле арт-деко придавали городу очарование старомодности. Все было пронизано приятным возбуждением и радостью от новообретенной свободы и возможностей, которое дарило будущее. После пережитых ужасов передел страны началась работа по национальной реконструкции. В своем историческом полуночном обращении к нации первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру провозгласил: «Много лет назад у нас произошла встреча с Судьбой, и вот настало время нам выполнить обещанное не целиком и полностью, но в самом главном и существенном. Когда часы пробьют 12 ночи и весь мир будет спать, Индия проснется, чтобы зажить новой свободной жизнью».
Неру мечтал создать современную, демократическую, индустриальную страну, где люди всех конфессий живут в мире и согласии. В 1950 г. он учредил Национальную Плановую Комиссию, которая разработала проект прогрессивного развития страны. Увеличение выпуска сельскохозяйственной продукции и всеобъемлющая индустриализация были призваны улучшить пугающе низкий уровень жизни в стране. Слово «политика» тогда еще не было синонимом слову «коррупция», это придет позже, и на успех государства Неру возлагал большие надежды. Автор Гурчаран Дас пишет в журнале «Беспредельная Индия»: «В 50-е годы и молодые и пожилые не стеснялись быть идеалистами. Казалось, можно было верить, что Индия будет великой, потому что она добрая».
Начала расцветать и индийская киноиндустрия. 50-е годы считаются золотым веком индийского кино. Фильмы, созданные в период творческого и коммерческого возрождения, установили стандарты массового кино позднего периода и оказали немалое влияние на целые поколения режиссеров и актеров. Во время Второй Мировой войны кинопленка была в дефиците, строго нормировалась и выдавалась по 22 000 футов для окончательной прокатной версии фильма. Выпуск фильмов на хинди в те годы снизился от 154 в 1935 году до 78 в 1941 году. Но сразу же после войны, когда нормирование отменили, производство фильмов увеличилось вдвое за счет притока независимых продюсеров, разбогатевших на прибылях от военных заказов – от 73 в 1945 до 150 в 1946 году.
Продюсеры, с чемоданами, набитыми деньгами, делали актерам выгодные предложения, и студиям противостоять им было трудно. В период 1930-х – 40-х годов в производстве индийских фильмов преобладала студийная система по образцу Голливуда, все актеры и режиссеры работали за зарплату. Актер Дев Ананд, взбитая наверх прическа которого и манера говорить нараспев определили стиль игры для многих поколений, был связан контрактом с компанией «Прабхат Фильмз» и работал за 400 рупий в месяц, из которых 35 рупий (80 центов) изымались, как подоходный налог. Но наплыв независимых продюсеров изменил всю экономику и киностудиям стало трудно удерживать кинозвезд и технических работников на условиях зарплаты. Согласно отчету Комитета по изучению кинопроизводства 1951 года, после снятия контроля «появилось более сотни новых продюсеров» и за три года после окончания войны киноиндустрией стали руководить новые люди. В 1953 году компания «Прабхат Филмз» закрылась. А годом позже прекратила существование еще одна ведущая киностудия – «Бомбей Токиз».
Миграция талантов в Бомбей шла из Лахора, центра кинопроизводства, который сейчас находится в Пакистане. Бомбей стал Меккой для продюсеров, режиссеров, актеров, музыкантов, писателей и поэтов. Эти люди – мужчины и женщины – формировали и заново переделывали стиль и художественный язык индийского кино. Используя популярную сказительную форму, они наполняли ее собственным видением и эмоциональным восприятием. Результат был ошеломляющим по размаху, глубине и художественности.
Итальянский неореализм оказал большое влияние на Бимала Роя, одного из величайших режиссеров Индии. Его кино сочетало в себе остросоциальные вопросы со всем их, порой трагическим, реализмом, с элементами музыки и танца. Гуру Датт, режиссер и ведущий актер, создавал незабываемо сильные поэтические драмы, описывающие атмосферу любви и тоски в жестком материалистичном мире Индии после обретения ею независимости. В 1957 году Мехбуб Хан снял фильм «Мать Индия», захватывающую историю о женщине-крестьянке, которая одна растит двух сыновей и вынуждена убить одного из них, когда он нарушает закон. В 1958 году «Мать Индия» стал первым индийским фильмом, получившим номинацию на Оскар. Фильм не получил награды. Мехбубу Хану не хватило одного голоса, и победу присудил Федерико Феллини за «Ночи Кабирии», но «Мать Индия» подарил индийскому кинематографу одну из вечных культовых тем: образ матери, ее нравственная непоколебимость, бунтующий сын и на фоне этого – вопросы чести, достоинства и самопожертвования.
Три актера господствовали на экране в 50-е годы. Дилип Кумар, красивый мужчина меланхолического склада, его сдержанный стиль игры больше всего подходил для фильмов трагического плана. Радж Капур, актер и известный режиссер, любил дарить радость на экране: он предлагал несложные утопии в стиле фильмов Чарли Чаплина, где образ бродяги служил ему вдохновением. Дев Ананд, сама любезность и изящество, привнес в индийские фильмы элементы стилизованной театральности и западного шика. Эти люди олицетворяли мечты и чаяния народа, воспрявшего после долгих лет порабощения и делающего первые детские шаги на пути свободы и прогрессивного развития. Одним из крупнейших фильмов того времени был «Mughal-e-Azam» (пер. с урду – «Великий Могол»). В основу сюжета легла легенда об Анаркали, дворцовой куртизанке, которая посмела полюбить принца Салима, сына великого могольского императора Акбара. Режиссер К.Асиф не имел образования, но зато имел грандиозную 70-ти миллиметровую мечту, которую он взялся воплотить на экране. Но финансовые трудности и ряд фатальных совпадений словно сговорились против Асифа. История создания «Mughal-e-Azam» была такой же трагичной, как и сам фильм.
«Mughal-e-Azam» создавался 15 лет. Чандра Мохан – актер, исполняющий главную роль, умер, когда уже были отсняты 10 роликов фильма. Пленку пришлось выбросить, а съемки начать заново. Некоторые сцены были настолько технически сложны, что на подготовку освещения порой уходило три дня, а на саму съемку много недель. Асиф ни в чем не желал идти на компромисс, будь то убранство костюма или уровень исполнения песен. Из Дели пригласили специальных портных, чтобы выполнить искусную и тонкую работу по шитью костюмов. Прославленному исполнителю классической песни Устад Баре Гулам Али Хану заплатили ошеломляющую сумму – 25 000 рупий. Съемочные дни в итоге сложились в полтора года, а бюджет фильма вылился в астрономическую сумму – 15 миллионов рупий (335 000 долларов). Задействованы были сотни статистов, их держали наготове на случай, если вдруг Асифу нужно будет заполнить кадр.
Миир, в поисках работы в кино, проделал путь до съемочной площадки «Mughal-e-Azam». По слухам, женщины в Пешаваре валом валили послушать его на политических митингах, прельщаясь его суровой патханской красотой. Возможно, он надеялся, что красивая внешность поможет ему добиться славы. Позже Миир рассказывал своим детям, что ему даже предлагали вторую роль в фильме, и сама Матхубала, актриса неземной красоты, исполнительница главной роли, находила его весьма привлекательным. Но Сурендер Капур, один из ассистентов этого фильма, рассказывает куда более прозаичную историю.
Когда Миир представился актером, ему небрежно велели занять очередь среди статистов. Оскорбленный, он немедленно ушел. Миир никогда серьезно не относился к актерской профессии, хотя по рассказам Сурендра Капура, он даже начал курить, чтобы снизить тембр голоса. Но у него не было сил, решимости и упорства, чтобы неотступно добиваться цели, посвящать карьере целиком все свое время, вкалывать и терпеть унижения.
Только еще один раз Миир решил испытать судьбу в актерской карьере. Он сделал попытку встретиться с Ашоком Кумаром, ведущим актером того времени, но не смог пройти сквозь охрану. И огда он оставил мечту сниматься в кино, и год еще прожил в Бомбее, ничего не делая. Он любил гулять по красивой продуваемой всеми ветрами набережной Марин .драйв и пить чай в огромном количестве. Он часто стал болеть и, в конце концов, друг Канхейа Лал убедил его вернуться в Дели.
Миир еще нигде не работал, когда повстречал Фатиму Латиф. Ему было 29, она – на 13 лет младше, полная ему противоположность. Миир был рослый человек с атлетическим телосложением. У него была светлая тонкая кожа, почти прозрачная, так что видны были голубые вены. Одевался он просто – в куртку и штаны из кхади или же просторные патханские костюмы.
Он почти никогда не раздражался. Это был безмятежный, улыбчивый человек, с шальным чувством юмора и терпением мула. Если ему что-то не нравилось, он просто говорил – «нет, так дело не пойдет». Большой любитель книг и поэзии, он мог наизусть читать длиннейшие стихи на урду. Говорил, обычно, не спеша, и не торопился проявлять свое отношение и взгляды на жизнь. Его постоянным компаньоном была маленькая сумочка, в которой он хранил принадлежности для скручивания пана. Если кто-то хотел пожевать пан, он долго, с расстановкой, сначала колол орешки супари, потом обстоятельно смешивал все необходимые ингредиенты, чтобы добиться идеального вкусового оттенка. Друзья шутили, что, пока он готовит пан, можно хорошо выспаться. Жизнь для Миира была ритуалом, который нужно исполнять красиво и добросовестно.
Фатима же была маленькая, полненькая, привлекательная девушка. Светлую кожу лица обрамляли длинные черные волосы. У нее в отличие от Миира был деятельный характер и переменчивый нрав. Фатима выросла в Хайдарабаде в атмосфере аристократических обычаев. Она любила сушить свои волосы на особый манер – раскидывала локоны вдоль перевернутой вверх дном корзины, под которой тлели угли с ароматическими маслами. Шах Рукх на всю жизнь запомнил тонкий аромат материнских волос. У Фатимы было три сестры, но ни у кого не было такой молочной белизны лица, и, по рассказам друзей, дома ее баловали больше всех. Ее отец был высокопоставленным лицом – инженером на государственной должности, но она не получила такого хорошего образования, как Миир. Характером она была вспыльчива и импульсивна. Как-то, через несколько лет после их свадьбы, она попросила друга семьи отвести ее на матч по спортивной борьбе. Друг отказался, она пошла одна.
Встретились они совершенно случайно и Миир влюбился в нее с первого взгляда. Она приехала погостить в Дели к отцу и попала в автомобильную аварию недалеко от Ворот Индии, одной из достопримечательностей города. Миир в это время там прогуливался, любуясь окрестностями. Он вытащил ее из поврежденной машины и отвез в больницу.
В лучших традициях Болливуда ей понадобилось переливание крови, и у него была такая же, как у нее, группа крови. Но даже у сценариста индийского фильма не хватило бы фантазии представить, что произошло потом в реальной жизни. Услышав, что дочь попала в аварию, у ее матери, беременной пятым ребенком, случился выкидыш. Ей тоже понадобилась кровь, и у нее с дочерью была одна группа крови. Миир галантно отправился в Бангалор, где жила семья, и сдал свою кровь.
Несмотря на рыцарский поступок, родители Фатимы отнеслись без большого энтузиазма к стремительному предложению молодого человека жениться на их дочери. У него был диплом, но не было семьи и работы. Собственно говоря, одним из аргументов против брака был факт переливания крови – отдав свою кровь, Миир становился их кровным родственником и не мог вступать в брак с членами семьи. Однако Миир не отступал. Он завлекал Фатиму прогулками на автомобилях, которые одалживал у Канхейя Лала и всевозможными радостями жизни.
В феврале 1959 Миир и Фатима поженились. После церемонии бракосочетания свадебная процессия пришла домой к другу Канхейя Лалу в Ревари. Канхейя к тому времени уже был президентом муниципального комитета, и праздновать свадьбу пришла вся деревня. Гости на свадьбе вспоминали, что рослый и сильный Миир краснел от смущения, как невеста.

Глава 3
Рождение «покорителя сердец»

Шах Рукх родился 2 ноября 1965 года в родильном доме Тальвар, Нью Дели. Он был вторым ребенком Миира и Фатимы. Их дочь, Шехназ Лала Рукх родилась в 1960. Роды были не простые. Пуповина закрутилась вокруг шей. Хотя такие обстоятельства могут вызвать асфиксию, отставание в развитии и даже смерть, Шах Рукх вышел на свет божий живым и невредимым. Медсестра объявила, что закрученная вокруг шеи пуповина – это благословление Ханумана, божественного бога обезьян. Ребенку, сказала она, будет сопутствовать удача.
Поначалу это не было заметно. Когда Шах Рукх родился, его отец находился в финансовой яме. Партнеры по транспортному бизнесу обманули его, предприятие пришлось закрыть, как и несколько предыдущих до этого. Миир попытал счастья в мебельном безнесе, потом одно время заведовал столовой в известной Национальной Школе Драматического Искусства. Но успехи были мизерными. Семья жила на положении обнищавшей аристократии, в атмосфере благородной бедности. Шах Рукх считал, что его отец, который имел диплом юриста и прекрасно знал шесть языков, был слишком честным, чтобы быть богатым.
Шах Рукх родился во вторник. Фатима всегда говорила, что вторник – счастливый день недели, и он будет счастливым ребенком. Но хинди не был ее родным языком, она говорила на урду, как принято в Хайдарабаде. Так что Шах Рукх точно и не знал, что здесь конкретно имелось в виду? То, что он родился в счастливый вторник или под астрологическим знаком Мангаль, который у индуистов не считается счастливым.
Они жили в Раджиндер Нагаре, захолустном жилом районе в западной части Дели. Разные коммерческие проекты Миира поглощали их и без того скудные финансы, и семья с трудом старалась сохранять отблески утонченного образа жизни. Для ведения бизнеса Мииру не хватало хитрости и лукавства. Порой они вынуждены были занимать деньги. Но длительным периодам финансовых затруднений не удавалось сломить моральный дух Миира. Сердцем он был романтиком, который в традициях лучших поэтов урду умел относиться к жизни с рыцарским благородством. Перед лицом всех невзгод и неурядиц Миир сохранял чувство юмора. Жену он ласково называл «канха», что на урду означает «ямочки на щечках». Он наполнял их рутинную, однообразную жизнь таким блестящим остроумием, что все земное и прозаичное становилось волшебным.
Фатима относилась к бедности с меньшей терпимостью. Миир упрямо отказывался пользоваться своими политическими связями, хотя имел официальный статус борца за свободу и хорошо знал премьер-министра Индиру Ганди. Он снисходительно прощал своих нечестных партнеров по бизнесу – все это доводило ее до отчаяния. Она называла его «честный неудачник». Однажды, после особенно сильной ссоры, она переехала на несколько дней в дом к Канхейя Лалу. Раз в несколько лет семья переезжала из одной крошечной захудалой квартирки на другую.
Решению финансовых проблем не способствовал и тот факт, что супруги умели легко расставаться с деньгами. Экстравагантное гостеприимство – очень важная сторона патханского образа жизни. Говорят, в Пешаваре, если гостя приглашают на свадьбу, он должен привести с собой еще четырех, дабы оказать честь хозяину. Пешаварцев часто называют «Хуррен лог», то есть люди, которые умеют пировать на всю катушку. Миир не отступал от этих традиций. Оба – Миир и Фатима – любили покушать и двери их дома были всегда открыты. Друзья вспоминают их импровизированные застолья, где можно было угоститься вкусными блюдами хайдарабадской и пешаварской кухни. Дом был в запустении, а стол всегда горой.
Миир был простым человеком, обходился малым, за исключением своего пана и постоянной чашки чая. У Фатимы было больше запросов. Особенно ей хотелось видеть благополучными своих детей. Шах Рукх и его сестра Шехназ росли, окруженные вниманием и заботами матери. Они даже и не подозревали, что в их почти беззаботном детстве присутствовал какой-то диссонанс.
Шах Рукх унаследовал безмятежность отцовского нрава. Малышом он часами возился с маленьким розовым детским пианино. В три года он был таким спокойным, что Фатима иногда убегала по делам, оставляя его дома одного. Семейное придание гласит, что раз в комнату заползла кобра. Как и весь город Дели того времени, Раджиндер Нагар представлял собой бетонные постройки среди джунглей, и появление змеи в доме было нередким явлением. Шах Рукх сидел на низком диване. Играя, он разлил чернила вокруг себя, и змея не смогла приблизиться – ей было не проползти по мокрой шероховатой поверхности обивки.
Шах Рукх часто болел и вечно попадал в неприятные истории: то с ним случался приступ малярии, то рвались мышцы на спине, то почему-то его часто кусали собаки. Но духом он был крепок, и болезни не ослабляли его. Он мог часами быть один. В маленькой кладовке он устроил секретную лабораторию, где расплавлял материнские браслеты.
Он очень любил играть, придумывая свой воображаемый мир на низком широком диване, где, в красных трусах с полотенцем, привязанным к шее за спиной, он изображал Супермена, а подушки исполняли роль негодяев. Шах Рукх колотил по длинным подушкам, пока не расползалась внутри вата. Злодеи всегда терпели поражение, и мальчик уже тогда чувствовал себя героем.
У него было много друзей. Они играли в крикет на пыльном клочке земли около дома, порой до полуночи. Фатима и Миир не верили в необходимость строгого воспитания. В доме царила беспечная атмосфера с очень небольшим количеством правил, даже для Шехназ. Коль скоро дети получали хорошие оценки, их никто не заставлял сидеть и заниматься. Иной раз можно было и в школу не пойти, по той лишь простой причине, что им не очень хотелось. Религиозное образование было таким же неформальным. Фатима была более традиционной мусульманкой, чем ее муж. Она старалась читать намаз, как и предписано, пять раз в день. Но у Миира отношение к вере было очень гибким. Он был веротерпим и призывал всех в семье к тому же. Кровавая трагедия индо-мусульманской резни во время раздела страны не уничтожила уроки, которые он усвоил от Падишаха Хана – люди всех религий равны.
Ближайший друг Миира Канхейя Лал был индуистом. И, хотя для мусульманской веры это было настоящим кощунством, дома висела литография индуистского бога Джаганнатха. В отличие от Фатимы, он редко простился во время священного месяца Рамадан. Иногда в шутку он выключал ее будильник, чтобы она проспала и не успела до рассвета съесть сехри. По воскресеньям дети ходили в мечеть со своим дядей. Иногда к ним домой приходил мулла, чтобы преподать уроки Корана, но Шехназ и Шах Рукх бегали вокруг дома, прячась от него.
Миир и Шах Рукх называли друг друга Яар, друг. Миир действительно был ему отцом и другом. Ему передалось от отца своеобразное чувство юмора. Фатима же могла и накричать и наказать детей. Миир был мягче. Он поощрял желание детей читать и рассказывал им истории об освободительной борьбе. В их доме не читали сказки на ночь – кроме, пожалуй, басен Эзопа. Вместо этого Миир рассказывал им захватывающие истории из реального мира, о храбрых людях Падишах Хане и Сайфутдин Кхичлу, которые посвятили свою жизнь борьбе за независимость Индии. Он рассказывал детям о днях, проведенных в колониальной тюрьме. Когда Падишах приехал в Дели, Миир повел Шах Рукха к нему на встречу. Он также брал сына с собой на митинги послушать пламенные речи оратора Аталь Бихари Ваджпаи, который со временем станет премьер-министром Индии.
Лето дети проводили в Бангалоре в роскошном доме бабушки и дедушки по материнской линии. Миир никогда не ездил туда с детьми – был слишком горд, чтобы пользоваться гостеприимством тестя и тещи. В четыре Шах Рукх уже давал представления: он танцевал под радио и его тетки с улыбкой говорили – «девчонки по нему умирать будут!». Дома радио занимало почетное место. Телевизор они себе не могли позволить. Каждый вечер все собирались у гостиной послушать единственную радиостанцию того времени – государственное Всеиндийское радио. Передавали обычно новости и песни из индийских кинофильмов. Шах Рукх вихрем крутился по комнате, особенно если песня была из фильма с актрисой Мумтаз. Вся семья развлекалась, глядя, как он изображает ее кокетливую походку, покачивая бедрами.
Мумтаз была куколкой с глянцевых обложек в эпоху 1960-х. Она не отличалась классической красотой, но обладала очарованием живого веселого эльфа, что как раз соответствовало легкому жанру фильмов, выпускаемых в то время киноиндустрией. Острые проблемы общества и серьезная тональность 50-х уступили место чистому развлечению, уводящему от реальных жизненных проблем. Индийское кино открыло для себя цвет: в 1960 году был создан только один цветной фильм, но к 1970-му цветные фильмы уже стали нормой. Стало модно снимать кино за границей и наряжать актеров и актрис в блестящие модные одежды. В пикантных сари на молнии, с высокой прической, Мумтаз танцевала в фильмах легкого романтического жанра или семейных драмах.
Растущая фривольность во вкусах и вестернезация раздражала критиков. Бабурао Патель, главный редактор влиятельного журнала того времени «Film India», нападал на эти сахарно воздушные фильмы-пирожные, называя их «изнасилованием индийской культуры» и «вонючей дрянной смесью культур». Но Шах Рукх обожал их всем сердцем. Он говорил, что Мумтаз сыграла важную роль в формировании его первых, еще неосознанных актерских наклонностей. Эта возникшая в нем актерская страсть содержала в себе зачатки того, чему суждено было произойти в будущем. Через тридцать лет Шах Рукх станет суперзвездой, исполняя роли в фильмах «из сахарной ваты», только уже в стиле 90-х – те же заграничные пейзажи и дизайнерские одежды, романтический настрой и семейные ценности.
Поначалу Болливуда был для Шах Рукха средством подкупа. В первом классе, когда ему было семь лет, Шах Рукх все время заваливал контрольные по языку хинди. Как-то Фатима пообещала, что если он сможет получить хорошую оценку за контрольную, они пойдут в кино. Шах Рукх, предпочитая все учить всегда в поседнюю ночь перед экзаменом, занимался до рассвета и получил отличные оценки. Фатима повела его и Шехназ в «Вивек Синема» в Патель Нагаре на фильм «Пылкая страсть» («Joshiley»).
Этот фильм, с участием Дева Ананда, уже провалился в кинопрокате, и билеты легко можно было купить перед началом сеанса. Но Шах Рукх был в восторге он незамысловатых сюжетных поворотов и приключений в фильме. Радость постоять в очереди за билетами, скрип раскладного сидения с жесткой обивкой запах застарелого попкорна и картины, мелькающие на экране тысячеместного кинотеатра, оставили неизгладимый след. Шах Рукх был так мал ростом, что пришлось на сиденье подложить мамину сумку, чтобы он мог видеть экран. Он влюбился в кино. А годами позже его страсть обрела конкретное лицо: Амитабх Баччан.
Амитабх Баччан дольше всех царил на экранах индийского кино, несмотря на жестокие удары судьбы. Хотя даже в молодости он не был светлокожим миловидным красавцем, каких в киноиндустрии обычно отбирали на главную роль. Худой, длинный, задумчивый, он был как-то мрачно привлекателен. В глазах сохранялось холодная печаль, даже когда он исполнял комические роли. Он был похож на человека с раненой душой. В 1970-х Амитабх Баччан изменил концепцию киногероя, да и все индийское кино.
Положение суперзвезды – загадочное явление, когда актер пересекает границы простой славы и превращается в миф, легенду. Это складывается из таких факторов как талант, удача и точное попадание во время. В начале 70-х гг. индустрия уже созрела для перемен. Старая гвардия актеров передала эстафету новому романтическому герою – Раджешу Кханне. Он обворожил всю нацию (во многих фильмах с ним снималась Мумтаз). В период пика его славы поклонницы писали ему письма кровью. Но после головокружительной славы и беспрецедентного успеха – 11 хитов за три года, его звезда стал угасать. В 1972 году случилось немыслимое – у него вышло шесть провальных фильмов подряд. Знакомые манеры, одна и та же жестикуляция, сощуренный взгляд и хитроватая улыбка потеряли волшебный эффект. Продюсеры были в растерянности. Хорошо отработанные формулы с использованием ярких красивых пейзажей, изысканной одежды и мелодраматического сюжета не завлекали больше людей в кинотеатры. Да и среди зрителей нарастало раздражение – приторно-сладкие сюжеты на экране так мало имели общего с реальностью.
1970-е были годами общего недовольства в Индии. На смену оптимизма эпохи независимости 50-х и 60-х пришло глубокое разочарование по отношению к правящим властям. Наследие альтруизма и беззаветной честности, оставленное лидерами освободительного движения, сменилось цинизмом и коррупцией. Политика уже больше не была миром благородных и честных людей. Истеблишмент и власть имущие, пришедшие после Неру, представляли собой скопище кабинетных стратегов, льстецов, посредников и приспособленцев, трудившихся во имя своих материальных интересов, отнюдь не на благо страны. Насилие стало средством достижения криминальных и политических целей.
В 1971 году Индира Ганди привела и победе на выборах свое крыло партии Национальный Конгресс силой лозунга – «Покончим с бедностью». Но у правительства не было конкретного плана для осуществления своих победоносных заявлений. Инфляция и безработица выросли во много раз. Рост населения, с каждым годом увеличивающегося на 12-13 миллионов, сводил на нет все экономические завоевания. Благополучие казалось несбыточной мечтой.
Нарастали протесты и призывы ко всеобщей революции под руководством приверженца идей Ганди - Джая Пракаша Нараяна. Одно правительство партии Конгресс уже потерпело поражение, выйдя из игры, другому грозила та же участь. Напряжение росло. Когда Верховный суд Аллахабада признал Индиру Ганди виновной в нарушениях при проведении последних выборов, повсюду стали раздаваться громкие крики, требующие ее отставки. Вместо того чтобы сложить полномочия, она объявила чрезвычайное положение в стране.
26 июня 1975 года Индия перешла от демократии к диктатуре. Действие конституции было приостановлено. Политических оппонентов хватали по ночам и сажали в тюрьму. На СМИ одели намордник. За последующие 21 месяц, до отмены 23 марта 1977 г. чрезвычайного положения, вся государственная машина – полиция, судебная система, бюрократический аппарат, пришла в упадок. Было время, когда в тюрьмах одновременно томилось более 11 000 человек без судебного следствия. Простому человеку казалось, что правопорядка больше нет, он полностью нарушен. Преобладающим настроением в стране стали безнадежность и отчаяние. На улицах поменялось понимание о нравственности и нормах поведения.
И Амитибх Баччан сумел ухватить суть и передать это настроение. Он создал облик нового герой с характерным для того времени стилем поведения и моральными установками. Его герой сам решает свои проблемы и вершит суд над несправедливостью в условиях городской жизни. Три знаменательных фильма, сценарий к которым написали молодые сценаристы-новаторы Джавед Ахтар и Салим Хан, сформировали его имидж – «Цепи», где он играет честного полицейского, у которого жестоко убили родителей, «Искры», где он вдвоем с другом берется уничтожить банду разбойников, и «Стена», где его герой Виджай – трагическая фигура, преследуемая мафиози. Когда Виджай отказывается поднять с земли небрежно брошенные ему деньги за выполненную работу со словами: «Я брошенных денег не поднимаю», он тем самым выражает закипающий гнев целого поколения индийцев.
Амитабх Баччан был золотым дном для кассовых сборов. Мелкие спекулянты, торгующие билеты у кинотеатров по-прежнему с нежной улыбкой вспоминают славные времена, когда они продавали четырехрупиевый билет на «Shole» за 500 рупий. В Болливуде рассказывают, что спекулянт Пракаш, который промышлял около кинотеатра «Плаза» в Дели, даже сколотил на этом небольшое состояние и купил себе дом, украсив его в благодарность афишами из фильма «Shole». Амитабх вызывал у людей беззаветную любовь и обожание, о силе которых можно судить по событиям 1982 года, когда на съемках фильма «Кули» Амитабх в сцене драки ударился животном о край железного стола и порвал внутренности, рана была смертельная, и вся Индия затаила дыхание.
Премьер-министр Индии Индира Ганди прилетела в Бомбей навестить больного. Поклонники, режиссеры, актеры и технические работники кино неустанно дежурили в больнице «Брич Кэнди». Сотни людей предлагали свою кровь и жизненно важные органы. По всему городу индуисты и мусульмане организовывали общественные моления, призывая своих богов на помощь. Продюсер С. Раманатхан носил пузырьки с кровью Амитабха в храмы Южной Индии, чтобы освятить их. Актеру Пуниту Иссару, от чьего кулака Амитабх получил страшную рану, угрожали смертью и называли именем Натхурам Годсе. В воображении всей нации испуганный, начинающий свою карьеру в кино актер стоял на одной доске с человеком, который убил Махатму Ганди.
Неустанные молитвы свершили чудо. Когда тело Амитабха уже ни на что не реагировало, врачи махнули рукой. В течение нескольких секунд он был объявлен клинически мертвым – ни пульса, ни сердцебиения. Но вдруг стероид, который применили в качестве последнего средства, сработал. Жена Джая Баччан, которая стояла у изголовья и молилась, вдруг вскрикнула: «Смотрите, большой палец на ноге двигается!». Как и в фильмах, Амитабх одержал вверх над злом и с победой вернулся на киноэкран. В последующие два десятилетия имидж Angry Young Man (гневный молодой человек) превратился в прочный стереотип. Как и многие в Индии, Шах Рукх ходил походкой Амитабха и говорил как Амитабх (низким баритоном). Он припудривал волосы тальком, имитируя образ, созданный Амитабхом в фильме «Семь на семь» («Satte Pe Satta»). Даже плохие его фильмы Шах Рукх считал хорошими. Он пересмотрел их все. В кино с ним бегала девчонка годами постарше, ее звали Амрита Сингх.
Мать Амриты, Рукшана Султан, дружила с лидером партии Конгресс Санджаем Ганди. Хотя она и пользовалась репутацией светской дамы с хорошими связями, это ей не помешало заняться внедрением в жизнь пресловутой программы семейного планирования в мусульманских частях города, автором которой был Санджай. Фатима тоже поступила на работу: ее назначали членом городского магистрата в суде по делам несовершеннолетних. Обоим женщинам часто приходилось работать вместе в районе старого Дели. Амрита училась с Шехназ в одной школе. После уроков они втроем часто проводили время вместе, обычно в более шикарном доме Амриты. Она пыталась научить Шах Рукх плавать и по оду дела чуть не утопила его. Они много фантазировали о том, как можно быстро разбогатеть, и часами говорили про Амитабха Баччана. Амрита вспоминает, что Шах Рукх хотел стать Баччаном, а она воображала, как Баччан за ней ухаживает. Оба добились исполнения своих амбиций: Шах Рукх, в конечном счете, облачился в мантию суперзвезды, перешедшую к нему от Амитабха; Амрита стала актрисой и играла с Амитабхом в нескольких фильмах в роли его возлюбленной.
Но тогда им вполне хватало просто смотреть его картины, сидя на дешевых местах за 1,75 рупий в первом ряду кинотеатров, дорогие билеты они не могли себе позволить. После просмотра следовало горячее обсуждение, а потом они разыгрывали сцены из фильма дома у Амриты. Если у них были деньги, они тратили их на аудиокассеты с музыкой из его кинофильмов, заучивали диалоги и пытались изобразить манеру его игры.
В школе многим нравилось, как Шах Рукх подражает игре актеров. Учителя приглашали его выступать на концертах во время школьных праздников, и он на сцене имитировал мимику и стиль известных героев. Особенно всем нравилось, как он изображал Радж Капура и Габбара Сингха, бандита из Шоле. Дома Шах Рукх с друзьями устраивали театр на веранде. Соорудили занавес на самодельной сцене. Часто Шах Рукх был и автором, и режиссером, и главным героем
Когда ему было 7 или 8 лет, он начал писать стихи, простенькие рифмы про их быт и повседневную жизнь: о тетушке, которая всегда красила губы чересчур яркой помадой, про Миира, тщетно пытающегося оттереть пятна пана с носового платка. Вот типичный стишок: «Дивятся все на тетины алые уста, меня ж прельщает глаз ее пьянящих красота».
Миир записывал стишки в особую книгу. Он поощрял сына развивать свои поэтические наклонности, рассказывая ему славные истории из жизни великих поэтов на языке урду: Мирза Галиб, Миир Таки Миир, и даже упаднического поэта Чиркин, который писал превосходные стихи, посвящая их только одной теме – человеческим фекалиям. Шах Рукх считал, что феноменальный успех, который принесли ему роли романтического героя, вытекает частично из этих ранних уроков поэзии, воспевающей безответную любовь и душевную тоску. «В душе я поэт, городской, образованный, прагматичный, но поэт» - говорил он.
Шах Рукх принимал участие в Чабра Рам Лила, когда во время праздника Дашера по всюду на улицах устанавливаются самодельные сцены и разыгрываются эпизоды из Рамаяны. Праздник Дашера обычно справляют в конце сентября, тем самым отмечая победу бога Рамы над десятиголовым демоном Раваном. На делийских театральных площадках воздвигаются огромные фигуры Равана и его братьев Мегхнада и Кумбхакарана. В последний день праздника фигуры сжигаются.
Дашера празднуется 10 дней и Рамаяну играют на сцене по частям в течение нескольких вечеров, приводя действие к финалу – уничтожению Равана. В этой космической борьбе добра и зла богу Раме помогает Ванар Сена, или армия обезьян. Шах Рукху давали роль обезьяны-воина. Сцену строили в открытом поле недалеко от дома, и, хотя представление затягивалось до поздней ночи, Миир и Фатима никогда не возражали. Шах Рукх обожал играть в этом любительском театре.
Не нужно было учить текст наизусть или выражать какие-то сильные эмоции. Воинам армии обезьян требовалось только жевать бананы и маршем входить в королевство Равана Ланка с криками: «Да здравствует Рам! Да здравствует Хануман!» жизнь за кулисами была бурной. Актер, играющий Равана, часто напивался, видимо желая придать больше мрачного колорита своему громоподобному смеху. Иногда роль жены бога Рамы исполнял мужчина. Играли суматошно и до невозможности переигрывали. Грим был густой, красок не жалели. Прохладными ночами дети согревались, поедая сладости с горячим чаем. Шах Рукх любил всю эту атмосферу. Иногда он заполнял перерыв, читаю свои стихи для непоседливой аудитории. За свои старания он порой получал от зрителей по1-2 рупии. Это были его первые гонорары.

Ну до чего же интресного много нового о Шахе узнала спасибо

Очень интересно! Вот играли с Амритой и не догадывались, что им еще придется разделить экран в фильме "Мечты джентельмена" и "Танцовщице кабаре".

Глава 4
Ничья земля

В 1980 году Миир повез 14-летнего Шах Рукха в Пакистан. Это был их второй визит. После многократных обращений пакистанские власти, наконец, разрешили Мииру въезд в страну в середине 70-х. он обращался за визой и раньше, когда умерла его сестра, а потом и брат, которого прозвали «брахмачари», потому что он никогда не женился. Но борец за свободу был у пакистанских властей в черных списках и оба раза ему отказали в визе. Ему пошли навстречу только, когда Миир выдвинул неожиданный аргумент – ему надо «повидаться с семьей, пока они все не поумирали».
Поездка была длинной и трудной. Вначале отец с сыном ехали в поезде до Амритсара, а затем до маленького пограничного городка Атари. Это была единственная официально разрешенная дорога между Индией и Пакистаном. Миир и Шах Рукх пешком прошли по обозначенной нейтральной территории между двумя странами в город Вагах в Пакистане и отправились оттуда в Пешавар, в дом, 7де жила семья Миира. По дороге Миир рассказывал сыну истории о своем детстве и о том, как Шах Рукх был похож на их родственника Брахмачари, который тоже умел талантливо подражать и разыгрывать людей. Первая поездка в 12 лет оставила у мальчика хорошие воспоминания. Дом, где жили его родственники, был большой и многолюдный. Несколько поколений одной семьи жили вместе под одной крышей. Шах Рукх перезнакомился со всей своей родней и подружился с двоюродными братьями. Его брат Мансур Хан Миир вспоминал, как Шах Рукх на забаву всей семьи одевался девочкой с подведенными сурьмой глазами и цветами в волосах. В семье были и двоюродные сестры – милые и светлокожие девочки. Они не могли выйти на улицу с непокрытой головой, но дома они ходили искусно накрашенные, красуясь перед всеми. С ними Шах Рукх ходил на местный рынок. Они бегали в кино на пакистанские фильмы и даже ездили смотреть на исторический Хайберский Перевал. Но когда они с отцом приехали во второй раз, такой радости и любви к себе они уже не почувствовали. Общий друг передал Шах Рукху, что его двоюродные братья любезно принимают его только потому, что надеются, что Миир оставит им свою долю пакистанского наследства.
Шах Рукх не поверил, но по дороге домой он уловил в глазах отца обиду и возмущение. Миир оставил свою семью и жизнь в Пешаваре, чтобы воплотить в Дели свои мечты. Но и тут его попытки не увенчались успехом. Он буквально и фигурально оказался на нейтральной ничьей территории. А через несколько месяцев после поездки в Пакистан Миир заболел. Шах Рукх был уверен, что отец умер в конце того года не от рака, а от грусти и печали. И от безрадостности. У него на языке появилась опухоль и через несколько месяцев, видя, что она сама не проходит, Миир обратился к доктору. Был поставлен диагноз «рак полости рта». Язык кровоточил. Было трудно есть и говорить. Через шесть месяцев красивый рослый сильный мужчина превратился в скелет, изможденный болью. Он не мог сам ходить в туалет. Иногда кровь фонтаном била из его рта и забрызгивала стену на расстоянии 2 футов.
Поначалу Миир общался с семьей на бумаге, но по мере развития болезни его почерк разобрать уже было невозможно. От слабости он не мог поднять карандаш. Шах Рукх и Миир стали общаться знаками и жестами, словно играя в шарады. Странно было на это смотреть со стороны: мальчик, умеющий говорить, жестами объясняется с человеком, который может слышать. Хотя, возможно, оба предпочитали молчание… Под конец Мииру уже стало трудно и жестикулировать.
Несмотря на то, что тело Миира стремительно угасало, Шах Рукх никогда не верил, что отец может умереть. Ему противно было смотреть, как врачи во время клинического осмотра тыкают и щупают его усыхающее тело. Запах в палате стоял невыносимый. С Мииром вместе лежали еще три пациента, а пустое место на кровати означало, что кто-то еще ушел из жизни. Как любой сын, Шах Рукх верил, что его отец супер герой, который победит любую болезнь. И в самом деле, за несколько дней перед смертью, Миир как будто стал поправляться. Его выписали из больницы. Дома он побрился. Поел немного мороженого. Голубые пятна на щеках – следствие химиотерапии – стали исчезать. Он выглядел лучше, чем все последние месяцы.
Даже когда Миира в спешке опять повезли в больницу Сафдарджанг, Шах Рукх оставался спокойным. Он уже привык к больницам. Днем он не пошел к отцу. А в 2 часа ночи 19 сентября позвонила медсестра и сообщила, что он умер. Фатима не сразу сказала об этом Шах Рукху. Она просто сообщила, что отец хочет с ним увидеться. Миир лежал один на тележке в другой больничной палате. Рот был слегка приоткрыт, а глаза закрыты не до конца. Тело холодное, как лед. Шах Рукх стал яростно растирать ему ноги, пытаясь их согреть. На всю жизнь у него застыла перед глазами картина – кровь, вытекающая из уха умершего отца. Фатима и Шах Рукх вернулись домой под утро. Шофер уже ушел домой и Шах Рукх сам сел за руль Фиата. Фатима спросила, когда это он научился водить машину, и он ответил – только что.
Когда опускали тело покойного Миира в землю, начал моросить дождь. Бхаванимал Матхур, старый друг семьи, рассказывал, будто сама природа оплакивала утрату такого прекрасного человека. Фатима была разбита горем, но не могла позволить себе долго пребывать в трауре. Денег у нее было мало, и нужно было поднимать двоих детей. Фатима сама была еще ребенком, когда выходила замуж. Наивная и темпераментная, изрядно избалованная, она толком и не знала, как вести хозяйство и управлять семьей. Но жизненный опыт выковал из нее сильную, волевую женщину, которая не сломилась под тяжестью горя и отказалась позволить непрошенной смерти мужа разрушить ее семью. Она уже была членом магистрата. Теперь она взяла на себя семейный бизнес, стала управлять небольшим кафе под названием Хатир и продажей бензина.
Смерть Миира подорвала жизнь Шехназ. Еще в детстве у брата с сестрой были разные характеры. Шах Рукх был волевым, настырным, в нем словно кипела тихая решимость идти вперед. Шехназ была импульсивной, беспечной, бесшабашной. Ей нравилось больше мечтать, чем действовать. Шехназ была ближе к отцу, чем Шах Рукх. Миир специально для нее придумал второе имя Лала Рукх, что значит маков цвет. Ему так нравилось это звуковое сочетание, что он предлагал Канхейю назвать так своих дочек. Но тот счел такое имя слишком чужим и экзотичным для сельской атмосферы. Годами позже, когда родилась собственная дочь, Миир с удовольствием назвал ее Лала Рукх. В согласии с имением Шехназ выросла очень привлекательной девушкой. Светлые глаза и нежный цвет лица привлекали множество поклонников.
Когда Миир болел, Шехназ училась в колледже «Леди Шри Рам». Миир настаивал, чтобы она жила в общежитии, считая, что это даст ей дополнительное образование и жизненный опыт. Жизнь в общежитии колледжа оградила Шехназ от всех ужасов болезни отца. Когда Миир умер, Шах Рукх пошел в колледж за сестрой. Фатима попросила ничего ей пока не говорить, и всю дорогу домой он не смотрела ей в глаза. Она приехала домой, даже не подозревая, что отец уже мертв. Они тогда жили в крошечной квартирке в Сафдарджанге. Поднимаясь на второй этаж, Шехназ заметила какое-то движение. Она спросила, что происходит, и Шах Рукх промямлил, что отец не здоров. Шехназ вошла в дом и увидела завернутое в белое покрывало тело отца, неподвижно лежащее в центре небольшой комнаты, вокруг сидели рыдающие женщины. Увидев все это, Шехназ рухнула, как подкошенная, на пол, и стаканы с водой, стоявшие на полу, разбились. В последующие дни Шехназ не проронила ни слезинки. Она полностью ушла в себя, впала в депрессию и окончательно так и не вышла никогда из этого состояния. Через две недели Шах Рукху исполнилось 15 лет. Он перестал писать стихи. Рядом не было отца, записывающего их в отдельную книжечку, и рифмы потеряли всякий смысл. Шах Рукх принял смерть отца тяжело, мучился от горя и бессильного гнева, но к нормальной жизни вернулся очень скоро. Учительница из восьмого класса Ситха Венкатешваран вспоминала: он не любил пропускать занятия, а мать не просила его сидеть дома. И он пошел по жизни дальше, вперед.
Школа Святого Колумба, куда Шах Рукх был отдан в возрасте шести лет – внушительное учреждение, занимающее площадь в несколько акров в районе Южного Дели. Школа была основана Общиной Христианских Братьев 29 апреля 1941 г., в первый год в ней училось 32 мальчика. Репутация школы росла, как и ее размеры. К 1955 году в ней уже училось 2 200 человек и было построено новое крыло. Ирландские братья-монахи славились своей жесткой дисциплиной. До конца 80-х в школе применялись телесные наказания. Маленьких детей шлепали, взрослых били розгами ниже спины, после несколько ударов розгой приходилось сидеть весь день на свитере или портфеле – болели рубцы. Самых старших учеников били по суставам пальцев. Зимой в холодные ветреные дни от ударов жесткой розгой по замерзшим пальцам выступали волдыри. Монахи держали розги в рясах. При нарушении дисциплины незамедлительно следовал болезненное наказание.
В школе требовали обрезать ногти и коротко стричься. Все, у кого волосы были длиннее положенного, отправлялись прямо из школы к парикмахеру на тротуаре, рядом с рынком Гоул. Шах Рукх, которого природа наградила густой неуправляемой шевелюрой, был постоянным клиентом. Обычно это случалось в 7.30 и парикмахер, спросонья, еще не полностью протерев глаза, спрашивал: «Тебя как подстричь – под Дхармендру или Амитабха Баччана?». Много лет спустя Шах Рукх понял, что стал знаменитым, когда парикмахер рассказал ему, что клиенты стали заказывать стрижки с тиле Шах Рукх Кхана.
Призрак монаха с розгой и длинный список школьных правил не пугали Шах Рукха. Он был в школе первым сорванцом и мастером по дерзким проделкам и шалостям. Выходки его были смелые, остроумные и давали простор расцветающему актерскому таланту. В 9 классе он сумел внушить классной учительнице, как несправедливо поступают с ним родители и школьная администрация. Только она единственная, убеждал он, была его слабой надеждой. Он просил принять во внимание его психическое состояние и разрешить пропустить экзамены. Дальше шли в ход слова из фильма Амитабха Баччана «Калия»: На небе бог, на земле Вы. А меж Вами Ямрадж, бог смерти, занесший свой меч надо мной». Это был намек, что она была единственной душой в мире, кто мог спасти его от погибели. Учительница купилась на это изощренное актерство, поверила Шах Рукху и позволила не сдавать экзамены.
К 11 классу Шах Рукх осмелел еще больше. Как-то раз в классе было невыносимо скучно и он изобразил эпилептический припадок. Упал на пол, забился в конвульсиях, изо рта пошла пена. Друзья-соучастники стали внушать учителю в замшевых ботинках, что помочь Шах Рукху выйти из этого жуткого состояния может только возможность понюхать замшевый ботинок. Учитель тут же предложил свой. Под конец они вынесли Шах Рукха вместе с ботинком из класса, чтобы «отвести его к доктору». В результате они весело отдохнули, шатаясь по улицам, а учитель скакал весь день по школе с одним ботинком на ноге.
Порой, когда подобные шутки заходили слишком далеко, Фатиму вызывали в школу. Но у Шах Рукха было чутье – он всегда знал, когда во время остановиться, чтобы не довести дело до исключения из школы. Его спасали хорошие оценки и активное участие в спортивных мероприятиях. Он играл в хоккей, футбол, крикет и был капитаном школьной команды в нескольких видах спорта. Он нарушал границы, рассказывает школьный учитель, брат Эрик ДеСоза, но ему хватало ума и сообразительности идти по краю и не отступаться. Брат Эрик ДеСоза был в школе Святого Колумба местной рок-звездой. Он сумел расширить рамки понятия «учитель» и «духовный наставник» и создавал важное влияние на жизнь Шах Рукх Кхана. Брат ДеСоза был моложе всех учителей, ему было чуть больше 20, и относился он ко всем воспитанникам как старший брат. Но это не все. Он носил длинные волосы и прекрасно играл на гитаре. ДеСоза отвечал за внеклассную работу с детьми, проводил много времени с ними после занятий, и они открывали ему свою душу, проверяя о своих юношеских проблемах и переживаниях. Часто они собирались у него дома послушать музыку, он умел выслушать каждого и поделиться добрым советом. Эрик посвящал их в мир последних новинок западного рока, они вместе слушали ниспровергающий и волнующий альбом «Пинк Флойда» «Стена». Он знал каждого по имени и всегда имел наготове свежие интересные идеи. ДеСоза ввел компьютерное обучение в школе и сам написал пособие по пользованию компьютерами для учеников.
Но этого учителя нельзя было назвать добрячком, если нужно было, он мог применить суровое наказание. Он требовал хорошей учебы и хлестал розгами, если видел, что ребята работают не в полную силу своих способностей. Если ученик мог получить 95 баллов из 100, то 90 было не достаточно. Эрик, которого ребята прозвали вороном за крючковатый нос и темный цвет кожи, учил их мыслить неординарно и постоянно повышать планку. Он был для них и кошмаром, и идеалом.
В 1983 Эрик дал Шах Рукху первую в его жизни роль – сыграть волшебника в мюзикле «Волшебник из страны Оз». На роль было много претендентов, но учитель выбрал Шах Рукха, ибо считал, что его уверенности в себе хватит, чтобы не побояться быть смешным. У Шах Рукха было столько уверенности, что он даже взялся сам петь песни в мюзикле, но это у него не получалось. Эрик, у которого был хороший звонкий голос, и другой мальчик Палаш Сен, в будущем профессиональный вокалист, были первыми закулисными певцами Шах Рукха (он только рот открывал на сцене, а пели за кулисами они).
Одной из ярких страниц школьной жизни Шах Рукха было создание банды пятерых. 9 сентября 1984 года 18-летний Шах Рукх и четыре его ближайших друга сформировали «C-Gang» или «К-банду». К – от слова cool («крутой»). Быть крутыми, невозмутимыми, дерзкими было их миссией, целью существования. Они всерьез работали над этим. Вивек Кушалани был из очень обеспеченной семьи. Его отец привез для «К-банды» футболки из Америки со сделанным на заказ логотипом «C-Gang». Логотип придумала профессиональный дизайнер по графике – двоюродная сестра Рамана Шармы. Она нарисовала крошечную, но четко видимую эмблему «C-Gang» на белой школьной форме, чтобы и в школе они ощущали свой особый статус. Остальные члены банды были Бикаш Матхур и самый закадычный друг Шах Рукха – Ашок Вассан. За пределами школы атрибутами формы «C-Gang» были кроссовки фирмы «Найк», голубые джинсы и белые футболки. Они даже изготовили именные ламинированные карточки в магазине на Коннот Плейс по25 рупий каждая. На карточке была фотография владельца и дата рождения «К-банды» - 9-9-84.
Строгие братья-монахи не возражали против процветания «C-Gang» в колледже св. Колумба, поскольку это было лишь безобидное позерство. Наркотики, алкоголь и секс еще небыли повсеместным явлением в Дели, это случится десятком лет позже. Все бунтарство и неповиновение «К-банды» сводилось к желанию быть крутыми. Если мальчики и нарушали правила, это не выходило за рамки законного. Раз они убежали из своих домов, заверив родителей, что переночуют в доме другого. Несколько часов подряд они гуляли и наблюдали, как садятся самолеты в аэропорту Джумбо Пойнт около Дели. Полиция обнаружила их за игрой в хоккей на дороге, их отвели в участок и продержали до рассвета. Это был предел их подростковой дерзости.
Все пятеро были из разных семей. Отец Рамана был профессиональным летчиком. У Вивека отец занимался бизнесом в области производства оборудования для нефтяных и газовых скважин. Но они редко обсуждали разницу в своем социальном положении. Куда интереснее было проводить время в кафе «Нирула» в Чанакьяпури и играть в видеоигры за 25 пайсов. Собираясь вместе гулять, они скидывались, наскребая у кого что было из скудных средств на карманные расходы. Когда были деньги, ходили играть в боулинг в отель «Кутуб». Пятизвездочные отели им были не по карману, и никто не спорил, у кого родители богаче. На вечеринки к друзьям они ходили в одинаковых «C-Gang»-футболках и частенько оттирали других парней с танцплощадки, демонстрируя свое умение изображать лунную походку или искусство брейк-данса. Друг с другом они общались на языке голливудских фильмов – используя расхожие фразы и выражения из американского кино.
Голливуд являлся священным источником всего современного и модного. Ярлык «Производство США» был вожделенным знаком престижа. Не все члены «К-банды» имели средства на поездку за границу. Впервые Шах Рукх поехал на запад, когда ему было 28 лет, но, как и вся городская молодежь, они перенимали стиль, речь, жесты, манеру поведения из американских фильмов. Смешно, но в основном это были второсортные фильмы, да к тому же не новые. Строгое законодательство по импорту кинопродукции допускало голливудские фильмы на индийские экраны через 12-18 месяцев после их выхода в американский прокат. А это означало, что когда американским подросткам уже надоедали рубахи в стиле Дженифера Била из фильма «Танец Вспышка», подростки в Индии начинали повально ими увлекаться.
Но даже вышедший из моды и поблекший гламур Голливуда был предпочтительней Болливуда. Индийские фильмы решительно не котировались. Городская молодежь и интеллигенция в Индии смотрела на Болливуд как на опиум для немытых масс народа. Это полупрезрительное отношение к своим фильмам возникало не случайно и имело конкретные основания.
80-е годы – темный период в истории индийского кино. Новые технологии в корне изменили мир развлечений. Болливуд потерял равновесие и даже самые успешные кинорежиссеры бились из последних сил, пытаясь попасть в ритм со временем. В 1982 году в Индии появилось цветное телевидение, а за ним последовал видеомагнитофон с записывающим устройством. И вот впервые у зрителя появился выбор. Кино перестало быть единственной альтернативой. В 1984-85 гг. индустрия цветного телевидения выросла на 140 %. Для определенной категории людей ходить в кинотеатр потерял всякий смысл и привлекательность.
Да и мало что могло их тут привлечь. В художественном плане индийские фильмы обеднели. Амитабх Баччан по-прежнему правил балом. В мае 1980 года журнал «India Today», ведущий еженедельник Индии, окрестил его «человеком-индустрией». Но именно это колоссальное влияние Амитабха на кассовый успех удерживали, словно в тисках, творческую свободу и видение кинорежиссеров. Продюсеры, с которыми работал Амитабх, боялись что-либо менять в имидже супер героя, и продолжали доить формулу успеха «Angry Young Man» до посинения. С другой стороны, пока в течение целого десятилетия Амитабх махал кулаками, музыка как-то отошла на задний план. Песни были просто заполнением экранного времени, музыкальными вставками. Да и актрисы тоже. Героини в фильмах Амитабха – милые, эффектные, попавшие в беду красотки, и главная их функция – дать передышку глазам в перерывах между драками и напряженными сценами. Даже по названиям фильмов видно, как актер мирового уровня превратился в клише: «Патриот», «Слепой закон», «Революция», «Последняя дорога», «Шахеншах». Трудно сказать, что здесь не задалось – либо убогий сюжет отталкивал аудиторию, либо, наоборот, в стремлении привлечь равнодушного зрителя режиссеры прибегали к самым нелепым ухищрениям и создавали фильмы с немыслимым содержанием. Так что в кино теперь ходил только люмпен, или, по болливудской терминологии, «любители первых рядов», которым от фильма были нужны только драки и громкие дешевые эмоции.
Для такой аудитории нашелся целый ряд режиссеров, в основном из тамильской киноиндустрии, которые делали фильмы для «первых рядов». Начиная с 1983 г., экраны наводнились крикливыми и пестрыми мелодрамами. Индийское кино и так-то не делало большого акцента на утонченности и изяществе, но даже по болливудским меркам эти фильмы были «перебором». В очень успешном фильме в южно-индийском стиле «Himmatwala» («Храбрец») есть песня в жанре романтической фантазии. Вообще для Болливуда характерны эпизоды, где главные герои в своих грезах переносятся в места изумительной красоты. Но здесь главные герои оказались на пляже среди сотни разукрашенных глиняных горшков, вокруг которых они энергично выплясывали. Горшки эти произвели такое впечатление, что голом позже вышел еще один фильм «Tohfa» («Подарок») с теми же актерами на том же пляже, где они еще яростнее отплясывали, но уже среди гигантских горшков из латуни. Дхармеш Даршан, ведущий режиссер 90-х, точно описал это явление: «Неожиданно бомбейское кино, вместо того, чтобы от национального масштаба перейти к интернациональному, превратилось в региональное».
Это еще раз подтверждает, насколько талантлив Амитабх Баччан – даже когда качество его фильмов к концу 80-х стало сдавать, количество его поклонников нисколько не уменьшилось. Включая и шах Рукха. Он по-прежнему был предан ему и любил его фильмы, помня диалоги из них наизусть, особенно из фильма «Шах ин шах». Амитабх играет в этом фильме борца за справедливость, который в одиночку вершит суд над опустившимися негодяями – он говорит низким рокочущим басом, его правая рука почему-то закована в кольчугу. Но наряду с уличной жесткостью, которую он перенял в манере Баччана, Шах Рукх любил подражать самоуверенной походке Джона Траволты в фильме «Брильянтин». Он любил Билла Косби и «Семейные узы». Стенка над его кроватью была увешена афишами с изображением Шерил Лэдд и Саманты Фокс.
В 1985 г. Шах Рукх закончил школу св. Колумба. Его наградили почетной шпагой, высшей школьной наградой, которой удостаиваются выпускники, отличившиеся в учебе, спорте и внеклассной деятельности. Шах Рукх в 19 лет стал звездой года. Строгая христианская атмосфера в школе и друзья, с которыми он общался все 13 лет, дали ему в целом западное образование. Он был хорошо эрудирован. Умел прекрасно говорит и, в принципе, был ярким представителем городской образованной молодежи, собирательный образ которой он воссоздаст в своих фильмах 10-ю годами позже. Но это была только часть его натуры. Городской облик и безупречная английская речь сочетались в нем с грубоватой простотой и приземленностью.
Одним из первых, кто пригласил его сниматься, был режиссер авторского кино Мани Кауль, задумавший сделать экранизацию романа Федора Достоевского «Идиот». Он видел, что у Шах Рукха еще слишком юные черты, чтобы сыграть зловещего Рогожина, и все-таки взял его на эту роль, почувствовав в натуре юноши странное сочетание благородства с примесью грубой порочности и грязи.
Шах Рукх мог в равной мере выглядеть утонченным обаятельным буржуа и низкосортным грубым люмпеном, что было вполне характерно для города, где он вырос. Дели – это своеобразная смесь города и деревни. Роскошные жилые кварталы располагаются рядом с сельскими постройками. В некоторых районах шикарные дома, стоимостью в миллионы, стоят через дорогу от глиняных хижин-мазанок. Рассыпающиеся руины – наследие прошлых веков, попадаются в самых неожиданных местах и сочетаниях напоминая о богатой истории города. Самые ранние архитектурные реликвии относятся к 3 веку до наше эры. Дели был столицей семи империй и сейчас в нем уживаются несколько городов: новый Дели, построенный предприимчивым бизнесменом из Панджаба, приехавшим после раздела страны, старый Дели эпохи Великих Моголов, колониальный Дели, спроектированный британским архитектором сэром Эдвином Лютьеном и захолустный Дели, грубый и неотесанный, как соседние штаты Харьяна и Уттар-Прадеш.
В школе св. Колумба Шах Рукх был неизменно вежливым и прилежным учеником. Учительница седьмого класса Савита Рай Сингх вспоминает, как она показывала в пример всему классу аккуратную, пронумерованную домашнюю работу Шах Рукха. Каждый день, когда они возвращались в автобусе из школы домой, он помогал ей носить книги. Но Шах Рукх прекрасно чувствовал себя и в другой, грубой и дикой среде за пределами школы. Цветистые ругательства на хинди украшали его речь. Драки были нередким явлением. Случалось ему видеть и ножи, и льющуюся кровь. Он всегда следовал золотому правилу Миира: если противник больше и сильнее тебя, стукни его камнем по голове и давай деру.
В 12 лет Шах Рукх как-то раз пошел с двумя друзьями в кинотеатр «Упахар» на фильм с Амитабхом Баччаном «Воспитание». Все билеты были проданы и ребята стали договариваться со спекулянтом около входа. Они страшно удивились, когда он предложил им билеты по кассовой цене. Ударив по рукам, Шах Рукх пошел с ним в подземный переход рядом с парковкой, чтобы расплатиться. Но у дешевых билетов оказалась скрытая дополнительная цена. В темном переходе барыга расстегнул молнию на брюках и попросил сделать одолжение.
Вначале Шах Рукх испугался и убежал. А потом он с друзьями долго смеялся и на все лады изображал эту сцену. Шах Рухк не был потрясен произошедшим, он смотрел на это как на процесс познания жизни, взросления. Он уверен, что этот человек до сих пор промышляет в кинотеатрах, продавая билеты теперь уже на его фильмы.
Такие контрастные краски в жизни только способствовали будущему актерскому успеху Шах Рукха. И хотя самую большую славу ему принесли роли богатого романтического героя, сохранившаяся в нем грубоватая чувственность, острая восприимчивость, способность к глубоким переживаниям создавала мгновенный контакт с аудиторией. Амитабх Баччан играл простого человека, взбунтовавшегося против системы, но он оставался мифической недостижимой звездой на высоком пьедестале. Люди испытывали к Амитабху благоговение, невольно глядя на него снизу вверх. А Шах Рукх был суперзвездой из соседнего подъезда. На него смотрели как на идеального мужа, сына, брата, друга. Он был не полубог, живущий на Олимпе, а свой, родной и любимый член семьи.

Вот что правда, то правда: свой родной и любимый

Глава 5
Тебе нужно сниматься в кино

«Тебе нужно сниматься в кино!» Первым, кто сказал эти слова, был Барри Джон. Произошло это летом 1985 года. И обстановка была подходящая – музыка, огни, веселье. Они были на вечеринке в районе Сакет Южного Дели. Гремела цветомузыка и на самодельной танцплощадке, все в поту, прыгали студенты. Шах Рукх всегда танцевал с дикой энергией и тут крутился словно в трансе, исполняя брейк-данс на голове.
Весь июнь и июль Шах Рукх был занят в постановке мюзикла «К оружию» в женском колледже Леди Шри Рам. Администрация колледжа пригласила ведущую театральную труппу города ТАГ (Theater Action Group) для помощи студентам в постановке. Барри Джон был основателем и директором ТАГ. Это была крупная постановка, и мужчин-танцоров набирали по конкурсу со стороны. Барри точно не уверен, что толкнуло Шах Рукха принять участие в конкурсе – сама пьеса или красивые девушки из колледжа Шри Рам. Основной актерский состав для мюзикла к тому времени уже был набран, и Шах Рукх был взят в труппу театра. Барри Джон был его первым и единственным учителем по актерскому мастерству.
Барри родился и вырос в Великобритании. Он был один из первых хиппи, которые приезжали в Индию в конце 60-х. движение «Вся власть цветам» было в полном разгаре. Как и многие из его поколения, Барри отрастил длинные волосы, носил индийские рубашки и слушал Рави Шанкара. По его словам, он был против войны, против правительства, против денег, против истеблишмента. Но для настоящего хиппи у него было слишком сознательное и ответственное отношение к жизни. В то время как другие уезжали в Гоа и Кулу Манали, чтобы курить травку и медитировать, Барри занялся театром. Он приехал в Индию в 1968 году для участия в театральном проекте в Бангалоре, да так и остался в этой стране навсегда. А в 1973 году им был создан ТАГ.
Заниматься сценической постановкой английских пьес в Индии могут только энтузиасты, страстно любящие театр. Даже в конце 80-х при отсутствии большого выбора предложений культурного досуга, зрителей в театре можно было сосчитать по пальцам, доходы были смешные, да и по настоящему оценить художественное мастерство постановок могла лишь тонкая прослойка городской интеллигенции. В основном составе труппы ТАГ работали 20 человек чистых энтузиастов, движимых лишь только любовью к театру.
Компания ставила по две пьесы в год. Актеры не только играли на сцене, но и выполняли всю работу необходимую для существования театра – реклама, маркетинг, поиск спонсоров, сценическое оборудование, декорации, костюмы. Поскольку днем большая часть актера работала, репетиции проводились ежедневно с 6 до 9 вечера в помещении школы Отца Агнеля. Если кто-то не был задействован в конкретной сцене на репетиции, его отправляли с разными поручениями вплоть до доставки чая. Иногда появлялись спонсоры и актерам платили по 100 или 200 рупий за представление.
Барри не был снобом и старался ставить в своем театре пьесы самого разного калибра – от амбициозных адаптаций Шекспира до популярных комедий Нейла Саймона и детских пьес. В группе существовало негласное, но четкое классовое различие. Были старшие актеры по возрасту и по опыту – многие из них потом сделали хорошую карьеру в кино и на телевидении. Остальные – новички, включая Шах Рукха и его друзей Бенни Томаса и Дивью Сетх. Шах Рукх не вписывался в круг старших актеров. Они вели беседы с британским акцентом о Брехте и Театральном Методе, а он, с его любовью к Амитабху Баччану, был «театральным» лишь в болливудском смысле этого слова. Его культурные познания не распространялись дальше обычного уровня простой улицы. Он обладал острым умом, но интеллектуалом не был.
Старшие актеры имели особняки и дорогие машины, ходили по вечерам в Балли Най, роскошный китайский ресторан на крыше отеля Маурья. Некоторые из них занимали высокие офисные должности. В Дели классовым различиям придается большое значение и о человеке судят по району проживания – адрес Шах Рукха указывал на его положение в обществе. О густонаселенном районе Гаутам Нагар, где Шах Рукх жил в тесной квартирке трехэтажного дома, в разговорах лучше было не упоминать. Но отсутствие аристократизма и широких познаний восполнялось бурной энергией и горячим энтузиазмом.
В отличие от старших актеров, у которых была насыщенная жизнь и за пределами театра, Шах Рукху, Бенни и Дивье некуда было больше девать свою энергию и воображение. Это было волшебное время – период между школой и взрослой жизнью без груза большой ответственности, когда все казалось возможным. Шах Рукх поступил учиться в Ханс Радж Колледж на экономический факультет, но настоящее образование проходило вечерами в ТАГ. После репетиций они ходили есть «паратхи» в придорожную забегаловку рядом с надземным мостом Мулчанд, смотрели старые фильмы на видео и страстно обсуждали тонкости актерской игры. Но Болливуда они не касались.
Шах Рукх же по-прежнему был неисправимым любителем индийских фильмов и смотрел их почти каждый день. Сестра Фатимы, которая тогда уже жила в Лондоне, прислала им видеомагнитофон и каждый вечер перед сном сын с матерью усаживались перед экраном. Они смотрели вместе фильмы и, одновременно, Шах Рукх растирал Фатиме натруженные ступни ног. Он знал о кино все до мельчайших подробностей, даже если дело касалось старых фильмов и актеров. Он мог подолгу рассуждать об особенностях игры Прана, актера 50-х годов со злодейским амплуа. В своих фантазиях он рисовал себя героем, как Амитабх Баччан, но быть самому героем в фильме ему и в голову не приходило. Шах Рукх, чей будущий успех будет вписан в анналы болливудского фольклора, в то время и не помышлял о роли киногероя.
Он трезво смотрел на мир и амбиции его не распространялись дальше, чем работа в короткометражных фильмах, телевидении и рекламе. Бенни и Шах Рукх часто шутили, что откроют когда-нибудь рекламное агентство под названием «Не так ли». Каждый рекламный сюжет, по их задумке, должен был вертеться вокруг этой фразы, например: «Вы не хотите иметь 15 детей, не так ли? Так покупайте же презервативы Ниродх!». Два будущих рекламных магната планировали иметь свой трехэтажный дом, на третьем этаже у них будут жилые помещения, агентство на втором, а на первом – дискотека и бильярдные столы.
Одна только Фатима верила в болливудские мечты. Ей очень нравилось, что Шах Рукх стал актером, она горячо поддерживала все его начинания. Она не требовала, чтобы он помогал ей вести бизнес или пополнять семейный доход. Шах Рукх иногда только помогал чем-нибудь по работе в кафе или вел бухгалтерскую книгу, но не более того. Его друзья часто приходили покушать бесплатно к ним в кафе и приводили своих подружек к Шах Рукху домой, потому что боялись своих консервативных родителей. Фатима не задавала лишних вопросов, наоборот, относилась ко всем по-матерински и угощала, чем могла. Она вообще редко вмешивалась в его жизнь. Он приходил домой в 2 часа ночи, просил чашку чая, и она без тени раздражения поднималась и готовила чай. Она почему-то верила, что ее сын, темнокожий, худой, с густой неуправляемой шевелюрой, весь на взводе и энергии, будет еще одним Дилипом Кумаром. Фатима была первой и самой большой поклонницей Шах Рукх Кхана.
Барри был учителем тонким, понимающим, терпеливым. Авторитарности он не признавал, а мягко и постепенно вытачивал и вылепливал из своих учеников хороших актеров. В качестве основного метода он предпочитал семинар. Студенты самостоятельно работали с образами и сценическими ситуациями. Он редко объяснял, как надо играть. Вместо этого, он наводящими вопросами приводил студента к пониманию, как лучше передать то или иное чувство, жест, ситуацию, помогая актеру самому отбросить все лишнее и докопаться до сути образа. На занятиях они учились использовать пространство, совершенствуя пластику тела, делали упражнения на мимику с масками. За пару дней до спектакля Барри предлагал свои советы для окончательной доработки и полировки образа. Но интерпретация образа шла от самого студента, его субъективного понимания личности герой. Шах Рукх говорит, что усвоил важный урок на этих семинарах: нет объективно правильного или неправильного метода для изображения сцены. Метод – это то, что работает на тебя, что помогает тебе проявиться через создаваемый образ и тем самым обогатить его. Барометром успеха послужит количество людей, которым это понравилось.
В театре, и позднее, на телевидении и в кино, на Шах Рукха работала его энергия. Он был эпатажным актером, исполнение было живым, мощным, убедительным и вызывающе экстравагантным. Играл он спонтанно, физически выкладываясь, импульсивно и с большой аффектацией. Даже студентом, когда он только изучал тонкости театрального искусства, он уже играл с преувеличением. Поэтому, наверно, больше всего ему удавались роли в детских спектаклях – веселых и живых комедиях «Старый король Коль» или «Невероятное исчезновение».
Детский театр требовал широкого актерского размаха. Средства художественного выражения были акцентированы на физическом уровне: падение, пинки, пощечины. В этих спектаклях в нем проявлялся не только актер, но и спортсмен (как и следовало ожидать, он создал футбольную команду из актеров театра, они играли в футбол по выходным). Шах Рукх играл на сцене без тормозов, не в чем себя не сдерживая. Как-то в пьесе «Невероятное исчезновение» ему нужно было ударить другого актера по спине. Он сделал это от души. Через пару спектаклей актер попросил не бить его так сильно. На следующий раз Шах Рукх вмазал еще сильнее, да еще прибавил пару пинков для пущего эффекта, видя, что детям это нравится, и они громче смеются. Уже в те дни он умел чувствовать, что зрителям нравится. Важно было произвести эффект. Задача актера – добиться этого всеми средствами.
Пять лет Шах Рукх провел в театре. В этот период, как рассказывает сам Барри Джон, серьезные сильные роли Шах Рукху не давали. Его амплуа – жизнерадостные комичные образы в легком жанре. Иногда все же отблески будущей звезды проявлялись, например, в пьесе «Багдадский слуга», адаптации итальянской комедии ошибок, где Шах Рукх с блеском сыграл удалого и развеселого романтического героя. Но как выразился Барри Джон, Шах Рукх «никогда не играл Гамлета». Его манера исполнения меньше держалась на внутренних ресурсах и больше на внешних эффектах. Так что, когда Барри Джон сказал, что Шах Рукх следует сниматься в индийском кино, комплимент, скорее всего, был двусмысленным.
Для более серьезных ролей Барри обычно обращался к актеру Ритураджу. Ритурадж начал работать в театре в 16 лет с 1981 года и постепенно вырос в ведущего и любимого актера компании. За десять лет в театре он не сыграл главной роли только в одной пьесе. В делийских театральных кругах Ритурадж, актер тонкий и глубокий, был суперзвездой. «Когда поднимался занавес, - вспоминает он, - я слышал шепот в зале. Они произносили мое имя. И я был счастлив». Как и Шах Рукх, Ритурадж тоже переехал в Бомбей в начале 90-х и стал успешным актером на телевидении, но, в отличие от Шах Рукха, он не решился работать в кино. «Возможно, я струсил, или, может, не верил в себя. В этом была между нами разница. Он-то всегда в себя верил».
В 1990 г. Барри поставил пьесу «Чья это жизнь?» про парализованного скульптора, который отстаивает свое право достойно умереть. Главный герой в течение всей пьесы лежит в кровати. Шах Рукх хотел играть скульптора, но Барри не был уверен, что он потянет эту роль. Слишком много в ней было неподвижности, буквально и фигурально. Они долго спорили, кому играть и, в конечном счете, Ритурадж сыграл скульптора, а Шах Рукху досталась небольшая роль санитара, веселого и комичного, носящего позитивную ноту в мрачную предсмертную атмосферу пьесы.
Через несколько лет Шах Рукх расскажет журналистам, что как актер он имел пять наработанных выражений лица, но успех пришел к нему, потому что конкуренты имели только два. Уже профессионально играя на сцене, он брал больше личным обаянием, чем актерским мастерством. В то время он, может быть, еще и не был выдающимся актером, говорит Санджай Рой, но даже тогда он уже был звездой. Споры о его манере игры вспыхивали еще во время его театральных дней – когда его чересчур заносило, и он явно переигрывал; друзья смеялись, что у него крышу сносит. Это продолжалось долго и после того, как он стал известным на весь мир актером. Если Амитабх отличался глубиной и динамичностью, главной чертой Шах Рукха был внутренний подъем и бьющая фонтаном душевная энергия. Каждая роль была окрашена какой-то радостной кипучей решимостью. Дар развлекать был дан ему от бога, он делал это на интуитивном уровне. Он говорил: «Важно – сумею ли я вас заставить смеяться, сумею ли полностью увлечь». В итоге из Шах Рукха получилась настоящая актерская звезда. «Я всегда играю роль Шах Рукх Кхана, который играет роль».
Забавно, что поначалу ему отказывали в ролях именно из-за этого. Так было и в театре, и в самом первом его фильме, где его отстранили от главной роли. В 1988 г. его пригласили сыграть в маленьком эксцентричном фильме, автором которого были режиссер Прадип Кришен и писательница-актриса Арундхати Рой. Картина называлась «Где Анни дает сполна кому надо». Действие фильма происходит в делийской школе архитекторов в 1974 году. По словам самой Арундхати, это был безумный, абсурдный, маргинальный фильм. В нем играли неизвестные актеры, говорившие на хинглише – делийской помеси хинди с английским и добавками из панджаби.
Героями фильма были своеобразные студенты, одетые в брюки-клеш. Главный герой (не женщина, как кажется из названия, а дородный мужчина по имени Ананд) 4 года учится на пятом курсе и растит цыплят в комнате в общежитии. В фильме «Где Анни дает сполна кому надо» была создана особая атмосфера дешевого гранжа, это была сатира на застойную систему образования и жизнь в индийском колледже.
Прадип и Арундхати были типичные маргиналы-художники из артхаусных кругов. В начале 79-х гг. вошло в моду нетрадиционное индийское кино. И хотя движение это так никогда и не приобрело статус и размах новой волны, как это случилось во Франции и Италии, режиссеры этих фильмов попытались создать новый язык кино. Несколько государственных учреждений поддержали творческую инициативу и дали толчок этому движению. В 1960 году на государственном уровне была создана Финансовая Кино-корпорация, с 1975 года переименованная в Национальную корпорацию по развитию киноискусства – для поддержки и финансирования параллельного кино. В это же время Индийский институт кино и телевидения выпустил новое поколение технических работников и кинорежиссеров, изучивших школу мирового кино, готовых к поискам новых средств и подходов в кинорежиссуре.
Вдохновением послужили итальянский неореализм и классика Сатьяджита Рая 1955 года «Песнь дороги». В 1969 году бенгальский режиссер Мринал Сен создал первый артхаусный фильм «Господин Шоме». Эта история о железнодорожном рабочем, который обретает личную свободу – картина проста, аскетична, выразительна и по-весеннему свежа. Критический и коммерческий успех фильмов новой волны побудил и других режиссеров отойти от жесткой формулы, продиктованной массовым кино. Приглашались новые актеры, которые не обладали привлекательностью звезд и были лишены гламурного ореола. Действие фильма подавалось в реалистичных красках. Сюжеты касались актуальных проблем, песни отсутствовали.
Новая волна вывела на свет несколько выдающихся имен и фильмов. Первый фильм режиссера Шьяма Бенегала «Росток» 1974 года рассказывает об угнетении и эксплуатации крестьян. «Росток» Бенегала дал побеги, и появилось целое поколение режиссеров авторского кино. В 1983 Говинд Нихалани, оператор у Бенегала в «Ростке», снял фильм «Полуправда» о жизни честного полицейского, растоптанного жестокой системой. Фильм имел коммерческий и критический успех. (Болливуд тут же перехватил эту тему, и Амитабх Баччан провел немало часов на экране в роли честных офицеров полиции, задавленных коррупцией).
Но через 20 лет случилось странное – индийское авторское кино попалось в ловушку и закрутилось в потоке массового производства. Блестящие талантливые работы начального периода стали, как по трафарету, копироваться и повторяться, постепенно вырождаясь в одинаковые закостеневшие шаблоны. Авторское кино породило и свою собственную систему звезд: наибольшим спросом пользовался актерский квартет – Насируддин Шах, Ом Пури, Шабана Азми и Смита Патиль. Тематика – угнетение бедных, эксплуатация женщин в деревне кастовая система, коррумпированные верхи общества – по цепочке переходила из фильма в фильм. Арундхати окрестила это явление «от-именизмом», т.е. представители городского среднего класса создавали фильмы от имени сельских жителей. Фильмы порой были до боли мрачными и безотрадными. Рассказывают, что режиссер Радж Капур попытался посмотреть фильм Мринала Сена «Развалины» - историю о бедной женщине, которая живет со своей слепой матерью-инвалидом в огромном полуразрушенном доме предков. Отсмотрев полчаса этого тяжелого фильма, Капу зевнул, потянулся и громко на весь кинотеатр объявил: «Хватит. С меня довольно».
К концу 80-х – началу 90-х авторское кино стало задыхаться из-за отсутствия интереса со стороны прокатчиков и зрителей. Эти фильмы демонстрировались только на фестивалях и телевидении. «Где Анни дает сполна кому надо» лишь раз показали поздно ночью по телеканалу «Дурдаршан» и его почти никто не видел.
Несколько ролей в фильме должны были исполняться молодыми актерами. Прадип и Арундхати еще горевали по поводу своего недавнего провала. Зарубили их амбициозный проект – телесериал на 26 серий под названием «Дерево Баньян». Проект был отвергнут через два года после кропотливых исследований, работы над сценарием и 50 дней съемок. Арундхати пишет, что, приступив к работе над Анни, они все еще носили траур по мертворожденному ребенку. Во время работы над сериалом «Дерево Баньян», самым трудным для Прадипа оказалось иметь дело с минизвездами, т.е. актерами, которые уже примелькались, но еще не перешли в высшую лигу. Он называл их метод игры «открыванием ящиков», имея в виду, что для каждой сцены они, как в библиотеке, мысленно открывали каталожный ящик и рылись в поисках виденной ими ранее сцены или манеры исполнения. Вместо того, чтобы привнести в роль нечто свое уникальное и неповторимое, они пытались использовать знакомые сцены из картотеки своей памяти.
Прадип решил подобрать новых актеров для своего фильма и проводил специальные отборочные семинары. Хинглиш был важным элементом фактуры фильма и требовался актер, который мог бы говорить на нем естественно. Прадип обратился в ТАГ. В апреле 1988 г. пятнадцать актеров, включая Шах Рукха, Ритураджа, Бенни и Дивью, стали работать на этих семинарах в в помещении небольшого дома в Чанакья Пури.
Чтобы дать актерам возможность лучше познакомиться с хитростями кинопроцесса и научиться свободно вести себя перед камерой, Прадип использовал видеокамеру. Тогда первый раз Шах Рукх и увидел себя на экране. Чтобы войти в образ, мужчины актеры отрастили бороды и длинные волосы. Три раза в неделю в течение полутора месяцев они превращались в людей, которых создали на бумаге Прадип и Арундхати. Каждый надеялся получить главную роль.
Для двух главных героев в фильме – Анни и Радхи, актеры были уже подобраны. Арджун Райна сыграет идеосинкратического идеалиста Анни, а Арундхати – Радху. Но были и другие интересные роли, лучшая из них – бойфренд Радхи, Арджуна.
Роль Арджуны досталась Ритураджу. Конкуренция за эту роль была жесткая, но Ритурадж интуитивно чувствовал, что получит ее. «Я с 11 лет вел дневник. Когда я в первый раз прочитал сценарий, я пошел домой и сделал запись в дневнике – «Роль Арджуна исполню я». Дивья сыграла Лейкс, капризную чопорную студентку, которая флиртует с преподавателем, чтобы сдать экзамен и все равно его заваливает. Бенни играл Рашида, другого студента. Шах Рукху же досталась рол с таким маленьким экранным временем, что в титрах имя его не обязательно было указывать. Он попал в разряд «а также в ролях» - веселый сплетник, который появляется в 4 сценах, и говорит в друх. Все остальное время он – лицо в толпе студентов.
Стремительная карьера Шах Рукха всегда в основном складывалась из счастливых ступенек, ведущих наверх. Почти во всех его первых телесериалах или фильмах ему предлагали роль второго или третьего плана, либо же первоначально маленькая роль по ходу съемок вырастала в главную. «Где Анни дает сполна кому надо» была первой и единственной ступенькой вниз в его карьере. Он пришел в фильм в качестве старшего актера, а из него сделали статиста. Сказочный успех последующих лет не притупил обиды. Дело было не в том, что его не сочли подходящим, а в том, что актеров одного с ним уровня признали лучшими. Тема фильма «Где Анни дает сполна кому надо» - про деликатность и ранимость неокрепшей молодой души. «Шах Рукх, - как объяснял Прадип, - был слишком напорист и уверен в себе, чтобы играть милых недотеп, людей тонкого душевного устройства, ранимых и нескладных. Из него уже можно было лепить героя, а в нашем фильме героев не было».
В одной из сцен фильма Шах Рукх, стоя в дверях, объясняет встревоженному новичку, почему студент из Уганды скрипит зубами во сне. Вид у Шах Рукха престранный – волосы на прямой пробор, прилизаны маслом, одна рука в гипсе, и один он в китайский халат. Шах Рукх объясняет в сцене студенту: «Угандец скрипит зубами, когда ему снится Иди Амин. Тот убил его отца… Он так громко скрипит, что в коридоре слышно». Еще до начала съемок Шах Рукх заявил Прандипу и Арундхати: придет время и он получит Оскара, и наградят его за исполнение роли гея.
Даже когда его посвятили в сан Короля Кхана, Шах Рукх не забыл свою первую неудачу. В 1997 году Арундхати получила международную награду за потрясающий роман «Бог маленьких вещей». Вся нация ликовала. Шах Рукх Кхана, теперь уже ставшего кинозвездой, попросили украсить церемонию награждения своим присутствием. Он отказался.

Глава 6
Сандал в паншил парке

Для индийцев Марин Драйв верный символ города Бомбея. Красиво изогнутая набережная на протяжении двух миль тянется от делового центра города Нариман Пойнт до эксклюзивного жилого района Малабар Хилл. По одну сторону плещется Аравийское море, по другую ровными рядами тянутся здания в стиле арт-деко. Марин Драйв – символ Бомбея, как статуя Свободы в Нью-Йорке или Эйфелева башня в Париже. Овеваемый ветрами променад, крутой поворот линии огней, освещающих набережную, и беспрерывный поток пешеходов, торговцев, детей и любовных парочек – все это определяет безумный, но одновременно хрупкий и нежный дух города.
Ну а фильмы только усиливали его привлекательность и обаяние. Целые поколения кинорежиссеров снимали фильмы на Марин Драйв. Набережная была свидетелем всего: романтических дуэтов под дождем, гонок машин на бешеной скорости, печальных сцен, где бездомные одинокие герои спят калачиком на каменных скамейках. В 1990 году на Марин Драйв разыгралась бурная сцена, полная драматизма и душераздирающей бравады, вполне достойная любого болливудского фильма. С той лишь разницей, что все было в реальной жизни.
Шах Рукх стоял на парапете на набережной Марин Драйв – растрепанный, потный, осоловелый и голодный. Он только что провел бессонную ночь на железнодорожной станции Бомбей Сентрал. За четыре тысячи рупий он продал свой фотоаппарат Пентакс, но, коротая дни втроем с друзьями Бенни Томасом и Ашишем Митталем, деньги как-то быстро потратились. Последние несколько дней прошли в муках отчаяния и безнадежности. Только что рассвело. Шах Рукх взглянул на светлеющее небо и объявил твердым голосом: «Придет день, и я буду править этим городом!»
Шах Рукх приехал в Бомбей, чтобы отыскать свою подружку Гаури Чибба. Города он не знал. Не знал, где Гаури живет, но знал, что она любит плавать, и найти ее можно где-нибудь у моря на пляже. Он прекрасно понимал, что шансов найти ее очень мало. Но ему было не привыкать – судьба часто ставила перед ним жесткие задачи.
Любовь в индийском городе имеет ряд табу. Из них самое сильное и труднопреодолимое – любовные отношения между индуистами и мусульманами. Индия четко поделена на две части. Отношения между мусульманами, которых в Индии меньшинство, и индуистами в лучшем случае находятся на предельной точке закипания. Два общества травмированы и разделены навеки длинной и кровавой историей. На улицах эта разделенность ощущается особенно реально. Принадлежность к той или иной религии определяется фамилией и даже самые образованные, зажиточные и веротерпимые семьи противятся идее межрелигиозного брака. Гаури была из индуистской семьи.
Впервые Шах Рукх увидел ее на празднике. Эти праздники напоминали американские вечеринки для подростков. Начинались они в 6 вечера и к 9 уже завершались. Хозяева квартиры обычно для романтичности задвигали на окнах занавески. Алкоголя никогда не было. Мальчики стояли по одну сторону, девочки по другую. Когда включали популярную музыку, мальчики должны были первыми подойти к девочкам и пригласить на танец. Самой волнительной частью вечера был медленный танец щека к щеке.
К этому времени члены «C-Gang» уже начинали проявлять интерес к противоположному полу, и бывало, после игры в теннис с девушкой, Вивек небрежно бросал: «Ну, малышка, мяч теперь в твоих воротах. Тебе решать – либо ты мне отказываешь, либо давай начинать любовную игру». У некоторых из них уже были свои подружки. Но Шах Рукх, которому со временем предстоит стать предметом романтических фантазий миллионов женщин, был стеснительным и неловким ухажером. Он жутко боялся разговаривать с девушками, и страшился медленных танцев на вечеринках. При первой встрече он обратил внимание на бордовые вельветовые джинсы Гаури. Ей было только 14. Он был старше на 4 года, но она смотрелась модно и стильно. У нее были волнистые каштановые волосы до плеч и вздернутый нос. Ее нельзя было назвать классической индийской светлокожей красавицей с огромными глазами, но она была обаятельна, вела себя раскованно и свободно, уверенно вела разговор с молодыми людьми. 25 октября 1984, когда они встретились в третий раз, Шах Рукх узнал ее номер телефона.
Их первое свидание продлилось 5 минут. Гаури жила в Паншил Парке, в районе южного Дели, где в живописных виллах и высотных зданиях проживали зажиточные представители верхних слоев среднего класса. Эпицентром их жизни был местный клуб Паншил, выстроенный в колониальном стиле. В клубе проводили свой досуг за карточным столом матроны из Паншил Парка, наблюдая, как купаются в бассейне и играют в бадминтон их дети. Не самое подходящее место для тайных свиданий. Но у молодых пар без гроша в кармане в Дели нет большого выбора.
Она была с сопровождающим. С ним приехал друг Раман, еще один член «C-Gang». Друзья отправились в клуб на старом дядюшкином мотоцикле. Шах Рукх и Гаури сидели у бассейна и нервно тянули колу через соломинку. Раман убивал время где-то в клубе. Закончилось все быстро. А потом старый мотоцикл никак не хотел заводиться. Раман с Шах Рукхом толкали его по дороге, моля бога, что бы Гаури не заметила их убогий драндулет.
Постепенно, благодаря встречам украдкой и запискам, переданным через друзей, их дружба начала крепнуть. По своей невинности отношения чем-то напоминали болливудский роман. Отец Гаури Рамеш был офицером армии в отставке. Она жила в большой семье с родителями и семьей родного дяди по линии матери Теджиндром Тивари в одном доме. Обе семьи успешно работали вместе в одном бизнесе по экспорту одежды. В доме, который кишмя кишел родственниками, двоюродными братьями, сестрами и слугами, приходилось прибегать к самым разным ухищрениям.
Шах Рукх и Гаури придумали сложную игру, как обвести домашних вокруг пальца. Напрямую ей звонить было невозможно, ибо частые звонки от молодого человека привлекли бы общее внимание. Тогда Шах Рукх просил других девушек вызывать ее к телефону. Когда звонила девушка, называясь кодовым именем Шахин, Гаури знала, что ее вызывает Шах Рукх. Ей не разрешали ходить на свидания и она встречалась с ним на вечеринках и праздниках, куда ходила вместе с подругами. Он делала ей шпаргалки по истории, учил ее водить машину. Они гуляли по территории университета им. Дж. Неру, обнимались и возвращались домой.
Оба еще были молодые и незрелые и отношения между ними были неровные. Несмотря на крутой и невозмутимый имидж, который он создал для себя, будучи членом «C-Gang», Шах Рукх был страшно ревнив и вел себя как последний собственник. Он не разрешал Гаури одевать белые блузки (они могут просвечивать), распускать волосы (слишком вызывающе), купальники предавались анафеме, а если она даже просто вступала в разговор с кем-нибудь из молодых людей, он приходил в ярость. Шах Рукх сам признает, что у него был менталитет косного провинциала. Наступил момент, когда Гаури это просто надоело. Шесть месяцев она избегала его общества, отказываясь встречаться, и не подходила к телефону, когда «звонила Шахин». А однажды, ничего не сказав ему, она уехала на каникулы в Бомбей.
Шах Рукх, встревоженный ее молчанием, стал звонить всем ее друзьям. По ее инструкции, они отказывались что-либо сообщать, и даже назидательно читали ему лекции о том, что время в жизни все меняет, и отношения между людьми не стоят на месте (он им этого никогда не простит, даже когда их бурный роман закончится счастливым браком). Но его так просто было не провести. Он сам позвонил ей домой и женским голосом попросил ее к телефону. Ему сказали, что она в Бомбее. И он рванул вслед за ней как настоящий герой индийского фильма, которого не собьет с пути никакая логика.
В Бомбей он поехал с двумя друзьями, десятью тысячами в кармане и шаткой теорией, что раз Гаури любит плавать, ее надо искать на пляже. Первые дни своей миссии они провели в роскоши в пустой квартире друга в богатом районе Кафе Парад. Но потом родители друга вернулись из поездки и трое мальчишек оказались на улице. Скоро закончились деньги и Шах Рукху пришлось продать фотоаппарат. Они спали на скамейках, на вокзалах, мылись в привокзальных душевых, ели то, что продается на улице, и бродили по Бомбею в поисках девочки, которая любила плавать. Но Гаури нигде не было видно.
На восьмой день такой жизни, поддавленные и убитые горем, мальчишки решили, что искать бесполезно. Особенно это надоело Ашишу, потому что два друга тратили их скудные средства на сигареты вместо еды. На последние деньги они купили железнодорожные билеты обратно в Дели. Но Шах Рукх никак не хотел уезжать, не обследовав еще один последний пляж на севере Бомбея. За несколько часов до отхода поезда Шах Рукх нашел Гаури на далеком пляже Гораи. Но даже эта полная безнадежной любви экспедиция не убедила Гаури, что Шах Рукх ей подходит. Вернувшись в Дели, она заявила, что хочет свободы и им нужно немного отдохнуть друг от друга. По его мнению это была, «обычная чушь, которую несут девчонки». Но его это подкосило.
Он прервал с ней отношения и с головой окунулся в театр. А через 4 месяца Гаури прислала ему письмо, где писала, что очень по нему скучает. Они встретились, и она рассказала, что знакомилась и встречалась с другими парнями, но все это ей уже надоело. Ей хотелось быть только с ним. «И тогда ты решили сердцем и умом, что поженимся».
Когда, стоя на Марин Драйв, Шах Рукх громко заявил всему миру на рассвете, что будет править всем Бомбеем, Бенни испортил торжественный момент, сказав со смехом: «Заткнись, и не пори чушь». Бросать упрямый вызов в лицо судьбе было очень типично для Шах Рукха. Но это не просто была хвастливая фантазия. Он уже стал на путь завоевания Бомбея.
И ступенькой на этом пути было телевидение. 1980-е годы стали для индийского телевидения тем, чем были 1950-е для индийского кино: взрывом творческого и коммерческого успеха. У зрителя большого выбора не было. Кабельное телевидение пришло на индийский рынок только в 90-е. Но единственный государственный канал, вещающий на всю страну – «Дурдаршан», претерпел преобразования. К концу 1982-го года индийцы уже могли смотреть цветные передачи. В июле 1983-го Министерство Информации и Телерадиовещания ослабило условия спонсорства передач и пригласило частных продюсеров создавать новые проекты.
До этого телевидение было лишь средством политической пропаганды – министры разрезали ленточку, произносили речи, посещали неблагоприятные районы. Беспрестанно показывались унылые и скучные образовательные программы в черно-белом цвете. «Дурдаршан» создавал программы передач с целью формирования здорового общества, а не ради развлечения, что побудило одного обозревателя съязвить: «Главное послание нашего телевидения к людям – смертельная скука». И вдруг все стало цветным и заиграло красками, хотя нравоучения кое-где и проскальзывали. Комедии «Это и есть жизнь» или сериал на 156 серий «Мы, люди», захватили воображение всей нации. В статье журнала «India Today» сообщалось, что в 1985 году было продано 2 миллиона телевизоров. То есть, по статистике, каждую минуту четыре индийские семьи приобретали по телевизору.
В 1975 году «Дурдаршан» имел 7,7 миллионов рупий чистого дохода, а в 1988-89 гг. доход от рекламы составил 1,61 миллиардов рупий. Канал все еще обвиняли в коррупции и семейственности – нельзя было обойтись без взятки чиновникам, чтобы получить разрешение на телепоказ шоу в делийском офисе «Дурдаршан», пресловутом Манди Хаусе. Но многие передачи, созданные в то время, стали эталонными для индийского телевидения: драма о разделе Индии «Затмение» Говинда Нихалани, эпический сериал Рамеша Сиппи «Основа основ», «Перекресток» - трагикомическая история о людях, которые живут на углу улицы. В 1986-87 гг. по утрам каждое воскресенье шестьдесят миллионов телезрителей в Индии смотрели религиозную эпопею «Рамаяна». В газетах писали, что телевизоры превратились в храмы, рядом с которыми люди жгли благовония, наблюдая за битвой между богом Рамой и Раваном.
Первый шанс работать на телевидении Шах Рукх получил, когда его пригласили сниматься в сериале «Fauji» («Солдаты»). Режиссером и автором сценария был большой веселый человек полковник Радж Капур. Радж, с его громким смехом и не всегда удачными шутками, был создан для Болливуда. В 1931 году, в то время как мать производила его на свет, отец сидел в кино на премьере первого индийского разговорного фильма «Свет мира». В колледже Радж подружился со своими более известными тезками братьями Капур – Раджем, Шамми и Шаши, и решил стать актером. Но отец не позволил Раджу заняться такой недостойной профессией, его заставили поступить на службу в армию. Отец Раджа умер в 1970 году. В 1975 г. после 26-летней службы в армии, Радж предпочел рано уйти на пенсию и стал работать в кино. Он снялся в ряде фильмов в ролях второго плана. По иронии, настоящий успех пришел к нему, когда он бросил военную службу и взялся за военную тему в кино.
Сериал «Фоуджи» был посвящен армейской жизни. В 13-ти сериях прослеживалась жизнь курсантов военного училища, где их тренировали для службы в десантных войсках. Радж поставил задачу показать, как мальчишки превращаются во взрослых мужчин, офицеров и джентльменов, но не в стиле красочных болливудских волшебных превращений, а показав срез реальной обычной военной жизни.
Шах Рукха с Раджем познакомил зять Раджа Камал Дивн. Камал работал в риэлтерском агентстве и как раз в то время показывал Фатиме квартиры. Узнав, что ее сын актер, Камал предложил познакомить его с Раджем. А Шах Рукх уже снимался в Сериале «Открытое Сердце» режиссера Лекха Тандона. Лекх с полковником были друзьями. В итоге в первых сериях «Фоуджи» Шах Рукх работал, когда у него был обеденный перерыв на съемках «Открытое Сердце».
Кинопробой для участия в сериале был пробег в полторы мили в 7.30 утра. Раджу были нужны в фильме крепкие, здоровые, пунктуальные и дисциплинированные парни. Некоторые кандидаты отсеялись на полпути, но Шах Рукх бежал, не отставая от Раджа. За пробежкой последовал импровизированный раунд по боксу. Радж счел Шах Рукха подходящим, но поначалу дал ему небольшую роль. На одну из главных ролей курсанта Абхиманью Рая Радж прочил своего сына Бобби, но тот и так уже работал кинооператором в сериале, и совмещать это с актерской работой было бы технически невыполнимо. Тогда Радж отдал эту роль Шах Рукху.
Целую неделю актеры тренировались в военном полковом центре «Раджпутана Райфлз» в Дели. На съемочной площадке был свой парикмахер, который следил, чтобы актеры были подстрижены и выглядели как настоящие военные, а не липовые красавцы в военной форме с модными прическами из индийских фильмов.
«Фоуджи» вышел на телеэкраны 19 января 1989 г. В титрах первой серии говорилось: «Описание событий и людей в этом сериале основано на реальных фактах, но по соображениям безопасности и конфиденциальности мы изменили имена, место действия и военную форму». В техническом плане «Фоуджи» был снят не очень умело, но в повествовании был свой эмоциональный накал. Мужская дружба и человеческая привязанность, робкие завязывающиеся романтические отношения на фоне патриотизма и военной доблести хорошо укладывались в повествование сериала. Сериал сразу же приобрел популярность. Камера любила Шах Рукха. Н не был особенно фотогеничен или классически красив, но покорял всех своим личным природным обаянием.
Хорошую службу сослужил ему и ряд удачных совпадений. Один из ведущих актеров в сериале имел неосторожность заявить в интервью, что сериал не представлял собой ничего особенного, пока не появился в нем он, известный актер. И хотя позднее он оправдывался как мог, объясняя, что журналисты исказили смысл его слов, Радж обиделся. Другой актер не явился на съемки из-за того, что подрался с ассистентом, принесшим ему остывший чай. К пятой серии Радж уже писал сценарий с Шах Рукхом в главной роли – его герой был в центре любовного треугольника и участвовал в лучших боевых сценах.
Мальчишкой Шах Рукх вынашивал мечту стать военным офицером. В седьмом классе он даже ходил в гости к мужу своей учительницы, бригадному генералу на пенсии, и серьезно обсуждал с ним возможность поступления в военную школу. Шах Рукх верил, что быть военным очень почетно. Возможно, не случайно, что первый успех он испытал, работая в сериале на военную тематику. Теперь, когда он ходил по улицам, люди оборачивались, узнавая его, и иногда выкрикивали его имя: не Шах Рукх Кхан, а «Абхиманью» или «Фоуджи». Среди растущего числа его поклонников была и семья Чибба в Паншил Парке.
Отец Каури Рамеш с интересом смотрел сериал – он будил в нем воспоминания тридцатилетней давности, когда он сам учился в военной академии. В одном эпизоде Шах Рукх отдает четкие указания своим подчиненным, давая им нужный настрой перед боем. Рамеша поразило, как точно Шах Рукх исполняет свою роль, как хорошо он усвоил и передал тяготы армейской жизни. Рамеш и понятия не имел, что этот самый актер бегает на свидания к его дочери. Один раз за семейным обедом в ресторане они увидели Шах Рукха. На нем «почему-то» была одета рубашка, изготовленная их компанией в качестве образца для французских клиентов, такие рубашки в широкую продажу еще не поступали. «Смотрите, - сказала Савита, - вон сидит мальчик из «Фоуджи» в нашей рубашке». Теджиндер забеспокоился, не украл ли кто-нибудь партию рубашек на фабрике. Гаури сделала вид, что не знает ни человека, ни рубашку, которую сама же ему и подарила.
Но вот пришел момент, когда скандальные слухи об индо-мусульманском романе достигли дома Гаури. Родителей гаури это ошеломило и огорчило. Они не были чересчур религиозными людьми, не соблюдали строгих обрядов и не проводили ритуальные молитвы. Мало того, Рамеш и Савита сами поженились по любви, что не часто случалось среди молодежи их поколения. Браки обычно заключались только с разрешения и по обоюдному согласию родителей. Они были любящими и либеральными родителями, но в толк взять не могли, как Гаури могла влюбиться в мусульманина. Она всегда была таким послушным, неизбалованным ребенком. В младенчестве плакала так редко, что это вызывало беспокойство у матери. Казалось непостижимым, что их дочь может сделать такой необдуманный шаг. Рамеш винил себя, боясь, что совершил ошибку в воспитании дочери.
Один раз Рамешу передали, что Гаури была в Паншил клубе с мальчиком. Он немедленно бросился туда, но двоюродная сестра заметила его и вовремя предупредила Гаури. Та убежала, а Шах Рукх закрыл лицо теннисной ракеткой. Наконец, они решились рассказать семье всю правду, по одному. Шах Рукх начал обрабатывать самого агрессивного и непримиримого члена семьи – тетю Ниру. Тетя Ниру была Гаури второй матерью и помогала воспитывать ее. Шах Рукх и Гаури встретились с ней в ресторане и, словно подавая заявление на престижную работу в важном учреждении, Шах Рукх выложил перед Ниру все свои почетные грамоты и награды. Он даже в шутку предложил поменять религию. «Я готов стать индуистом и изменить свое имя на Джетиндра Кумара Тулли, но как мне снова стать необрезанным?». Несмотря на терпкий юмор, Ниру понравился Шах Рукх, и она убедила своего мужа Теджиндра познакомиться с ним. Теджиндер тоже его одобрил и пригласил к ним домой на вечеринку для первого знакомства с родителями.
На вечеринке многие гости узнали Шах Рукха по сериалу «Фоуджи». Рамеш был заинтригован и спросил, как его зовут. Замявшись, Шах Рукх выпалил: «Сэр, вы же видели сериал. Меня зовут там Абхиманью». Рамеш сказал: «Да не про сериал я спрашиваю. Назови свое настоящее имя». Шах Рукх ответил: «Сэр, меня зовут Шах Рукх Кхан». И тут Рамеш сообразил, что не все тут так просто. Он тихим голосом сказал: «Здесь приличное общество и я не хочу устраивать сцен. Тебе лучше уйти». Перед уходом Шах Рукх пошел на кухню и поблагодарил Савиту за вкусные пакоры. Она удивилась, почему вежливый и приятный молодой человек из «Фоуджи» так рано уходит.
Для Рамеша актерская профессия Шах Рукха представляла еще большую проблему, чем религия. Рамеш служил помощником президента Индии Закира Хуссейна, имел возможность общаться с индийскими актерами и получил от них не самое лучшее впечатление. В 1980 г. дети из семей индийского среднего класса не стремились работать в кино.
Отпрыски из уважаемых семей становились докторами, инженерами, поступали на гражданскую службу. К Болливуду с его свободно моралью и сомнительными эксцессами всегда относились с подозрением. Это был упаднический мир, рассадник зла, где слишком много денег, секса, красоты и плохих фильмов.
Савита рассказывала, что ее чуть инфаркт не хватил, когда она узнала, кто у Гаури бой-френд. «Мне он нравился как актер на телевидении, но принять его как будущего зятя было для меня дикостью». Савита даже обратилась за советом к астрологу – как помешать их отношениям, но ей было сказано, что помешать этому нельзя. Между тем старший брат Гаури Викрант тоже встал на защиту чести своей сестры от мусульманского мальчишки без отца и с сомнительной профессией. Викрант имел репутацию местного головореза и даже угрожал Шах Рукху оружием, что, однако, не испугало поклонника его сестры. Теджиндер встал на сторону Шах Рукха и посоветовал Рамешу с Савитой смириться. Он просил их не поддаваться религиозным предрассудкам и не боятся людского пересуда. «Смотрите, какой парень!» - говорил он в восхищении. Страсти в семье Чибба накалялись.
Как-то раз в порыве отчаяния Гаури посоветовала Шах Рукху солгать. У него на счету в банке было 28 тысяч рупий, она предложила наврать, что у него 2 миллиона, Шах Рукх позвонил Теджиндеру и сказал: «Я не могу этого сделать». «Почему?», - спросил тот, - просто скажи и все. Я на твоей стороне. Они же упадут в обморок, если ты скажешь: «У меня 28 тысяч и я увожу вашу дочь в Бомбей». «Не упадут, - сказал Шах Рукх с абсолютной твердостью, - прежде, чем уехать, я смогу убедить их, что буду звездой. Посуди сам – Амитабх Баччан ушел из кино, Дилип Кумар уже в годах, после них я вижу только одного человека на экране – Шах Рукх Кхана!». Он всегда знал, что однажды завоюет этот город.

Как же хорошо Анупама пишет! Чувствуется журналистский стиль. Вот уже вроде знаешь о большинстве событий в жизни Шаха, но у нее, пожалуй, самое полное и доступное описание. Очень интересно читать!

Глава 7
Годы на телевидении

В пасмурное утро 1990 года Шах Рукх прилетел в Бомбей. Его пригласила сниматься телевизионная компания со странным для Болливуда названием «Искра». Шах Рукх легко приспосабливался к плохим условиям проживания и долгим часам работы, но когда вопрос касался путешествий, он вел себя как звезда – на поездах он не ездил. Идя на уступки продюсеру, он соглашался на самый дешевый рейс и даже готов был платить из своего кармана. «Искра» оплатила ему билет компании «Эйр Индия», вылетающий из Дели в 4.30 утра, с короткой посадкой в Бомбее.
Шах Рукх церемонно распрощался со своей семьей и друзьями из театра. Это был для него серьезный шанс, открывающий большие возможности в легендарном Бомбее. Он вступал на путь славы и богатства, и ничто не могло его остановить. Но двумя часами позже, когда самолет приземлился, никто из приглашающей компании не пришел его встречать. Рой Телли, ассистент, которому было поручено встретить Шах Рукха, проспал.
Шах Рукх одиноко ждал в аэропорту, жадно всматриваясь в толпу людей. Отправлялся рейс на Ближний Восток с паломниками в Хадж и аэропорт был забит мусульманками в чадрах. Из «Искры» никого не было, и Шах Рукх запаниковал. Мелькали мысли, что может быть это – обман, над ним просто посмеялись. Названия «Искра» и дочерняя компания «Рогопаг» стали ему казаться нелепыми издевками. Город Бомбей показался страшным чужим местом, хоть он и приезжал сюда уже дважды. Еще больше пугала перспектива позорного возвращения в Дели из бомбейского аэропорта как результат ужасного провала.
Шах Рукх заперся в телефонной буде и стал искать в карманах монеты. Он собирался позвонить домой и сказать матери, что большой шанс в его жизни оказался пустой фикцией. К тому времени слезы градом катились по его лицу. Его заметила мимо проходящая женщина. Кто-то узнал в плачущем парнишке актера из сериала «Фоуджи». Фигуры в черном, как призраки, окружили телефонную будку. «Сынок, не плачь, - говорили женщины, благословляя его. – Мы будем молиться за тебя в Хадже. Ты станешь знаменитым актером».
Компании «Искра» и «Рогопаг» принадлежали трем режиссерам: Кундану Шаху и братьям Саиду и Азизу Мирза. Кундан и Саид закончили Институт кино и телевидения в Пуне. Во всем, что они создавали, проявлялись их левые артхаусные пристрастия: «Искра» - партийная газета, созданная Лениным. «Рогопаг» произошел от 4-х слогов РО. Го. Па. Г. – фильм 1963-го года, состоящий из 4-х короткометражных фильмов, снятый режиссерами-авангардистами: Жаном Люком Годаром, Паоло Позалини и Роберто Росселини. Кундан, Азиз и Саид, воспитанные в традициях Годара и Феллини, мечтали перевернуть если не весь мир, то, по крайней мере, кино и телевидение в Индии.
Первый фильм Кундана Шаха «Оставьте как есть» - острая сатира с черным юмором на коррупцию в городской Индии. Фильм этот, созданный в 1983 году, стал культовой классикой и утвердил за Кунданом репутацию режиссера с неповторимым и уникальным стилем. Когда друзья из театра прознали, что Шах Рукх едет в «Искру», они попросили его только об одном – поцеловать ноги Кундану Шаху. Саид Мирза тоже был известен своим бескомпромиссным и реалистичным кино. Телешоу, созданное компанией «Искра», «Перекресток» было очень популярно и хорошо принято критикой. В те времена Кундана, Саида и Азиза с уважением называли Брахма-Вишну-Махеш – святая троица индийского телевидения.
Троица и заметила Шах Рукха в «Фоуджи». Актер он был еще сырой, но заметно отличался от других. В его исполнении была энергия и целеустремленность. Когда, наконец, Шах Рукх встретился с Азизом – он догадался позвонить другу в Бомбее и тот довез его на своей машине от аэропорта до офиса «Искры», они сразу нашли общий язык. Шах Рукх напомнил Азизу его сына Харуна. Шах Рукха взяли сниматься в двух сериалах, которые находились в производстве у компании. Он приобрел работу и вторую семью.
Начались бесконечные поездки между Дели и Бомбеем. Азиз и его жена Нирмала пригласили его какое-то время пожить у себя. Нирмала (умерла 2 июня 2003 г.) больше всех заботилась о молодом человеке, у которого никого не было в большом незнакомом городе. Иногда Шах Рукх спал на диване в офисе «Искры» или вместе с харуном они обитали в пустой квартире, которая принадлежала семье Харуна. Харун был на пять лет моложе Шах Рукха и стал ему хорошим товарищем. Днем, пока Харун ходил в колледж, Шах Рукх был занят на сьемках и деловых встречах. Вечером оба играли в волейбол, ужинали с семьей и уходили на пустую квартиру ночевать. По пути они останавливались у переговорного пункта и Шах Рукх звонил в Дели Гаури и Фатиме, которая что-то начинала хворать.
Шах Рукх Кхан снялся в трех сериалах для «Искры» - «Надежда», «Мир Вагле» и «Цирк». Последний был написан для Павана Малхотры – актера, постоянно работающего в компании. Но Малхотре предложили главную роль в фильме «Танец Тигра» и он не мог согласовать даты сьемок. Шах Рук занял в сериале его место. «Цирк» (1990) был последней телевизионной работой Шах Рукх Кхана. Кундан, Саид и Азизз по очереди снимали 20-серийную драму про жизнь в индийском цирке. Шах Рукх играл Шекхарана, сына владельца цирка, который приезжает после учебы из-за границы и пытается убедить отца продать умирающее предприятие. Цирк, рассуждает он, не может конкурировать с современной индустрией развлечений – кино, видеоиграми и телевидением. Но по мере того как он проводит время в цирке, его захватывает и увлекает этот волшебный мир.
Сериал снимали в настоящем передвижном цирке. Вся съемочная группа путешествовала с цирком «Апполон», за три месяца объездила множество городов и деревенек в штатах Гоа и Махараштра. Цирк – особый мир со своими правилами. Это разновидность шоу-бизнеса, уже устаревшего, но полного страсти и интриг. Мужчины и женщины жили отдельно, им было строго запрещено вовлекаться в романтические отношения друг с другом. Само собой разумеется, именно это все время и происходило. В программе был номер, в котором одна из артисток балансировала стоя на бочке, где сидели мальчик и девочка. Это работало как идеальная почтовая служба. Девочка и мальчик в бочке успевали обмениваться записками и потом разносили их своим друзьям. Самым горячим желанием всех артистов было стать воздушными гимнастами. Многие умирали или оставались на всю жизнь калеками. Но никто не бросал цирка, потому что другой жизни они не знали. Жизнь с этими людьми бок о бок в течение нескольких месяцев научила Шах Рукха важной истине: удачно исполненный трюк – это искусство, неудачно исполненный трюк – катастрофа.
Актер по имени Ашутош Говарикер играл роль воздушного гимнаста. В отличие от Шах Рукха, его карьера в кино не пошла дальше пресных ролей второго и третьего плана. В конечном счете он переключился на режиссерскую работу и завоевал номинацию на Оскар за свой третий фильм «Laggan» («Налог на землю»). В 2004 году он снял с Шах Рукхом фильм «Моя Родина», который был высоко оценен кинокритики. Но в «Цирке» Ашутош был одним из многих актеров, которые спали вповалку по 8 человек в комнате, одетые, кто во что горазд. Днем они снимались, по вечерам играли в карты до рассвета. Ассистент Раджу Булчандани, ответственный за утреннюю побудку, хорошо относился к Шах Рукху и будил его последним. Тот, шатаясь, входил в автобус, досыпая на ходу. Пока осветители подготавливали сцену сьемки, Шах Рукх брился и мылся прямо на улице из ведра.
Работая на телевидении, Шах Рукх не изменил манеры своей игры, оставаясь на экране таким же ярким, броским, эпатажным, как и на сцене. «Он был такой неистовый, - рассказывал Ашутош, - если ему надо было выразить определенное эмоциональное состояние, он увеличивал его интенсивность в 20раз. Это был его удивительный индивидуальный прием и в свое оправдание он вполне серьезно говорил: “Такой уж у меня стиль. А разве бывает другой?”».
Его манера говорить на пулеметной скорости и взрывная эмоциональность привлекали самых невероятных поклонников. Самый эстетский режиссер этого времени Мани Кауль находил в игре Шах Рукха что-то «трагически безответное», «Меня привлекал его голос, манера говорить немножко надрывно, как будто всхлипывая». Мани обычно брал к себе в фильмы мало известных актеров, а Шах Рукх к тому времени был уже знаменит практически по всей Индии. Мани, однако, изменил своим правилам и предложил Шах Рукху роль в экранизации «Идиота» Достоевского. Как и Кундан с Саидом, Мани был выпускником киноинститута и занимал важное положение в артхаусном движении. Но даже в мире артхауса его кино считали сверх меры эзотерическим. Лучшие его фильмы были стилизованы, до умопомрачения красивы, но абсолютно непроницаемы для восприятия зрителя.
Шах Рукх не сразу согласился сниматься в кино. Им двигали сильные амбиции, но они не сводились к стремлению стать героем индийского фильма. Ему хотелось быть известной личностью на телевидении, как Опра Уинфри, со своим собственным ток-шоу. По словам Харуна, он мечтал стать королем телевидения. Да и яростные антиболливудские настроения Гаури тоже охлаждали его энтузиазм. В их отношениях быть мусульманином уже было препятствием, а быть мусульманином-киноактером могло привести к еще большему разладу. Но Мани Кауль не делал индийского кино. У него был особый мир, очень далекий от Болливуда. Кроме того, он первоначально задумал фильм как минисериал из 4-х частей для показа на телевидении. Азиз посоветовал Шах Рукху поработать с Мани для приобретения опыта. «Идиот» Достоевского была одной из первых книг, которую Миир подарил Шах Рукху. Он купил ее в Русском культурном центре за 4 рупии. По этой сентиментальной причине, да еще из чистого любопытства, Шах Рукх согласился сниматься в этой экранизации.
Мани никогда не показывал своим актерам, как надо играть ту или иную сцену. Он на словах описывал действие, задавая темп и тональность в надежде, что актер сам уловит, что хочет от него режиссер. Указания Мани были такие же гениально загадочные, как и его фильмы. Раз он попросил Шах Рукха прикоснуться к волосам «не как к волосам, а как к возможности». В другой аз Мани привел Шах Рукха к берегу моря и попросил его превратиться в седьмую волну, не в третью и не в пятую, а непременно в седьмую. Это было медитативным упражнением «дхьяна» для усиления концентрации.
«Идиот» был показан в 1991 г. Позднее Мани смонтировал его в фильм, но, как и «Анни», он никогда не вышел на экраны.
В это время еще один классический роман готовился к сьемкам. Кетан Мехта, закончивший киноинститут после Мани, Саида и Кундана, взялся экранизировать роман «Мадам Бовари», переименовав его в «Госпожа Майя». Увидев несколько серий из «Фоуджи» и «Цирка», он тут же позвонил Азизу с вопросом – кто этот парень. И Шах Рукха взяли на роль одного из любовников Майи. Фильм был снят с претензией на интеллектуальность и намеренно усложнен и запутан, но все же он был на один шаг ближе к массовому кино. В одной сцене Шах Рукх даже резвится с героиней среди заснеженных холмов, как в типичном индийском фильме. Как и следовало ожидать, Болливуд уже стоял у порога.
В то время индийское кино находилось в творческом отпуске. Имидж «гневного молодого человека» Амитабха Баччана уже исчерпал себя. А новый герой на экране еще не материализовался. Однако, волна крови и насилия, порожденная в эпоху Амитабха, начала немного спадать. В 1988 и 1989 гг. наибольший кассовый успех завоевали две «сахарные» истории любви: «Приговор» и «Я полюбил». В обоих фильмах были новые актеры, красивая мелодичная музыка и минимум кровопролития. Зрители, онемевшие от двадцатилетнего насилия, снова упивались сладостью первой любви. Вместо утомительной яростной риторики, направленной против истеблишмента, тут робкие влюбленные смущенно держались за руки и пели песни. Эти фильмы запустили карьеры двух актеров, которые вместе с Шах Рукх Кханом будут доминировать на сцене Болливуда все 90-е: Амир Кхан и Салман Кхан.
И тут вдруг неожиданно в Болливуде поднялся ажиотаж – все захотели снимать в своих фильмах новых молодых актеров. Продюсеры, желая повторить успех первых двух фильмов, брали новичков на главные роли, а чтобы не шокировать зрителя полной новизной, к ним в помощь для подстраховки приглашали известных характерных актеров. Шах Рукх уже произвел значительный фурор на телевидении. «Впечатление было такое, будто назревает шторм, - вспоминала Амрита Сингх, подруга детства Шах Рукха, которая сама переехала в Бомбей в 1981 г. и стала успешной актрисой, - все громче раздавался грохот приближающейся к Бомбею колесницы, на которой восседал Шах Рукх Кхан».
Но Шах Рукха мало интересовали любовные истории с кем-нибудь для подстраховки (и работа в качестве «нового лица»). Он отбрасывал приглашения сниматься в фильмах и, в отдельных случаях, доводил до бешенства заслуженных продюсеров требованиями показать ему сценарий. Как-то Шах Рукху Кхану позвонили из офиса Фероза Кхана. Это был известный актер и режиссер Болливуда, этакий «Человек-Мальборо». Он носил ковбойские шляпы, жевал сигареты и растягивал слова с американским акцентом. Когда Шах Рукх попросил посмотреть сценарий к предлагаемому фильму, ассистент Фероза возмутился. «Ты хочешь, чтобы Фероз Кхан рассказывал тебе историю фильма?, - на что Шах Рукх мигом парировал – а кто же еще мне ее расскажет, прохожий на дороге?». Потом, когда к Шах Рукху придет успех, его заносчивость и дерзость будет превозноситься как блеск остроумия, но слышать подобное от новичка было верхом оскорбления. Фероз Кхан никогда больше ему не звонил.
В конце 80-х готовые переплетенные сценарии к фильму были большой редкостью. Болливуд представлял собой кустарную промышленность, где царил хаос и безумие. Актеры подписывали контракты на 5-7 фильмов одновременно и снимались в трех фильмах в день, порхая с одной площадки на другу. Съемочные группы порой ждали опаздывающих кинозвезд часами, а сцены писались прямо по ходу действия. Из уст в уста переходит анекдот, как один известный киносценарист случайно перепутал сцены из совершенно разных фильмов. Сцены отсняли и только потом разобрались, что они и чужих фильмов.
В конце ноября 1990 г. Харун и Шах Рукх сидели в кафе отеля «Бандра Интернешнл» за чашкой кофе. Настроение было мрачное. Харун тоже ухаживал за девушкой из индуистской семьи и друзья часами вели разговоры о своих горестных судьбах, сетуя на жестокий равнодушный мир, ополчившийся против двух несчастных парней-мусульман, которые, так уж вышло, любят девушек другой религии. «Мы славные ребята, две добрые души, - печалился Харун, - а у нас отбирают любимых девушек». Когда они встали, чтобы уйти, к ним подошел незнакомый человек и спросил: «Вы Шах Рукх Кхан?». Это был Анвар Кхан, который со временем станет агентом Шах Рукха. Анвар познакомил Шах Рукха с актером-продюсером Вивеком Васвани. Вивек, рано полысевший, без умолку болтавший молодой человек, был редким экземпляром: он был родом из Южного Бомбея и при этом обожал кино.
Надо сказать, что Бомбей четко делится на два города. И каждый город имеет свое настроение, свое звучание, свою культуру. Собо, или South BOmbey, - это город финансовых состояний, созданных много поколений назад, стиля арт-деко и викторианской архитектуры с модными ресторанами мирового уровня. Правительственные офисы, министерства, фондовая биржа и главный деловой центр Бомбея – Нариман Пойнт, располагаются на самом юге города. Северная же часть, или окраина – это новые деньги и новая архитектура. Броская, яркая и неприлично киношная. И кино-, и телеиндустрии сосредоточены здесь – между «Мехбуб» студией в Бандре и огромной студией «Фильм Сити» в Горегаоне.
Адрес проживания актера говорит о его статусе. Пробивающиеся в киномир новички живут на самой окраине. Но, по мере приобретаемого успеха, они переезжают на юг из Малада в Кандивали и в Версову. Болливудские VIP проживают в Джуху и Бандре. В этих районах дома кинозвезд являются архитектурными и географическими доминантами. Люди привычно ориентируются по ним, и часто, например, можно услышать: «Дойдете до дома Баччана, сверните налево». Раньше у жителей окраин не было выбора, и им приходилось ехать через весь город в южную часть, чтобы попасть в приличный кинотеатр, пятизвездочный отель или магазин модной одежды.
К середине 90-х окраины преобразились. Яркие блестящие мультиплексы, роскошные отели, красивые жилые дома полностью изменили убогий ландшафт. Машины движутся по обоим направлениям, но для тех, кто живет в Собо, ехать на Север в Ворли – все равно, что уезжать из страны.
Вивек вырос в районе Кафе Парад, самой стильной, самой южной части Бомбея. В привилегированной школе и колледже, где он учился, на Болливуд смотрели как на что-то крайне неприличное. Но Вивек пропускал тренировки по крикету и дополнительные школьные занятия, и бегал один смотреть индийские фильмы. Как и Шах Рукх, он начал играть в телесериалах. На момент знакомства с Шах Рукхом, Вивек был продюсером фильма компании Дж.П. Сиппи, который в свое время создал «Месть и закон» - фильм, дольше всех показывающийся на экранах Индии. Вивек и Шах Рукх пожали друг другу руки и обменялись номерами телефонов.
Через несколько недель, 17 декабря, Вивек опять оказался в Бандре. Фильм, продюсером которого он был, снимался на Линкин Роуд. Толпы людей глазели на кинозвезд Равину Тандон и Сальмана Кхана и, казалось, еще больше усиливали изнурительную жару. Помощник Вивека предложил пойти отдохнуть в прохладном кафе неподалеку. Вивеку не хотелось сидеть одному, и он вспомнил, что Шах Рукх где-то тут близко живет. По совпадения, в разделе обзора киноновинок газеты «Times of India» этого дня была опубликована статья о фильме «Идиот». Шах Рукху в ней уделили особое внимание: «Живой, как ртуть, до сих пор снимался только в ситкомах. Все в съемочной группе отзываются о нем как о превосходном актере. Даже Кауль, а ему трудно угодить, говорит о нем с восхищением – «Я должен снять фильм только с ним в главной роли. Изумительный актер, он вникает во все и вкладывает в роль даже больше того, что от него ждешь».
Вивек был заинтригован. Он позвонил Шах Рукху, но трубку никто не взял. Тогда Вивек нашел его дом и постучал в дверь. Хотя уже был полдень, Шах Рукх крепко спал и не сразу проснулся. Когда, наконец, он открыл дверь, Вивек, стоя на пороге, пафосно объявил – «Я сделаю тебя большой звездой».

Вот и дружат же до сих пор с Вивеком.

Прия, спасибо большое!!! Очень интересно читать!!!

Глава 8
Жизнь после смерти
Смерть родила звезду.

15 апреля 1991 года Фатима умерла. Смерть подкралась неожиданно, как и в случае с Мииром десять лет назад. Сначала на ее ступне появилась безобидная болячка. Она страдала диабетом и рана не залечивалась. Вдруг резко ее состояние стало ухудшаться. Через несколько недель она уже не могла одевать туфли из-за боли и ходила в тапочках. А через несколько месяцев ее положили в больницу «Батра» с диагнозом «мультиорганная недостаточность».
Фатима была подвижной женщиной, самостоятельно вырастившей двоих детей. Она шла по жизни напролом, как неустрашимый танк в бою, не теряя присутствия духа и чувства юмора. Первые дни в больнице она еще держалась. Как-то ее пришел навестить Азиз мирза и она заставила его долго ждать в коридоре, пока не причесалась и не накрыла голову дупаттой, как того требует обычай. Но по мере того, как болезнь разрушала ее тело, она падала духом. Она верила в волшебную силу сына, когда об этом еще никто и помышлять не смел, но, однако, не дожила до времен, когда он вознесся к своей славе. Как-то Шах Рукх принес телевизор к ней в палату, чтобы показать фрагменты из сериала «Цирк», но она была в бреду и практически ничего не воспринимала.
Ей поставили диагноз «септисемия» - общее заражение крови. Она впала в кому и постепенно у нее стали отказывать органы. Доктора попросили всех родственников и членов семьи немедленно прийти к ней в палату и Шах Рукх понял, что осталось ей жить совсем мало, так как раньше в реанимационную палату к ней пускали немногих. Но Шах Рукх отказывался отпускать ее без боя. Онемевший от горя, он спустился на территорию больничной парковки и долго молился там в одиночестве. Он был убежден, что если прочтет известную молитву 869 раз, мать выживет. Это была молитва для спортсменов перед стартом – «Бог, дай мне силы победить». За ним несколько раз приходил его дядя, но Шах Рукх в течение получаса, не вставая, молится среди машин. Когда он вернулся в палату к матери, она уже едва дышала.
Шах Рукх считал, что смерть может наступить только тогда, когда человек полностью всем удовлетворен, и ему от жизни уже ничего не надо. Поэтому он держался за Фатиму, не отпуская, чтобы вызвать у нее чувство незавершенности и неудовлетворенности. Сидя у кровати, он описывал ей все плохое, что он сделает, если она покинет его: не будет заботиться о Шехназ, не станет актером, т.е. сделает все, чтобы жизнь превратилась в ад. По щеке у нее потекла слеза. Фатима была мертва, и слеза скорее была результатом телесных судорог. Но Шах Рукх решил, что она его услышала, но уже так близко находилась к богу, что знала, что сын говорит неправду. На какой-то момент черты Фатимы разгладились и она стала такой же красивой, как до болезни. Неподвижные глаза и потрескавшиеся губы, казалось, заново обрели утраченную живость и блеск. А потом все забегали, стали поднимать ее тело. В стране с переизбытком населения на места в реанимации всегда большой спрос.
На кладбище Шах Рукх не отходил от тела матери, сидел рядом. Когда мулла прервал его размышления, призывая присоединиться к общей молитве, Шах Рукх выругался и чуть не полез в драку. «Я ничего не хотел, только смотреть на ее лицо, которое никогда больше не увижу. Я хотел касаться ее кожи, запомнить ощущения от этого прикосновения и потом долго хранить их в памяти». И только когда ее опустили в землю, он, наконец, дал волю слезам.
Шах Рукх впал в отчаяние и исступление. Первые дни он ничего не ел. Его было не заставить выпить глоток воды. Он ходил с сухими красными глазами, совершенно убитый и потрясенный. Когда Дивья предложила пойти на кладбище к могиле, он отказался, заявив, что там одна земля, его матери там нет. Все в доме и в родном городе напоминало ему о тяжелой утрате. Шехназ окончательно ушла в себя, пребывая в постоянном напряжении и молчании, к ней невозможно было подступиться. 10 лет назад большую часть драгоценностей Фатимы продали на оплату больничных счетов Миира. Болезнь Фатимы еще глубже загнала семь в долги. Шах Рукх начал задыхаться в Дели. Через две недели после смерти матери он собрал чемоданы, сел как обычно в самолет на ночной рейс до Бомбея и в пять утра уже был на пороге дома Вивека Васвани. «Давай делать фильмы» - сказал он.
Вивек немного по-другому вспоминает их первую встречу. По его мнению, не он, а Шах Рукх объявил на весь мир, что станет величайшей звездой в истории индийского кино. Но, в конечном счете, Вивек стал Шах Рукху советчиком и другом. «У нас все было общее – сигареты, кофе, чипсы, бессонница, - вспоминал Вивек». После второй встречи Шах Рукх переехал к Вивеку домой, на квартиру в Кафе Парад. По ночам они ходили в кино и смотрели фильмы, сидя в первом ряду.
Для большинства актеров в Болливуде успех и положение звезды остается несбыточной мечтой, химерой. Никто никогда не вел точной статистики, но ветераны киноиндустрии небрежно заявляют, что в Бомбей каждый день приезжает по 200-300 человек с целью стать актерами. Они годами отираются на периферии, пытаясь проникнуть ближе к центру киномира. Таких в индустрии называют «пробивающимися». В Болливудском фольклоре много историй про женщин и мужчин, которые впустую потратили жизнь в погоне за звездной пылью: их можно увидеть на заднем плане в роли статистов со стаканом в руках, в сцене вечеринки. Бывает, случаются редкие чудесные истории, как, например, с Мумтаз, которая сначала снялась во второсортной картине со знаменитым актером-борцом, потом стала ведущей актрисой, а потом и вовсе ушла из кино, выйдя замуж за миллионера. Такие истории внушают надежды и побуждают тысячи людей бросать дома и отправляться на поиски счастья в «Город Иллюзий».
Звездная система пришла в индийское кино в 1940-х годах. Ранее киномир еще пускал в свое лоно людей со стороны. Дхармендра и Раджеш Кханна были замечены и приглашены в фильмы специальными скаутами, охотниками за талантами (соответственно, 1958 и 1946 гг.). Но с годами Болливуд превратился в замкнутую непроницаемую крепость, в которой царили несколько семей в течение нескольких поколений. Независимые производственные кинопредприятия, которые пришли на смену студиям, являются семейными концернами, поэтому нередко один член семьи работает режиссером картины, другой выступает продюсером, а третий играет главную роль. Маститые актеры и технические работники помогают своим детям делать карьеры, работая или снимаясь в фильмах вместе с ними. Часто актеры, играющие отца и сына на экране, таковыми являются и в реальной жизни.
Семейственность здесь в почете. Это право от рождения. И статус звезды – это не только талант и обаяние, но и твоя фамилия. Каждый год под громкие звуки фанфар запускаются звездные карьеры чьих-то сыновей или дочек. Рулоны печатной прессы посвящены рекламированию их первого фильма, сопоставлени внешности и манеры актерского исполнения с их родителями. Традиционно считается, что зритель скорее отдаст предпочтение лицу новичка, который унаследовал черты и ауру обожаемой звезды, чем лицу абсолютного незнакомца. Дети купаются в лучах отраженной славы их родителей. Им быстрее прощают ошибки и неудачи. Но раз в несколько лет, откуда ни возьмись, появляется незнакомец, и, как воин Абхиманью, наголову разбивший грозное войско в Махабхарате, с успехом пробивает брешь в рядах привилегированного меньшинства.
Отец Амитабха Баччана был поэтом-интеллектуалом. До начала своей актерской карьеры Амитабх работал в грузоперевозочной компании в Калькутте. Но таких историй мало, как мало индийских фильмов без истории любви. Большинство актеров-звезд – это дети и внуки отцов киноиндустрии, некоторые, как Карина Капур, актрисы уже в 4-м поколении. Ее прадед Притхви Радж Капур тоже жил в небезызвестном Кисса Хавани Базар, где родился Миир, отец Шах Рукха. Отец Карины, мать, сестра, дяди и двоюродные братья – все были актерами. Игра в кино у них в крови.
Шах Рукх пришел в кино через год после того, как Амитабх объявил, что уходит на отдых. Уставший от своего потрясающего успеха и скандальной политической жизни, он решил удалиться в тень лет на пять. Последним его фильмом перед уходом был «Бог свидетель» в 1992. Вернулся он в кино с фильмом «Несущий смерть» в 1997 г. Амитабх заменил историю болливудских звезд. До него Раджеш Кханна тоже порождал в людях подобную эйфорию, но сиял на звездном небосводе он недолго, и слава его померкла как-то внезапно. Амитабх же 20 лет держал страну под воздействии своего почти наркотического обаяния и высоко поднял планку звездного статуса. Когда он ушел из кино, осталось несколько талантливых и успешных актеров, но они не имели такого головокружительного воздействия на зрителей.
Главными претендентами на положение суперзвезды были Санни Деол, Анил Капур и Джеки Шрофф. Анил был сыном Суриндера Капура, который в свое время работал помощником режиссера в «Mughal-E-Azam», и был дружен с Мииром. Отец Санни, Дхармендра, поразительно красивый мужчина, приехал в Бомбей из панджабской деревни и стал кинозвездой. Джекки же был человек ниоткуда, которому удалось совершить волшебный скачок от роли пособника злодея до главного героя фильма. Роли молодых героев-любовником делили меду собой Амир и Салман Кхан. Играли они в основном студентов колледжа, где герой со своей возлюбленной пел сладкозвучные песни под фонограмму, пока любовную пару не растаскивали по разные стороны несогласные родители или жестокие обстоятельства. Эти новые молодые актеры (один – сын известного писателя, другой – сын продюсера) стали очень популярны среди современных подростков.
Шах Рукх Кхан никак не попадал под категорию всем знакомого и любимого актера с накачанными в дорогих гимнастических залах мышцами, ухоженной внешностью и подобострастными манерами. Он был вежлив, но не прогибался даже перед самыми важными шишками в киноиндустрии. Шах Рукх был самонадеян, знал цену своему таланту и, что всех приводило в недоумение, верил в свой успех. К своей внешности он относился подчеркнуто пренебрежительно, ходил в мятых рубашках, волосы у него вообще жили свое жизнью (он еще не мог позволить себе дорогие гели и пытался справиться с ними с помощью самодельной смеси из клея и воды), худой, с вечными кругами под глазами, потому что раньше двух часов ночи он спать не ложился. «Ему было плевать на свой внешний вид, - рассказывает Раджив Мехра, режиссер фильма «Чары колдовские», - он мало походил на человека, который из кожи вон лезет, стараясь понравиться и показать себя с выгодной стороны». Продюсер Дж.П. Сиппи, который перевидал на своем веку десятки кинозвезд во всем их сиянии и блеске, выражался более откровенно: «Он космат, как медведь из берлоги», - объявил он через 20 минут после их первой встречи, и с ходу отверг предложение Вивека сделать малобюджетный фильм с режиссером Азизом Мирзой и Шах Рукхом в главной роли.
Шах Рукх никак не походил на классического героя индийского кино. В отличие от Салмана и Амира, он не был светлокожим. Общепринятые каноны красоты к нему так же были не применимы. Но Вивек верил в его звезду и бурно во всем его рекламировал. Он таскал Шах Рукха с собой повсюду, от офисов крупных продюсеров до вечеринок и премьер, представляя его как следующую суперзвезду индийского кино. До сих пор никто из актеров на телевидении не смог успешно перейти к работе в кино, но телесериалы Шах Рукха стали для него хорошим портфолио. И, несмотря на грубоватую внешность, к нему потекли предложения.
Новый режиссер Радж Канвар предложил ему роль в фильме «Безумная любовь». Другие актеры отвергали фильм, поскольку это была роль второго плана. Раджив Мехра пригласил его в «Чары колдовские», романтическую комедию с историей о призраке. Хема Малини, актриса 70-х, до сих пор поражающая изумительной красотой, пригласила Шах Рукха сняться в ее режиссерском дебюте «Танцовщица кабаре». Ракеш Рошан, режиссер первого эшелона, искал молодого человека на роль в фильме с двумя героями «Влюбленный король».
Шах Рукх не очень охотно разрешал при знакомствах представлять себя «следующей величайшей звездой». Он долго колебался, стоит ли вообще работать в массовом кино, главным образом потому, что этого не одобряла Гаури (Амрита Сингх вспоминает, что Шах Рукх везде носил с собой черно-белую фотографию Гаури, и застенчиво всем ее показывал). Амрита, человек более прагматичного склада, назвала его сердечную привязанность «детским слюнтяйством» и посоветовала бросить Гаури, если она мешает его карьере.
Шах Рукх встречался с продюсерами, обдумывал их предложения, но, несмотря на шквал советов и назиданий, исходящих от Вивека, не торопился подписывать контракты. Однако смерть Фатимы все за него решила, Болливуд был единственным выходом. Работа его вылечит и поможет справиться с удушающей депрессией. Через несколько дней после возвращения в Бомбей он подписал контракт на четыре фильма. За один год Шах Рукх достиг того, чего многие страждущие актеры не могут сделать за всю свою болливудскую жизнь.
Даже Дж.П. Сиппи передумал. Вивек и Азиз задумали снять фильм «Раджу-джентльмен». Название к фильму было взято из слов песенки, которую напевала мать Азиза, купала его в детстве («У меня есть часы на цепочке, теперь я Раджу-джентльмен»). Фильм слегка позаимствовал тему классического фильма Раджа Капура «Господин 420» 1955 года. Провинциальный парнишка приезжает в Бомбей в поисках работы и на какой-то момент его ослепляют яркие огни большого города. Власть и деньги толкают его на ложный путь, спасает же любовь простой девушки.
Сиппи все требовал от Вивека поискать более известных и популярных звезд на главную роль. Но Вивек так убедительно описал, как Шах Рукх, этот неоперившийся новичок, уже подписал контракты на четыре фильма и работает с крупнейшими киностудиями, финансирующими проекты с его участием, что Сиппи тоже решил рискнуть. Однако с оговоркой: бюджет фильма не должен превышать шести миллионов рупий (135 тысяч долларов). Вивек сумел найти подход к актрисе Джухи Чавле и сладкими речами уговорил ее сыграть роль вместе с Шах Рукхом. Джухи до этого снялась с Амир Кханом в суперпопулярном фильме «Приговор». И Вивек как-то ухитрился убедить ее, что Шах Рукх абсолютно такой же , как Амир Кхан. Джухи слышала его имя, но сериала «Фоуджи» не видела, и впервые они встретились уже на съемках. Когда она увидела щуплую темную фигурку и торчащие во все стороны волосы, она все высказала Вивеку одним словом – «фии…». Во все фильмы, контракты на которые подписал Шах Рукх, его взяли во многом только потому, что не могли уговорить других актеров на эти роли.
Итак, 26 июня 1991 года он снялся в своей первой болливудской сцене для фильма «Dil Ashna Hain» на вилле Конвент в Версове. Решение сниматься в кино и переехать в Бомбей резко обострило отношения между Гаури и Шах Рукхом. Ее родители все еще были настроены против него, и Гаури понимала, что их любовь с Шах Рукхом не выдержит долгой разлуки и скандалов киноиндустрии. «Если бы я тогда за него не вышла замуж, этого бы потом никогда не случилось». И хотя ей был только 21 год и она едва окончила колледж, Гаури решилась на этот шаг. Шах Рукх убедил ее, что они, по крайней мере, могут попробовать пожить так один год – год медового месяца. Если Болливуд ей не понравится, он все бросит. Когда Рамеш и Савита поняли, что их дочь невозможно переубедить и она своего решения не изменит, они согласились.
Шах Рукх с Гаури поженились 25 октября 1991 года в день их самой первой встречи семь лет назад. Бракосочетание состоялось в мэрии, затем последовала традиционная индуистская свадьба, где ему надо было ехать к невесте сидя на слоне. На церемонию приехали только три человека из киноиндустрии – Вивек, Раджив и Азиз, но и этого хватило – на свадьбе явно присутствовал неповторимый болливудский колорит. Шах Рукх был одет в костюм из фильма «Раджу-джентльмен» и, в отличии от своего отца, вел себя на свадьбе очень раскованно и непринужденно. Он плясал на собственной свадьбе веселее и дольше всех. Спокойно он провел только полчаса, когда сидел и разговаривал со своей тещей, держа ее за руку. Чем ближе приближался день свадьбы, тем больше Савита нервничала. Она не могла в полной мере веселиться со всеми, потому что каждую минуту боялась, что могут вмешаться радикальные мусульманские или индуистские организации, и прервать церемонию. Очень ее беспокоило и будущее молодых. Шах Рукх чувствовал это и старался морально поддержать и заверить ее, что он сможет защитить и обеспечить семью и будет заботиться о счастье ее дочери.
На следующий день молодожены улетели в Бомбей. Раджив летел вместе с ними в одном самолете и видел, как нервничает Гаури. В качестве свадебного подарка Вивек подарил им три ночи в отеле «Сан энд Санд», чтобы они с первых дней не мыкались, пытаясь где-нибудь пристроиться. В конце концов, они переехали в пустую квартиру Азиза в Бандре, где прожили пять месяцев, питаясь одними яйцами. Из мебели у них было только два матраса, холодильник, телевизор и газовая плита. Гаури отказывалась покупать новую мебель, пока у них не будет своей квартиры.
Хотя раньше всех Шах Рукх начал сниматься в «Раджу-джентельмене», на экраны 25 июня 1992 года первым вышел фильм «Безумная любовь». Фильм рассказывает о молодой девушке, у которой ради наживы ее коварные родственники убивают мужа. В первый раз на экранах, наперекор общепринятой формуле индийского кино, свекровь призывает овдовевшую невестку выйти замуж второй раз. Шах Рукх играет дерзкого и непокорного молодого человека, который появляется в жизни девушки уже после пережитой трагедии и помогает ей снова обрести любовь. Но когда молодая пара, наконец, находит свое счастье в семейной жизни, возвращается ее первый муж.
Перед выходом фильма на экраны режиссер Радж Канвар совершил паломничество в святой храм Вайшну Деви. Продюсеры часто ездили по святым местам перед выходом фильма, веруя, что богиня поможет им завоевать кассовый успех. Прокатчик фильма предложил Раджу вместе отнести копии фильма в кинотеатр. Сеанс начинался в 10 утра. В 9.00 в кинотеатре никого не было. Пустой зал и гулкая тишина приветствовали его директорский дебют, и Радж упал духом. Он обвинил во всем прокатчиков – глупо было начинать первый сеанс в такой ранний час. Но те заверили его, что все будет хорошо. Через полчаса они пришли снова посмотреть, как обстоят дела. В театре стоял гул и было полно народу, в основном ребята из колледжей. «Dewaana» стал хитом.
Индийские фильмы длинные, идут по три часа, а то и больше, поэтому между сериями обязательно делается интервал. В фильме «Dewaana» Шах Рукх появляется только в начале второй серии. Свекровь утешает свою овдовевшую невестку словами – «время излечит твои раны, держись», и камера переключается на Шах Рукха. Он появляется на экране, несясь на мотоцикле с огромной скоростью по Марин Драйв – как раз в этом месте он когда-то поклялся завоевать Бомбей. На нем коричневая кожаная куртка, джинсы и белая футболка, волосы треплются на ветру без всякого стиля и падают ему на глаза. Шах Рукх выделывает трюки на мотоцикле и поет: «Кто-то нужен в этой жизни для любви!». В нем много молодого задора и удальства, хотя он и не поражает своей красивой внешностью. друг из «К-Банды» Вивек Кушалани заметил, что Шах Рукх ни сколько не изменился, будто вовсе и не уезжал из Дели.
Мани Кауль как-то спросил своего учителя по музыке, великого вокалиста и исполнителя классической музыки Устада Зиа Мохиуддина Дагара – когда же появится еще один Тансен. Учитель ответил – когда появится для него аудитория. То же, пожалуй, относится и к Болливуду. Родилась новая звезда, потому что для нее созрела аудитория. Когда Шах Рукх первый раз появился в кадре, зритель среагировал так, словно по крану пробежала молния. Раздались оглушительные свистки и крики в знак радостного приветствия. У Раджа Канвара зазвенело в ушах и сердце перестало биться. Словно истосковавшись после ухода Амитабха в желании поклоняться божеству, зрители разом подняли Шах Рукха на пьедестал и сделали своим идолом.
Большая семья Чибба – бабушка, родители, тети, дяди, племянники и племянницы Гаури, все забились в семейный микроавтобус и отправились в кинотеатр «Сапна» смотреть, как их зять дебютирует в Болливуде. Они годами не ходили на индийские фильмы. Им хватало кабельного телевидения и видео. Особенно волновался девятилетний сын Теджиндра Рустам, это был его первый поход в кинотеатр. Сам Теджиндер был большим знатоком и поклонником индийского кино, отец же Гаури, Рамеш, имел смутное представление о киноиндустрии и ее законах. Он не мог взять в толк, как можно определить с ходу – станет фильм хитом или нет. Бурная реакция зрителей была ему ответом. После просмотра фильма Теджиндер позвонил Шах Рукху в Бомбей и сказал: «Ты – суперзвезда!».

Глава напомнила об ОШО. Когда Ом был статистом и хотел сменить имя на "Капур, Кханна или Кумар"

Решила добить книгу до конца

Глава 9.
СУПЕР-ПРОКАЗНИК

Розовые лепестки наполняют ароматом гробницу Хазрата Кхваджа Моинуддина Чишти. Храм святого суфиста двенадцатого века привлекает миллионы людей в Аджмер, город на северо-западе Индии. Индуисты и мусульмане совершают паломничество, чтобы повязать цветную нить на затейливой мраморной решетке храма. Каждая нить напоминает святому о mannat - желании паломника. Люди верят, что тот, кто попросит о чем-нибудь с чистым сердцем, не уйдет с пустыми руками. Великий император - Могол Акбар совершил свое паломничество в Аджмер пешком, чтобы попросить о наследнике. Через некоторое время у него родился сын Джехангир.
Где-то в 1990 году Шах Рукх, Шахназ и Фатима тоже совершили паломничество в Аджмер. Здоровье Фатимы ухудшалось и Шах Рукх был за главного. Как часть подношения паломники носят вышитый chador (чадра). После проведения ритуала, Шах Рукх заметил, что пропал его бумажник, в котором было 5000 рупий, все деньги, которые у них были. Он запаниковал и стал судорожно его разыскивать. Недалеко стоящий факир заметил неистовые поиски Шах Рукха и спросил его, что тот потерял. Шах Рукх сказал ему, что это был бумажник с пятью тысячами рупий. "Не волнуйся," - сказал факир, - "пять тысяч ушли, пятьсот тысяч придут." Так и случилось. Через год из актера, получавшего восемь тысяч рупий за эпизод, он превратился в самого востребованного новичка в бизнесе. Во всяком случае один из журналов сообщал, что Шах Рукх запрашивал уже 2 млн рупий за фильм. 
"Безумная любовь" был сырым и мелодраматичным. Шах Рукх, подстраиваясь к тональности фильма, был таким же. Для Болливуда он сделал свою игру более драматичной по сравнению с тем, что он делал на телевидении и на сцене, и играл со всем своим пылом и жаром. В сцене, которой он сообщает своим друзьям, что влюблен в героиню, он стучит головой о стенку, истерично смеется и заикается, охваченный неистовой страстью. Но это преувеличение заявило о нем как о потенциальной звезде. Невероятно, но факт - даже критики были впечатлены. Никхат Казми, кино-критик влиятельной "Таймс оф Индия", писалa: "Перед тем, как вы начнете думать, что "Безумная любовь" - еще один летний кошмар, появляется Шах Рукх, молодой, остроумный "Новобранец", который очертя голову пытается вытянуть за уши тонущую историю, и она внезапно начинает набирать головокружительную высоту... Это стереотипная роль, но Шах Рукх интерпретирует ее со свежим рвением и проносится через фильм как ураган в традиционной роли молодого парня, одержимого любовью. Полный гнева, смущения, нежности, зрелости и юношеского бунтарства, фильм "Безумная любовь" знаменует пришествие нового таланта."
За роль в этом фильме Шах Рукх выиграл свою первую награду Фильмфэр. Вместо одной всеобъемлющей ежегодной церемонии, такой как Оскар, Болливуд хлопает себя по спинке несколько раз в году, присуждая дюжины наград, различных по престижу и славе. Церемония награждения Фильмфэр, учрежденная ведущим журналом "Filmfare" - одна из старейших в Болливуде. В отличие от Оскара, ни одна из этих наград не отражается на бизнесе или профессиональном статусе актера, но церемония Фильмфэр одна из самых ожидаемых.
Получение наград на Фильмфэр вошло для Шах Рукха в привычку. Он получал награду почти каждый год, начиная от категории "Самый лучший актер" до "Лучший исполнитель роли злодея". В те годы, когда он ничего не выигрывал за свои роли, он уходил с церемонии со статуэткой за придуманную по ходу дела категорию, как например "Power Award" или Специальный Приз Швейцарского Консульства. Но ни одна из последующих наград не сравнится с дрожью предвкушения от награды за "Лучший Дебют". 
На церемонии Шах Рукха посадили рядом с лидирующим режиссером Субхашем Гхаи. Когда Дилип Кумар взошел на сцену Субхаш прошептал Шах Рукху, что тот должен стать Дилипом Кумаром. Субхаш имел ввиду, что это долговременное стремление, типа "О, если бы я был хотя бы вполовину таким же актером, как Дилип Кумар", но Шах Рукх сказал: "Подождите, я буду Дилипом Кумаром, и очень скоро." Шах Рукх отвез черную статуэтку в Дели показать своим друзьям. В конце концов, они всегда говорили, что никогда ее не видели.
Наплыв славы и денег не смягчил культурный шок для Гори. Мумбаи был незнакомым, надменным и всегда спешащим. Киноиндустрия кишела интригами и конкуренцией, тяготея к привилегированному большинству. Каждый сверчок имел свой шесток и знал свое место в иерархии в зависимости от уровня успеха и времени вхождения в киноиндустрию - ты был "старик" для одних и "салага" для других. Ко всем "старикам" принято было обращаться с приставкой "ji". Гори описывает первые два года как "...пытку. Я не понимала, что происходит. Это было ужасно." Гори убегала в Дели каждые два месяца. Она попыталась заполнить пустые часы, делая карьеру. Несколько месяцев она работала на складе по импорту одежды. Но когда Шах Рукху пришлось ехать в Гоа на 3 месяца натурных съемок, она бросила работу и поехала с ним.
Шах Рукх отказался следовать традиционным правилам Болливудского брака. Обычно жены остаются в тени своих знаменитых мужей. Они живут роскошной и тихой жизнью. Они избалованы, обособлены и незаметны. Даже ведущие героини, выйдя замуж, бросали игру и целенаправленно уходили в забвение. Это считалось приличным брако-материнским этикетом. Эти правила особенно применялись к женам звезд. Знатоки бизнеса считали, что женитьба может оказать влияние на кассовый успех актера. Похоже, женская часть публики уже не находила главного героя столь же привлекательным, если он состоял в браке, как сказал один продюсер: "Актер под венец - карьере конец". Аамир Кхан, который сделал свой дебют четырьмя годами раньше, скрыл свое семейное положение. Его жена Рина сделала мимолетное появление в его дебютном фильма "Из вечности в вечность", но Аамир не сообщил публике о своей свадьбе. Только после того, как фильм стал успешным, а Аамир провозглашен звездой, он вышел из болливудского варианта шкафа и сообщил о том, что женат.
Шах Рукх наоборот, выставлял Гори напоказ. Говорят, продюсер Ф.К. Мехра просил Шах Рукха отложить свадьбу, пока не выйдет фильм "Чары колдовские". Режиссер фильма, Раджив Мехра, отрицал это, но легенда утверждает, что Шах Рукх сказал, что он лучше не будет сниматься в фильме. Шах Рукх был весьма назойлив, трубя повсюду о своей любви к Гори. В интервью журналу "Звездная пыль" Шах Рукх сказал: "Моя жена превыше всего. Более того, если бы меня попросили сделать выбор между Гори и моей карьерой, я бы бросил сниматься в кино... Я бы сошел с ума без нее. Она все, что у меня есть. Я люблю ее тело. Я помешан на ней." Год спустя тот же самый журнал описывал Гори как "сногсшибательно-сексуальную двадцатитрехлетнюю Гори." Она была, как писала "Звездная Пыль", "одета в микро-мини. Сияющая, уверенная в себе, довольная собой, почти мурлыкающая в объятиях своего мужа." Парочка позировала для обложек журналов, и Гори даже давала интервью. В июне 1944 года она сказала в интервью журналу "Аура звезд": "Эти отношения дали мне абсолютное удовлетворение и полное счастье. Я не имею никаких сожалений, что вышла замуж за Шах Рукха. Не могу представить кого-то другого на его месте."
В начале 1990-х годов Болливуд был в стадии перемен. Старый порядок испускал свое последнее дыхание, но новый еще не установился. Киноиндустрия была вычурной и официальной, с несгибаемой иерархией. В ней традиционно преобладала консервативная северо-индийская пенджабская культура. Как и фильмы, которые Болливуд выдавал на гора в огромном количестве, он был неотесанным и простым. Многие актеры и работники были необразованны. Стереотипный образ продюсера - неопрятный мужчина в белом сафари-костюме, жующий бетель, с чемоданом, полным денег. Несколько мужчин предпенсионного возраста плели фантазии для миллиарда индийцев по всему свету. Актеры, особенно героини, имели детские лица. Но для технического персонала молодость была помехой. Седые волосы были показателем мудрости, и ассистенты годами работали под началом режиссеров, пока им предоставлялся шанс снять свой фильм. Режиссеры моложе тридцати пяти были практически неслыханным делом. Фильмы были одинаково закоснелыми, писатель Джавед Акхтар жестко заметил, что большинство режиссеров приходили к нему с просьбой написать "оригинальный сценарий, который уже был".
Шах Рукх лавировал по этому хитромудрому ландшафту Болливуда с дерзкой самоуверенностью. В отличие от большинства претендентов, он не трепетал перед большими именами. Он верил, что был серьезным театральным актером, ушедшим далеко вперед по сравению с этими легкомысленными киношными актерaми. Впервые он встретился с Субхашем Гхаи на вечеринке. Субхаш превратил Джеки Шроффа из полу-эпизодического актера в звезду. Пресса называла Субхаша "Шоуменом" и новички отзывались о нем с почтением, граничащим с подобострастием. Субхаш-джи был крестным отцом, чья позолоченная ручка могла вытолкнуть претендента на скоростную звездную дорожку. Субхаш пожал руку Шах Рукха и сказал: "Я слышал, вы хороший актер." Шах Рукх ответил: "Да сэр. Так и есть." Субхаш заметил, что даже осанка у Шах Рукха была не такая, как у других. "Когда молодые актеры впервые приближаются ко мне, их спины согнуты и руки сложены в мольбе," - говорил Субхаш, - "а когда они становятся звездами, их руки высокомерно перемещаются за спину, но руки Шах Рукха всегда были ровно по бокам. Его глаза излучали уверенность."
Изменчивый темперамент Шах Рукха был более насущной проблемой. Среди самых первых его фильмов он снялся в "Сезоне любви", режиссер Кундан Шах. В одной из широко признанных самых лучших его ролей Шах Рукх играет незадачливого сумасброда, который не получает девушку в конце фильма. В начале съемок "Безумной любви" он подписал контракт на "Сезон любви" на 25 тысяч рупий. Фильм был закончен раньше "Безумной любви", но финансовые проблемы задержали последние пять дней съемок. Фильм вышел только в 1994 году.
"Сезон любви" в основном был снят в Гоа. На протяжении съемок Шах Рукх постоянно спорил с Кунданом. Однажды спор чуть не перешел в драку. Оба приписывали это разнице в возрасте. "Кундан - перфекционист," - сказал Шах Рукх, - "Мои комедийные эпизоды были слишком вымученными. Он хотел, чтобы мы были камнями, которые можно собрать, зарядить и выстрелить." Но личные разногласия не помешали им сосредоточиться на главном. Шах Рукх обладал самым необходимым для работы: отношением - "все - для фильма!" Во время съемок последнего блока "Сезона любви" вдруг закончилась пленка. Продюсер, измученный месяцами задержек и измотанный финансовыми проблемами, отказался покупать пленку. Шах Рукх знал, что Кундан хотел отснять еще несколько дублей, и обежал каждый павильон на студии Камалистан, спрашивая лишнюю пленку. Было уже за полночь, и многие уже закончили работу. Шах Рукх ничего не нашел. Он сел и заплакал.
Беспардонная порывистость и импульсивность Шах Рукха сделали его мишенью прессы номер один. За многие годы Болливуд породил целую индустрию журналов о кино для поклонников. Они полностью посвящены звездам. Личная жизнь и любовные истории актеров - главный фокус и двигатель торговли, а потом уже фильмы. Наиболее влиятельные журналы выходят на английском языке и наполнены гламурными фотографиями, интервью и рассказами. Самый первый журнал, полностью посвященный кино был гуджаратский "Mauj Majah", выпущенный в 1924 году. "Фильмфэр" начал издаваться в 1952, его прототипом был журнал "Звездная пыль", который в свою очередь был скопирован с американского журнала "Фотоплэй", и был создан так, чтобы приятно возбуждать. Истории всегда были самыми изысканными. Заголовки были дискуссионными и заманчивыми, даже когда сами истории таковыми не являлись. Колонки со сплетнями не имели подписей авторов. Все это было написано на мумбайском хинди и английском.
После выдвижения в лидеры скандальной "Звездной пыли" у Болливуда сложились особенно ухабистые отношения с прессой. Кино-журналы печатали глянцевые откорректированные фотографии и служили посредниками между киноиндустрией и зрителем, а также являлись полезным маркетинговым и рекламным инструментом. Но с ударением на сплетни и публичные разоблачения, они так же могли быть разрушительными и дезинформирующими. В последнем случае индийские законы о клевете практически никого не защищают. Мало кто осмелился подать в суд за клевету, дела обычно длятся десятилетиями, и звезды нашли свой путь как вести себя с назойливой прессой. Почти все 1980-е годы Амитабх не разговаривал с представителями журналов. Другие решили, что кулаки лучше, чем бойкот. Дхармендра однажды выгнал ведущего журналиста колонки сплетен Девьяни Чобала (Devyani Chaubal). В июне 1992 года актер Анупам Кхер (Anupam Kher) залепил пощечину журналисту "Звездной пыли" Трою Рибейро, написавшему статью о том, что Анупам соблазнил сестру актера, игравшего с ним. В то время многие актеры поддержали Анупама и некоторые даже поговаривали о запрете журнала. Но, как и большинство скандалов, и этот со временем рассосался. Актеры и пресса живут как воюющая парочка, которой и вместе плохо и порознь никак.
"Звездная пыль" распознала потенциал Шах Рукха как "заслуживающего внимания" задолго до того, как он стал кинозвездой. Ниши Прем, тогдашняя редактор журнала, была одной из первых журналистов, взявшей у него большое интервью. В сентябре 1991 года, до выпуска первого фильма в прокат, когда Шах Рукх был еще теле-звездой, ему было посвящено пять страниц в журнале "Звездная пыль"
Заголовок гласил: "КАК БЫСТРО ВЫГОРИТ СТРАСТЬ ШАХ РУКХ КХАНА?" Ниши сравнила его с чайкой Джонатана Ливингстона, "которая никак не могла понять, почему остальные чайки не хотели летать выше." Шах Рукх не был сдержанным дебютантом. Среди прочего он с важным видом рассуждал о том, что определяет длительность существования звезды: "Похоже, что звезды приходят, чтобы заработать деньги, славу, восхищение и почить на лаврах. К черту игру. Они даже не понимают суть игры. Думаю, что нет однозначного определения игры. Быть звездой в наши дни - как каприз: если я выгляжу как манекен, если мне шнурки завязывает слуга, если я люблю позировать фотографам, то я - звезда... Эй, а как насчет немного поиграть? Я имею ввиду: а где же твой профессионализм?" После того, как Шах Рукх добился успеха, его цитаты стали ориентироваться на самого себя: "Я - самый лучший и я должен соревноваться сам с собой. Я не занимаюсь мышиной возней, потому что я - не мышь... Каждый вечер, перед тем, как я ложусь спать, я говорю себе, что не дам солнцу погаснуть для меня." В сентябре 1992 года заголовки "Звездной пыли" задавали вопрос: "МОЖЕТ ЛИ КИНОИНДУСТРИЯ ТЕРПЕТЬ ВЫСОКОМЕРИЕ ШАХ РУКХ КХАНА?" Редактор журнала Ниши и Шах Рукх заключили пари на одну рупию. Он сказал, что звездность не изменит его. Она настаивала на том, что изменит. Никто из них так и не потребовал выигрыш.
Как многие звезды, Шах Рукх то впадал в фавор лидирующих журналов, то выпадал из него. Его отношения с журналистами всегда были колючими. Когда журналист спросил его однажды о его личной жизни, он сказал ему: "А я тебе щас в морду дам!". Когда другой спросил о его сексуальной ориентации, Шах Рукх ответил: "Ладно, снимай штаны, сейчас покажу!" Шах Рукх был мастером подколок. Начитанный и болтливый, он мог говорить на любую тему без перерыва на вдох. Он был смешным, острым на язык, и не боялся никому наступить на хвост. Но если ему не нравилась строчка или вся статья беспокоила его, он мог быть пренебрежительным и надменным. Его отношения с прессой достигли дна после выхода фильма "Госпожа Майя".
В "Госпоже Майе", снятой по мотивам "Мадам Бовари" Шах Рукх играет молодого любовника старшей по возрасту, замужней женщины, разочаровавшейся в банальности обычной жизни и живущей в мире фантазий. Их отношения полны страсти и конфликтов, ревности и садизма. В одной сцене парочка занимается любовью. По индийским стандартам это слишком откровенная сцена. Актриса Дипа Сахи (Deepa Sahi), которая также была женой режиссера Кетана Мехты, снимается топлесс. Вначале Шах Рукх и Дипа показаны под белой сатиновой простыней, но затем он толкает ее к стене, а она кусает его в шею. В конце он рвет подушку и разбрасывает по ней перья.
В 1992 году журнал под названием "Сине Блитц" опубликовал статью на целую страницу с заголовком "ГОРЯЧАЯ СЦЕНА ШАХ РУКХА И ДИПЫ ВО ВСЕЙ КРАСЕ!" В статье утверждалось, что Кетан попросил свою жену Дипу и Шах Рукха провести ночь в пригородном отеле перед съемками постельной сцены, чтобы они "почувствовали себя комфортно друг с другом". Автор продолжал: "Они должны были не просто играть, а быть полностью и абсолютно вовлечены в действие." История гласит, что актеры согласились и на следующий день сцена была снята в присутствии только режиссера и оператора. Это было сделано для того, чтобы авторский фильм выглядел более привлекательно в глазах зарубежных зрителей фестиваля и, разумеется, Шах Рукх скрыл это от Гори. Как это обычно бывает, под клеветнической статьей не было подписи. Никто в редакции не хотел взять на себя ответственность за статью.
Через день после выхода статьи Шах Рукх был на приеме в честь выхода фильма, где он наткнулся на Кита Д'Коста (Keith D'Costa), журналиста "Сине Блитц". Шах Рукх верил, что это Кит написал статью и начал его оскорблять. Той же ночью Шах Рукх позвонил Киту домой и начал угрожать, что приедет к нему и даст ему по шее. На следующий день он исполнил обещание. Шах Рук закончил на крыльце Кита, изрыгая оскорбления в присутствии его родителей. По словам Кита, слова Шах Рукха дословно: "Ты, гребаный козел, как ты можешь писать эту гребаную херню обо мне и такой уважаемой актрисе как Дипа Сахи? Почему бы тебе, млять, не написать, как я буду трахать тебя в присутствии твоих родителей?" Среди прочего Шах Рукх намеревался также кастрировать Кита. Кит вспоминает, что Шах Рукх был похож на одержимого. Кит сказал: "Сила, с которой Шах Рукх плевался ядом, пугала, у меня побежали мурашки. Я думал, он меня убьет."
По совету редактора, Кит написал заявление на Шах Рукха в полиции. Но Шах Рукх продолжал звонить ему домой и оскорблять его. Кит написал еще одну жалобу и попросил защиты. На следующий день Шах Рукх был арестован. Как только закончились съемки на студии "Филм Сити", он был доставлен в полицейский участок района Бандра. Полицейские вообще-то не посадили Шах Рукха под замок - как-никак он был звездой. Несколько полицейских взяли автограф. Ему даже разрешили сделать один звонок. Он позвонил Киту и сказал: "Сейчас я в тюрьме, но я приду и задам тебе пилюлей." Около 23.30 близкий друг Шах Рукха Чанки Пэнди (в книге - Chikki Pandey) привез деньги, и его выпустили под залог.
Два года спустя другой журналист "Сине Блитц" Вирджиния Вача убедила Шах Рукха, что Кит не писал той статьи. Шах Рукх обильно извинялся за свое поведение. Он обнял Кита и предложил ему прийти к Киту домой и извиниться в присутствии его родителей. Он так же назначил интервью и фотосъемку для "Сине Блитц". После этого Шах Рукх никогда не снимался в откровенных сценах. Его романтическая персона была страстной и иногда чувственной, но никогда сексуальной. Те любовные сцены, в которых он снялся, были соблазнительны, но не откровенны. И он никогда не целовался в губы в кино.
Индийские фильмы давно отошли от поцелуев. Разумеется вся миллиардная нация практически знает, что такое секс, но Болливуд всегда притворялся, что "в стране секса нет". Все фильмы, выпущенные в Индии в прокат, должны пройти сертификацию Центральной Комиссии по Сертификации Фильмов (Central Board of Film Certification), которая руководствуется "Актом о Кинематографии" от 1952 г. (Cinematograph Act). И хотя сам акт не запрещает поцелуи, кинематографисты и строптивые актеры ушли от откровенного изображения сексуальных сцен. Десятилетиями поцелуи изображались в виде "целующихся" птичек и цветочков. Сексуальность была заменена страстными песнями и танцами, в которых мужчины и женщины, иногда промокшие до нитки, нависают друг над другом, обнимаются, но их губы никогда не соприкасаются. Полоса лицемерия наконец закончилась, когда на рубеже столетия новая волна кинематографистов, актеров и зрителей пришла к пониманию, что они достаточно зрелы, чтобы увидеть поцелуи в кино. Но даже когда поцелуи бушевали на экране, - актриса Маллика Шерават стала звездой после фильма "Желание", в котором она целовалась семнадцать раз (чем и прославилась), - Шах Рукх не уступил. Он настаивал на том, что он слишком застенчив, чтобы делать это. Шах Рукх стал самой большой романтической иконой, даже не прикасаясь к губам своих партнерш.
Иронично, но актер, который был так щепетилен в отношении секса, совсем не боялся насилия. Шах Рукх обожает боевики. У него было одно страстное желание, - как он сказал в интервью журналу "Индия сегодня" в августе 1992 года, -"дать индийскому кинематографу злодея в новом измерении." Шах Рукх начал свою кино-карьеру, сыграв темную личность - Рогожина в "Идиоте" Достоевского, знаменитого злодея в русской литературе. Он сыграл сына богатого торговца, проматывающего состояние отца. Рогожин одержимо влюблен в знаменитую красавицу Настасью Филипповну, но его отравляющая страсть преисполнена ревностью. В конце концов, когда Рогожин понимает, что Настасья никогда не будет ему принадлежать, он убивает ее ножом. Критики полагали, что Рогожин, с темными волосами и чертами, - олицетворение дьявола, абсолютная противоположность светловолосому, голубоглазому герою романа князю Мышкину, который представляет образ Христа. Имя Рогожина происходит от русского "рог", делая образ дьявола еще более достоверным. В интерпретации Мани Каула Рогожин звучит как Рагхуджан. Покрытое юношеским пушком лицо Шах Рукха являет резкий контраст его действиям. В развязке, когда он убивает Настасью ножом, Рагхуджан холодно замечает, как мало крови, несмотря на то, что нож вошел глубоко. В роли Рагхуджана Шах Рукх был неотразимо зловещ. Но игра злодеев в авторском кино не совсем то же самое, что играть злодеев в Болливуде. И вообще играть злодеев - не самый традиционный путь в герои.
До этого момента нравственность болливудских фильмов была в основном черно-белой. Персонажи были или хорошими или плохими, серые тона редко отражались в сценарии. Традиционный герой был воплощением Бога Рамы из эпоса Рамаяна, кторый был образцом добродетели. В противоположность ему злодей был абсолютным злом. Это одностороннее видение мира можно проследить к ранним индийским фильмам, которые в основном являлись костюмированными драмами, историческими событиями или изложением религиозных текстов. Даже когда индийский кинематограф вошел в современность, актеры продолжали играть скорее архетипы, чем характеры. Махабхарата и Рамаяна, населенные супергероями и героинями с дхармическими ролями личности в обществе, оставались вдохновением для кинематографа долгое время. Человеческие страдания - это часть большого космического цикла. И даже современные индийские фильмы второй категории о преступниках и проститутках напоминают вселенские битвы добра со злом. Главных положительных героев играла группа актеров, традиционно красивых и светлокожих. Соответственно, злодеев играла маленькая группка актеров, некоторые из которых были откровенно уродливы. Перепутать было невозможно. Как только актер появлялся в кадре, публика тут же могла определить - герой это или злодей.
Так же существовала маленькая, но отчетливая традиция анти-героя. В 1943 году актер Ашок Кумар сыграл вора, который меняется, влюбившись в танцовщицу-инвалида в фильме "Судьба" ("Kismet"). Фильм стал первым индийским блокбастером. Он шел в кинотеатре Рокси в Калькутте в течение восьми месяцев. В 1950-х годах, когда в США и Европе возник жанр фильм нуар индийские кинематографисты тоже начали развенчивать образ героя. Самые успешные актеры того времени - Радж Капур, Дилип Кумар и Дев Ананд - все играли отрицательных героев, которые менялись в конце.
В 1993 году Санджей Датт сыграл роль террориста в фильме "Злодей", очень разрекламированный фильм, снятый Субхашем Гхаи. Главный герой - черствый преступник, который убил своего отца, но сценарий описывает обстоятельства, снягчающие его преступление: террорист введен в заблуждение маккиавелиевским злодеем. Террорист - хладнокровный убийца, но даже он не нарушает определенные нормы поведения: он с героиней блуждает в лесу и поет в песне "Choli ke peeche kya hai?", но не покушается на ее девственность. В конце концов, как и многие лидеры, терpорист также находит в себе nayak, или героя и исправляет все, что натворил.
Болливудский герой, даже если он играет злодея, действует осторожно. В Рамаяне герой Лакшман очерчивает участок земли и просит свою золовку Ситу не пересекать Линию Лакшмана, которая олицетворяет поведение приличной женщины. Как Сита, герои фильмов также всегда действовали в пределах четко очерченных моральных ценностей. Слетевший с катушек, психически неустойчивый герой, убивающий невинных людей, включая свою подружку, был просто немыслим. Именно поэтому когда режиссеры Аббас Мустан предложил переснять "Поцелуй перед смертью", никто из актеров не согласился сыграть главного героя.
Аббас, Мустан и Хуссейн Бурманвала были Болливудскими "людьми в белом". Все три брата почти всегда носили свежие белые костюмы сафари. Они также вместе снимали фильмы. Аббас и Мустан были режиссерами (один заканчивал предложения другого), а Хуссейн редактором. Их звали Аббас Мустан, без тире или запятой. Их племянник Сейфу предложил им посмотреть "Поцелуй перед смертью", основанный на повести Айры Левина о холодном расчетливом студенте, который убивает свою девушку, а потом пытается свататься к ее сестре. Аббас Мустан так и не посмотрели весь фильм целиком. На середине фильма погас свет. Но то, что они увидели, убедило их снять свой фильм.
Копирование Голливуда было не просто идеей. Болливуд имеет длинную историю плагиата и воровства чужих идей. Даже Радж Капур был вдохновлен образом бродяги Чарли Чаплина. У него был талант, с помощью которого он вдохнул в Чаплинского героя индийскую чувственность, например в фильме "Господин 420", но бесталанные рады были просто украсть. Существует целая толпа сценаристов и режиссеров, которые берут Голливудские фильмы, "Болливудизируют" их, наполняя сексуальным контекстом и заполняя песнями и мелодрамой. Главный герой Левина, которого сыграл Матт Диллон в теле-фильме Джеймса Дирдена, откровенно мерзок. Чтобы смягчить его злодейскость, Аббас Мустан добавили мотивацию: семья героя разрушена, потому что один из партнеров отца его обманул. И герой преследует семью партнера, соблазняет одну из дочерей, убивает ее, а затем пытается соблазнить другую.
Мотивация, однако, не была достаточно сильной, чтобы смотивировать ведущих актеров сыграть в фильме "Baazigar" (в русском прокате "Игра со смертью"). Аамир Кхан отказался. Анил Капур тоже. Отец Салмана Кхана, сценарист Салим, отмел идею, сказав, что его сыну рано экспериментировать с подобными отрицательными ролями. Аббас Мустан, безнадежно скребя по сусекам Болливуда, подумали о Шах Рукхе. Они смотрели его телесериал и встречались раньше. И хотя он не выглядел, как "типичный героический материал", в нем определенно что-то было. Продюсер Ратан Джэйн задавался вопросом, не хотят ли они принизить свой фильм. Дебютные фильмы Аамира и Салмана стали блокбастерами. Анил был "старшим" героем. По сравнению с ними Шах Рукх был маленьким актером с большим гонором.
Но Шах Рукх оказался единственным, кто захотел сыграть персонажа, который сбрасывает свою девушку с крыши без зазрения совести, а затем убивает двух ее друзей, потому что они напали на его след. В сентябре 1992 года Аббас Мустан провели с Шах Рукхом полтора часа, читая сценарий в лицах. Дочитав до конца, Шах Рукх пожал им руки и тут же начал обсуждать детали некоторых сцен. Шах Рукху нравилась идея быть плохим: "Моя логика - сыграть "Месть и закон" с точки зрения Габбар Сингха (главного злодея), и тогда все его убийства покажутся оправданными." Аббас Мустан волновались, что зрители не станут сочувствовать герою Шах Рукха, если он "убьет" известную актрису, поэтому на роль первой сестры нашли новую девушку (Сима - Шилпа Шетти). Другую сестру, Прию, сыграла Каджол. Ее мать Тануджа (Tanuja) и ее бабушка Шобхана Самартх были популярными актрисами. В течение 1990-х годов Каджол и Шах Рукх станут самой "долгоиграющей" экранной парой с серийным успехом. Когда начали снимать "Игру со смертью", ей еще не было восемнадцати, и контракт за нее подписала мать.
Во время съемок Шах Рукх с головой окунулся в пучину злодейства. Он не волновался о том, будет ли его лицо выглядеть красиво на экране. В некоторых сценах он снят крупным планом с распухшими глазами, покрытым кровью и слезами лицом, и трясущимися губами, как будто у него опасная тропическая болезнь. Шах Рукх добавил свои штрихи к образу, чтобы сделать его еще более зловещим. 
После злодейского убийства девушки, которая владела инкриминирующей фотографией, он глядит тяжелым взглядом в объектив и жует фотографию, проглатывая доказательство. Перед тем, как сбросить девушку с крыши, он жутко смотрит на нее и говорит: "Прости." Шах Рукх играет убийцу с ясностью и убедительностью. Много лет спустя он скажет документалистке Насрин Мунни Кабир: "Играть плохих парней была моя первая творческая работа. Но я потерял молодость и желание плыть против течения."
Однако Шах Рукху так понравилось "плыть против течения", что он согласился играть злодеев в еще двух фильмах. Один был снят одновременно с "Игрой со смертью" и назывался "Darr", режиссером которого был один из величайших режиссеров индийского кинематографа, Яш Чопра.

Глава 10
Убийство, которое он написал

В облике Яша Чопра не было ничего романтичного. Это был лысый, престарелый режиссер, который разговаривал с таким сильным гортанным пенджабским акцентом, что иногда требовался переводчик. Он никогда не курил, не притрагивался к алкоголю и даже не употреблял кофеин ни в какой форме. Его любимым напитком был молочный коктейль ласси. Несмотря на проведенные в Болливуде десятилетия, Яш Чопра не приобрел болливудского блеска. С его неизменными рубашками и привычкой называть всех, кто младше, beta (дитя), Яш делал атмосферу фамильярной, и многие запросто звали его дядя Яш. Яш женился по сговору в возрасте тридцати семи лет. У него было два сына, которые относились к нему со старомодным почтением. Впрочем, как и вся киноиндустрия: Чопра был первосвященником любовных историй в Болливуде. 
Яш был не столько режиссером, сколько школой. За сорок лет успешного выпуска фильмов он выработал узнаваемый и широко копируемый стиль. Отличительная черта фильмов Яша Чопры - буйство изысканной красоты. Героиня, обычно самая популярная актриса дня, изображала воздушную, девственную богиню, завернутую в шифоновые сари. Любовь на фоне захватывающих иностранных ландшафтов (обычно Швейцарии) была болезненно чистой. Яш праздновал целомудренную чувственность, он был мастером песен под дождем, в которых героиня неизменно носила белую одежду и промокала. Сексуальность редко пятнала этот солнечный мир, и похоть, предательство, ревность, зависть, безнадежность и весь неизбежный мусор отношений тоже не получал много времени на экране. Но больше всего Яш пропагандировал семейные ценности. Его фильмы были о богатых, красивых, благородных людях, которые страдали от социальных и семейных обстоятельств.
В течение 1990-х годов Яш Чопра стал кино-магнатом. Его компания Яш Радж Филмз превратилась из успешной, но скучной кинокомпании, которaя выпускала один-два фильма каждые несколько лет, в объединенный развлекательный конгломерат. Конгломерат занимался производством фильмов, программным обеспечиванием для телевидения, музыкальными видео и домашними развлечниями. Он также включал всемирную дистрибьюторскую и музыкальную компании. Раскинувшаяся на 180 тысячах квадратных футов, оснащенная по последнему слову техники, студия Яш Радж Филм открылась в 2005 году. Годом раньше журнал "Голливудский репортер" поместил компанию Яша Раджа на 27 место среди ста лучших кинематографических компаний мира.
Жизнь Яша была самой что ни на есть киношной сказкой. Он приехал в Мумбаи 1 яваря 1951 года с 200 рупиями (5$) в кармане. Тогда ему было только девятнадцать. Он родился в до-Раздельном Лахоре и большую часть своей жизни прожил в доме своего старшего брата Б.Р. Чопры (B.R. Chopra), который тогда был кино-журналистом. В 1945 году Яш переехал в Джаландхар (Jalandhar), чтобы продолжить образование. Перед самым Разделом в 1947 году Б.Р. Чопра переехал в Мумбаи и стал режиссером. Яш присоединился к нему как ассистент с зарплатой 150 рупий в месяц. Семь лет Яш прозябал в роли ассистента среднего уровня. В 1959 году Б.Р. дал Яшу возможность снять свой первый фильм в качестве режиссера "Dhool Ka Phool" (в русском прокате "Цветок в пыли"). Фильм о судьбе незаконнорожденного ребенка имел большой успех и Яш снял еще четыре фильма для своего брата.
Фильм "Waqt" ("Время"), который был снят в 1965 году, стал первым фильмом Яша, снятым по его методу. Он был одним из самых дорогих фильмов того времени. Большинство денег было потрачено на звезд и атрибутику. "Время" был первым индийским фильмом, в котором снялось сразу несколько звезд. В нем было пять лидирующих актеров. В кадре был сплошной гламур. Женщины, одетые по моде, обвешанные бриллиантами, порхали с одной вечеринки на другую, из одного особняка в другой. Мужчины носят модные костюмы по фигуре, гоняют на импортных машинах и играют в бильярд. Фильм снят среди красивых пейзажeй Кашмира и Шимлы. Обстановка была захватывающая. В каждом особняке, а их в фильме много, есть рояль и фонтаны на заднем плане. Изобилие еще больше ослепляет в цветном изображении - Б.Р. доверил первый цветной фильм своему брату.
В 1971 году, на свой тридцать девятый день рождения, Яш Чопра основал свою собственную кинокомпанию "Яш Радж Филмз". Выход из тени брата было важным, но травмирующим решением. Братья никогда ничего плохого не говорили друг о друге на публике, но Болливуд был полон слухов о том, что послужило разрывом: Яш недавно женился и его жена, Пэмела, упоминалась как возможная причина раскола между братьями. Б.Р. вырастил Яша как отец. Многие годы спустя Яш скажет своему биографу Доктору Рейчел Дуайер: "Я очень уважаю Б.Р. Я чувствую, что существую только благодаря ему. Он вырастил меня. Я поступил плохо." Но неприятный осадок от профессионального отделения от брата было частично был подслащен успехом от первой самостоятельной работы - фильма "Daag" ("Клеймо"). Фильм, рекламируемый как "Поэма о любви" - нешаблонная история мужчины, который счастливо поживает с двумя женами. Фильм твердо выдержан в стиле Яша Чопры: захлестывающие эмоции, разодетые герои, красивые ландшафты и мелодичная музыка.
Иногда Яш уходил от шаблона. В 1975 году он был режиссером фильма с Амитабхом Баччаном "Deewar" ("Стена"), ставшим вехой в Индийском кинематографе. Опаляющий фильм сыграл главную роль в становлении образа "сердитого молодого человека". Год спустя Яш переворачивает образ Амитабха с ног на голову, снимая его в роли угрюмого поэта в фильме "Khabi Khabi" ("Иногда"), любовной истории, oхватывающей несколько поколений. В течение 1980-х Яш, казалось, теряет "прикосновение царя Мидаса" и терпит крах в сборах. Он пережил пять неудач подряд. В 1989 году, после десятилетия неуспешной погони за зрителями, снимая драматические боевики, Яш вернулся к тому, что у него лучше всего получалось - любовным историям. Фильмом "Chandni" (в русском прокате "Чандни") - историей любви девушки из среднего класса и богатого парня, Яш восстановил свое имя. Больше он никогда не удалялся слишком далеко от своей запатентованной формулы.
Адитья (Aditya), старший сын Яша, впитал отцовский стиль с молоком матери. Когда ему было четыре года, он бродил по съемочной площадке фильма "Иногда" ("Khabi Khabi") с видоискателем на шее. От тяжелого инструмента шея иногда болела, но Адитья отказывался его отдать. Даже монотонность съемочного процесса не утомляла его. Иногда родителям приходилось насильно тащить его домой. До шестилетнего возраста Адитья был уверен, что все люди в мире работают в кино. Знаменитые актеры, режиссеры и композиторы были частыми гостями в их огромном доме. Кинематограф был для него всем миром. Адитье не пришлось принимать решение, кем быть - он был рожден режиссером. 
Адитья сыграл важную роль в трансформации студии Яш Радж Филмз в развлекательный концерн. Его коммерческий инстинкт был отточен годами просмотра фильмов. Даже в подростковом возрасте Адитья изучал индийские фильмы. Он смотрел шедевры таких плодотворных индийских режиссеров, как Радж Капур, Бимал Рой и своего дяди, Б.Р Чопра, и пытался анализировать механику повествования: что делает фильм успешным, как мастера-киношники манипулируют зрителем. Каждую пятницу он ходил в ближайший кинотеатр, чтобы посмотреть новейший фильм. Это было очень необычно: кинематографисты, их семьи, друзья и всевозможные прихвостни смотрели новинки в роскошных театрах предварительного просмотра. Но Адитья хотел почувствовать реакцию настоящей публики. Он стал, как их называли в киноиндустрии, "зрителем первого дня".
С 1989 по 1991 Адитья тщательно записывал свои заметки о просмотренных фильмах в тетрадях колледжа Сиденхам. После каждой премьеры он записывал, сколько денег заработал фильм в ближайшие недели и свои предсказания об успехе фильма. Он также записывал месячные показатели. Адитья не дискриминировал. Он смотрел банальные фильмы типа "Bade Ghar Ki Beti" с не меньшим энтузиазмом (запись в дневнике гласит: "это оскорбление кинематографу"). В конце каждого года Адитья сравнивал свои предсказания с действительным результатом. Он был прав в 80% случаев.
Адитья присоединился к своему отцу как ассистент в 1989 году. Это был очень благоприятный момент. С "Чандни" пятидесятисемилетний Яш пытался заново отыскать в себе внутреннего романтика и потерянные кассовые сборы. Мать Адитьи настояла на том, чтобы тот закончил колледж и Адиться пропустил некоторые съемки, но присутствовал на редакции фильма. Еще до выпуска в прокат фильм вызвал, как это называет киноиндустрия, "смешанный отклик". Некоторые думали, что любовный треугольник был избитым стереотипом, но Адитье он нравился. Он предсказал фильму отца большой успех. И был прав. "Чандни" ("Chandni") поднялась на анти-насильственную волну вместе с фильмом "От вечности к вечности" , который вышел годом раньше. Яш Чопра опять поднялся на вершину списка.
Застенчивый парень, который иногда запинался, Адитья вырос в молодого человека с собственным мнением и большими амбициями. Когда он пришел к отцу с идей снять фильм об одержимом любовнике, Яш прислушался. Фильм "Dead Calm" 1989 года ("Мёртвый штиль" - триллер Филлипа Нойса с Николь Кидман в главной роли) о женатой паре, терроризируемой сумасшедшим преступником во время путешествия на яхте, вдохновил производство фильма "Жизнь под страхом" ("Darr"). Адитья видел фильм как малобюджетный, мрачный, без песен и больших актеров. Но актер Риши Капур, предварительно выбранный на одну из ведущих ролей, намекнул Яшу, чтобы тот сам поставил фильм, а это означало превращение фильма в роскошный роман, в котором разодетые звезды будут вприпрыжку скакать по Швейцарии. По определению Яша Чопры, это должно быть дорогое зрелище с песнями.
Санни Деол (Sunny Deol) в конце концов был выбран на роль традиционного героя Сунила, бравого морского пехотинца, который сражается молодым человеком с неустойчивой психикой. Джухи Чавла была выбрана на роль Киран - закутанной в шифон героини, которая подвергается преследованию одержимым ею сталкером. Но отец и сын Чопра зашли в тупик, когда дело дошло до кастинга актера на роль отрицательного героя в этом нестандартном треугольнике. Персонаж, подобный Рахулу был для Болливуда в новинку. Рахул - одинокий, психопатичный молодой человек, который разговаривает с матерью, умершей восемнадцать лет назад. Он преследует героиню и терроризирует ее. Когда она отказывается ответить на его чувства, его отвергнутая страсть превращается в убийственную. Как герой фильма "Игра со смертью, Рахул убивает ни в чем не повинных людей без угрызения совести. В конце "Жизни под страхом" он следует за Сунилом и Киран в Швейцарию, куда они направляются, чтобы превести медовый месяц. Он зверски наносит удары ножом Сунилу и пытается насильно заставить Киран выйти за него замуж, импровизируя свадебную церемонию. Фильм заканчивается сценой, в которой Сунил превращает Рахула в кровавое месиво и наконец-то стреляет в него. 
Что касается состава исполнителей, то он повторил историю "Игры со смертью". Ни один из известных актеров не захотел играть психопатичного любовника, даже с таким известным и опытным режиссером, как Яш Чопра, во главе. Развязка, в которой Санни Деол вбивает Рахула в землю, была особенно трудной для другух звезд. Они боялись, что такая жестокая сцена линчевания на экране нанесет урон их героическому имиджу. Аамир Кхан серьезно подумывал об этой роли, но у Санни был известен манерой вмешиваться в сценарий, и Аамир боялся, что его старший коллега станет вносить изменения. В конце концов Аамир извлек свою кандидатуру. Съемки начались без отрицательного героя. Яш поговорил с актерами Аджаем Девганом и Санджаем Даттом. Оба отказались. Ситуация была безнадежной, когда внезапно всплыло имя Шах Рукха.
Адитье очень понравилась игра Шах Рукха в фильме "Безумная любовь" ("Deewana"). Шах Рукх переигрывал, но Адитья увидел в нем умного актера, который пытается соответствовать мелодраматичному тону фильма. "Шах Рукха было приятно смотреть." - сказал Адитья, - "Я видел в нем мост между старой актерской школой и чем-то новым. И что особенно бросилось в глаза - это его желание достичь зрителей." Чтобы оценить Шах Рукха, Яш посмотрел песню из незаконченного фильма "Влюбленный король". Это его совсем не впечатлило. Шах Рукх не отвечал его представлениям о герое. Однако Яш согласился встретиться и встреча прошла хорошо. Частично потому, что Шах Рукх имел репутацию хорошего актера, но в основном потому, что у Яша не было другого выбора. Шах Рукх получил роль заикающегося, выбитого из колеи, жестокого любовника в фильме "Жизнь под страхом".
В течение следующего десятилетия Шах Рукх стал постоянной музой на студии Яш Радж Филмз. Как Яш, так и Адитья, постоянно нанимали его на лидирующие роли в своих фильмах. Так же как и персона Амитабха Баччана была создана тандемом сценаристов Салим-Джавед и режиссерами Пракашем Мехра, Рамешем Сиппи, Манмоханом Десаи и Яшем Чопра , так же и суперзвезда Шах Рукх Кхан был взращен Яшем и Адитьей. Каран Джохар, близкий друг Адитьи и его ассистент некоторое время, развил его образ дальше в своих фильмах, которые были в основном, продолжением брэнда Чопра.
В противоположность Кундану, Шах Рукх не имел проблем "отцов и детей" с лагерем Чопра. У него отлично получалось работать как Яшем, которому уже было шестьдесят с лишком, так и с Адитьей и Караном, которым не было еще тридцати. Звездное очарование Шах Рукха совершенно подходило фильмам Яша Раджа. Их добродушные, простенькие истории о красивых людях, сражающихся с сердечными проблемами, подчеркивали его шарм. Яш, Адитья и Каран преобразили Шах Рукха в романтического героя-яппи. Они создали прочную глобальную персону, которая заменила "сердитого молодого человека" Амитабха. Их удача парила вместе. Их чувственность пережила десятилетие.
Самой первой сценой, снятой в фильме "Жизни под страхом" с Шах Рукхом, была сцена когда он тайком проникает к героине в дом на вечеринку. Гости празднуют Холи, индийский фестиваль красок. Каждый щедро забрызган красками и практически неузнаваем. Это дает Рахулу возможность быть незаметно рядом с Киран. Он наблюдает, как Киран, флиртуя с Сунилом, празднует Холи, он бьет в dhol (барабан) с фанатичной энергией. Адитья был уверен, что Шах Рукх справится с ролью, но все еще был разочарован отказом Аамира. Аамир уже был звездой. Но после просмотра дубля с Шах Рукхом в сцене с Холи, Адитья вдруг понял, что Шах Рукх "раскачает фильм." Он сказал: "Я сразу понял, что не буду скучать по Аамиру."
"Жизнь под страхом" и "Игра со смертью" снимались одновременно. Шах Рукх лавировал между психопатичным любовником и смертоносным мстителем. Это было, согласно традиционным болливудским понятиям, чистое самоубийство. Публика не приняла бы этих морально сомнительных персонажей и карьера Шах Рукха закончилась бы, не успев начавшись. Но с полной уверенностью в сердце в том, что зрители будут на его стороне, Шах Рукх развенчивал стереотип индийского кинематографа. Он был уверен, что это сработает.
Фильмы "Жизнь под страхом" и "Игра со смертью" вышли в 1993 году с разницей в месяц. Зрителям пришлось решать, который из героев был более душевнобольным и порочным. В "Игре со смертью"  персонаж Шах Рукха Аджей предлагает своей подружке закончить жизнь самоубийством, раз отец настаивает на замужестве с другим. После того, как они оба пишут предсмертные записки, он смеется и говорит, что пошутил. Он предлагает ей пожениться на следующий день. Когда они приходят в мэрию, офис регистрации браков закрыт на обед. Молодые люди поднимаются на крышу. Он говорит ей, что хочет, чтобы она была на вершине мира и сажает ее на парапет. Он опускается на колени, просит прощения и скидывает ее с крыши. Затем он небрежно проходит мимо ее окровавленного тела и бросает предсмертную записку в почтовый ящик. В следующей сцене он приносит соболезнования горюющей семье.
В "Жизни под страхом" Рахул, герой Шах Рукха, появляется на экране, играя "любит-не-любит", прохаживаясь по краю крыши высотного здания. Дальше по ходу фильма он вырежет ножом имя Киран на своей груди. После свадьбы Сунила и Киран он обезображивает новую квартиру молодоженов надписями признаний в любви. В кульминационный момент, после того, как Сунил избивает его, Рахул держит его за ноги и молит о прощении. А когда Сунил колеблется, вонзает ему в живот нож, опять извиняется, и похищает Киран. Невороятно, но факт - оба фильма имели огромный успех.
Для фильма "Игра со смертью" кинокомпания Винес Рекордс энд Тэйпс , снявшая фильм, организовала встречи-премьеры со зрителями. Съемочная группа и актеры посещали несколько кинотеатров в день выпуска фильма на экран, смешивались с публикой и разговаривали с людьми. В момент убийства в кинотеатре царила ошеломительная тишина, но неистовая жестокость персонажа Шах Рукха не отпугнула зрителей. Вместо этого они зааплодировали, когда он осуществил свою кровавую месть. Любовь зрителей к Шах Рукху затмила сомнительную мораль сценария. Как он и говорил, это было как снять "Месть и закон"  с точки зрения Габбара Сингха. Даже когда Шах Рукх убивал невинных, публика обожала его. Когда он "совершил" убийство, все хлопали. Свист был особенно громким, когда Шах Рукх сказал свою знаменитую фразу: "Kabhi kabhi kuch jeetne ke liye, kuch harna padta hai aur haar ke jeetne wale ko Baazigar kehte hain." (Иногда, чтобы что-то выиграть, ты должен что-то потерять, и тот, кто выигрывает, теряя, и есть игрок.")
В ту же ночь та же съемочная группа и актерский состав вылетели в Лондон. Это была первая пездка Шах Рукх Кхана на Запад. Заграничный дистрибьютор компания "Эрос Интернэшнл" организовала шесть премьер в три дня. Шах Рукх и Гори остановились в шикарном отеле "Сейнт Джеймс Корт", они были сражены роскошью трехкомнатного номера-люкс. В 3 утра телефонный звонок из Индии разбудил Шах Рукха. Это был отец Карана, продюсер Яш Джохар, который звонил, чтобы сообщить, что фильм "Игра со смертью" стал "суперхитом".
Месяц спустя та же история повторилась с фильмом "Жизнь под страхом". Равязка фильма отпугнула многих известных актеров, игравших положительных героев, потому что они не хотели быть побитыми другими звездами. Но Шах Рукх инстинктивно понимал, что чем больше Санни бьет его, тем больше зрители будут ему сочувствовать. Он позволил Санни превратить себя в кровавое месиво и, как сказал Адитья, "ушел с фильмом за пазухой." Шах Рукх был настолько хорош, что Санни запротестовал и Чопра пришлось изменить фильм. Окончательная версия была отличной от той, которую они для него приготовили. Санни обвинил Шах Рукха в том, что тот манипулировал фильмом, чтобы завоевать публику. Яш отрицал, но Санни больше никогда больше не работал с отцом и сыном Чопра.
"Жизнь под страхом" и "Игра со смертью"изменили понятие героя в индийском кинематографе. Больше не нужно было быть джентльменом. "Сердитый молодой человек" Амитабха не был героем в традиционном понимании, но он всегда был человеком чести, неважно был ли это полицейский, преступник, шахтер или алкоголик. В их поступках всегда было благородство. Амитабх всегда был неизменно одиноким пришельцем, который с достоинством и изяществом, в одиночку, сражается с дюжиной плохих парней, коррумпированной властью и безразличием общества. Шах Рукх заставил этих персонажей выглядеть старомодно-добродетельными. "Индийский герой изменился." - сказал Шах Рукх, - "Теперь он может умереть или потерять любимую. Он может убить. Нам не нужно его любить, но мы можем любить историю, которую он рассказывает."
В феврале 1994 года Шах Рукх был номинирован на три премии Фильмфэр. И хотя он играл убийцу в обоих фильмах, журнал "Фильмфэр" необъяснимо признал игру Шах Рукха в фильме "Игра со смертью" достойной номинации "Лучший Актер" и его роль в фильме "Жизнь под страхом"  - номинации "Лучший Злодей". Он также был номинирован на лучшего актера в фильме "Сезон любви". Шах Рукх сказал Аббас Мустан, что если ему дадут награду только за лучшего злодея, он выбросит статуэтку. Он чувствовал, что заслужил обе награды, или во всяком случае "Лучшего Актера". Церемония награждения длится несколько часов - в конце концов Шах Рукх ушел домой с двумя наградами: "Лучший Актер" и "Лучший Актер" по мнению критиков. Во время церемонии он не видел Аббас Мустан, и они не остались на вечеринку. Шах Рукх не хотел уходить домой с первой наградой Фильмфэр "Лучший Актер" без выражения уважения двум людям, которые сделали это возможным. Он выяснил, где живут его режиссеры и поехал к ним домой, несмотря на поздний час.
Аббас Мустан жили в дряхлом районе в южном Мумбаи, известном как Бхенди Базар. Даже по Мумбайским стандартам, где на квадратную милю приходится примерно 17.550 человек, Бхенди Базар был клаустрофобически перенаселен. Это самое настоящее гетто, где в основном проживают мусульманские семьи рабочего класса. Узкие мрачные пяти-семиэтажные здания жмутся друг к другу. Многие из них окрашены в тошнотворный зеленый или синий цвет и резко освещены люминесцентными лампами. Братья жили в chawl - малометражке, многоэтажном доме с однокомнатными квартирами и общими туалетами в конце коридора. Шах Рукх помнит, что когда он вошел, на полу спали человек десять. Шум и суматоха разбудили всех.
Шах Рукх сказал Аббас Мустан, что он не хотел идти домой без их благословения и дотронулся до ступней братьев. Они обнялись и стали разговаривать, удивляясь успеху. Когда Шах Рукх покинул дом, было уже почти утро и малометражка ожила. Был месяц Рамадан, и люди просыпались до рассвета, чтобы съесть sehri . Новость о том, что в здании находится Шах Рукх, разнеслась со скоростью света. Как только он вышел из дома, его окружила толпа.
Следующий выпуск журнала "Фильмфэр" был полностью посвящен интервью с номинантами. Шах Рукх провозгласил: "Я уже получил три (награды). Я намереваюсь добавлять хотя бы одну награду в год к своей коллекции. Почему бы и нет? На сегодняшний день я - самый лучший актер на горизонте."

Глава 11. 
Храбрые сердцем завоевывают кассу

Он находится в центре южного Мумбаи, населенном преимущественно представителями рабочего класса. Рядом - одна из крупнейших железнодорожных станций города Центральная Станция Мумбаи и автостанция "Транспорт Штата" (State Transport). Каждый день сотни поездов и автобусов выгружают тысячи пассажиров, приехавших сюда в поисках заветной бомбейской мечты. Улицы заполнены дешевыми отелями и придорожными кафе. Несколько лет назад нарядные небоскребы стали украшать местный ландшафт, но район все еще хранит атмосферу дешевой первой остановки для иммигрантов.
Кинотеатр Мандир открылся 16 октября 1958 года и был когда-то центром Болливудской жизни . В течение 1960-70годов здесь проводились пышные премьеры. Играли музыканты, звезды в ослепительных нарядах приезжали на импортных машинах, а папарацци натыкаясь друг на друга, пытались снять удачный кадр. Но в течение десятилетий Маратха Мандир пришел в упадок. Более состоятельные зрители предпочли смотреть masala фильмы в шикарных мультиплексах (моллах), и постоянными клиентами Маратха Мандир стали, как их называет торговля, "массы", или представители низшего среднего класса. Но с середины 1990-х годов каждый день в 11:30 утра здесь ежедневно происходит одно историческое событие: в огромном тысячаместном зале показывают самый "долгоиграющий" индийский фильм за всю историю индийского кинематографа - "Непохищенная невеста".
Фильм "Непохищенная невеста" ("DDLJ") был выпущен 20 октября 1995 года. После первых лет проката публика Маратха Мандир стала состоять в основном из "повторных" зрителей, т.е. тех, кто смотрел фильм раньше. По ходу фильма они шумят, приветствуя героев, проговаривают диалоги и подпевают. Все это напоминает представление хорошо известного мифического эпоса где-нибудь на деревенской площади. Спекулянты вокруг кинотеатра рассказывают о своих любимых клиентах, которые смотрели фильм 20-30 раз. Некоторые вразвалочку приходят на полчаса позже, некоторые уходят сразу после любимого эпизода или песни. Удовольствие теперь не в просмотре фильма, а в том, чтобы поучаствовать в его повествовании.
"Непохищенная невеста" стала вехой Болливуда. Так как кинопрокат в Индии, особенно в глубинке, оперирует только наличными, отчеты о продажах могут быть такими же вымышленными, как и сценарии. Но все согласны, что фильм принес как минимум 600 млн рупий (13.5 млн $). В 2001 году фильм "Непохищенная невеста" побил рекорд непрерывного показа фильма "Месть и закон" ("Sholay"), который был в прокате пять лет. Было продано приблизительно 25 млн копий музыкальных альбомов. Фильм возвестил о начале новой эры в Болливуде. Он изменил индийский кинематограф как с творческой так и коммерческой стороны, открыв новые горизонты за границей. Адитье Чопра было всего двадцать три года, когда он написал сценарий и снял фильм.
После фильма "Жизнь под страхом" Адитья и Шах Рукх стали друзьями. Яш (Чопра), Санни (Деол) и Джухи (Чавла) определенно были "стариками", более опытными и успешными фигурами в Болливудской иерархии. Шах Рукх отвисал с Адитьей и его младшим братом Удаем, который так же был ассистентом. Им приходили на ум сумасшедшие идеи, и они втроем замышляли, как уговорить Яша воплотить их. После завершения фильма "Жизнь под страхом" Адитья начал подумывать о своем собственном режиссерском дебюте. Он поговорил с Шах Рукхом о фильме "Оружие". По имени фильма Шах Рукх предположил, что если Адитья говорит о кино с таким взрывоопасным названием, то его следующий фильм будет будет непременно о "мачо, крутом парне" или что-то вроде того. Однако в 1994 году Адитья пришел к Шах Рукху с идеей "Непохищенной невесты" и предложил ему главную роль Раджа.
Действие фильма с обманчиво простенькой историей происходит в Лондоне. Главный герой - Радж Мальхотра - богатый британский индиец второго поколения. Радж родился и вырос в Лондоне, он неуважительно относится к старшим, шумит и флиртует. Но под маской самоуверенности он по существу честный, добрый индийский парень. Героиня - Симран, девушка из среднего класса, выросшая в индийской общине в Саутхолле. Она очень энергична, но крайне консервативна. 
Отец Раджа воплощает в себе иммигрантскую историю "из грязи - в князи". Он из Бхатинды, бросил школу в десятом классе, переехал в Англию и, усердно работая, стал миллионером. Броско одетый в шикарные брюки, с платком на шее, вечно в приподнятом настроении, он хочет, чтобы его сын наслаждался всем, что можно купить за деньги. Итак, Радж живет в особняке и ездит на Ламборджини. Когда он проваливается на выпускных экзаменах в университете, вместо выговора его отец открывает шампанское, говоря, что Радж поддержал семейную традицию академических провалов. В противоположность ему, отец Симран - строгий, скромный владелец магазина, который настаивает на том, чтобы его дочери росли в традиционном индийском доме, не загрязненном "загнивающим" Западом. Несмотря на то, что он прожил в Лондоне двадцать два года, он продолжает носить индийскую одежду, заставляет дочерей регулярно молиться и не одобряет западную музыку и культуру.
Радж и Симран едут со своими друзьями в путешествие по путевке Еврорейл. Сначала они спорят, но благодаря пропущенному поезду и заглохшему двигателю, они проводят ночь вместе - разумеется без секса - и в конце концов влюбляются. Но не все так просто: препятствием является то, что Симран уже обручена. Ее отец пообещал ее сыну своего лучшего друга в Индии. И скоро она должна уехать в страну, в которой никогда не была и выйти замуж за человека, которого никогда не видела. Симран смирилась со своей судьбой. Когда Радж спрашивает ее о приближающейся свадьбе, она говорит: "Hamare yahaan toh aisa hi hota hai" ("У нас это так происходит"). Но ее тщательно выстроенный план на будущее рухнул, когда она влюбляется в Раджа.
Когда отец Симран узнает о том, что его дочь нарушила его правила, он возвращается с семьей в Индию. Но он не знает, насколько настойчив Радж. Радж едет в Пенджаб вслед за Симран. С типичным для Болливуда пренебрежением к реализму, Радж, даже не зная ее адреса, без труда находит ее деревню и дом. Но, нарушая традицию многих поколений болливудских любовников, Радж и Симран не сбегают. Симран готова убежать от своей семьи хоть на край света, но Радж отказывается, говоря: "Может я и рожден в Англии, но я - индиец! Я приехал, чтобы забрать тебя как невесту. И я заберу тебя только если твой отец сам отдаст мне твою руку." Радж поселяется в деревне, скрыв, кто он такой на самом деле, и располагает к себе всех членов семьи Симран. В конце концов, после моря горьких слез и чуть-чуть пролитой крови, Радж завоевывает и отца Симран. "Непохищенная невеста" утверждает, что семейное одобрение совершенно необходимо для процветания любви. Брак по любви тоже должен быть по договоренности. Только тогда храбрые сердцем получат невест.
Как режиссер, Адитья унаследовал стиль Яша Чопры. Эмоции через край, роскошные песни и Швейцария стали его наследием. Но на него также очень сильно повлиял молодой режиссер Сурадж Барджатья. Сурадж был режиссером третьего поколения в Болливуде. Его дед Тарачанд Барджатья основал кинокомпанию "Раджшри Продакшнз" в 1962 году. Все три сына и некоторые внуки продолжили семейный бизнес в кино. Они принадлежали к сверх-консервативной общине джайнистов и жили большой семьей, никогда не прикасаясь к мясу и алкоголю. Они были такими стойкими вегетарианцами, что в своих фильмах не упоминали даже яйца. В упадочном и скандальном мире кино они были белыми воронами. 
В офисе Барджатья установка на фильмы была простой: "выпускать здоровые музыкальные развлекательные картины, ориентированные на семью, индийские по духу и содержанию." Как И "Яш Радж", "Раджшри" проповедовала семейные ценности, но в менее пышной форме. Фильмы были более невзрачными. В 1989 году компания с трудом оставалась на плаву после ряда неудачных экранизаций, когда двадцатичетырехлетний Сурадж снял свой дебютный фильм "Я полюбил". Фильм был настолько целомудренный, что даже когда главный герой накладывает бинт на лодыжку героини, он закрывает глаза. Фильм имел бешеный успех. Адитье фильм так понравился, что он смотрел его два раза подряд. В своем дневнике он записал: "Потрясающий фильм, отличное развлечение, заслуживает успех, который он получил."
Но оказалось, что фильм "Я полюбил" ("Maine Pyar Kiya") был только разогревом для второго акта - фильма "Кто я для тебя?". В этом фильме Сурадж растянул две свадьбы и похороны на три с лишним часа празднования индийских ритуалов, свадебных традиций и объединенной индийской семьи. В "Кто я для тебя?" все многочисленные персонажи - родственники со стороны супруга, тети, дяди, слуги и даже померанец (собака) - неустанно жизнерадостны. В фильме почти нет сюжета, драматических событий или раскрытия характеров. Весь фильм в основном - череда сцен счастливого семейного единства, связанная песнями, их в фильме четырнадцать. Критики беспощадно навесили на него ярлык "свадебное видео", но зрители приняли фильма с таким восхищением, что он собрал самую большую кассу в Болливуде на тот момент и одной левой воскресил театральный бизнес. Фильм "Кто я для тебя?" провозгласил систему ценностей, которая отзовется в "Непохищенной невесте" год спустя: семья священна. Это основание всего того, что присуще индийцу. Это то, что делает индийскую культуру морально выше. Личные желания должны быть принесены в жертву на алтарь семейного блага. "Кто я для тебя?" был выпущен в прокат в августе 1994 года, за месяц до начала съемок "Невесты". Этот фильм убедил Адитью снять собственный фильм.
Шах Рукх, однако, не разделял видение Адитьи. "В начале я не любил все эти романтические фильмы, - сказал он. - Я не хотел ехать на пикник или идти в колледж." Два других Кхана, Аамир и Салман, играли роли влюбленных мальчиков с огромным успехом и Шах Рукх был бы рад хоть чем-то от них отличаться. Его третья попытка сыграть отрицательного героя в темном, ужасно жестоком фильме "Anjaam" (в русском прокате "Каприз") не имела успеха, но у него уже был букет успешных фильмов в руках. Пресса уже называла его "самой горячей звездой". В декабре 1994 года специальный выпуск журнала "Кино" поместил на обложку фотографию Шах Рукха рядом с Амитабхом, заголовок гласил: "Наследник, очевидно?"
Традиционно герои дебютируют в любовных историях типа "Непохищенной невесты". Формула, испытанная временем, проста: парень встречает девушку, парень теряет девушку, парень получает девушку обратно, и они удаляются в сторону заката, держась за руки. Сюжет составлен так, чтобы дать актеру достаточно возможностей показать, что он достоин быть героем. Он ухаживает за героиней, танцует, дерется и поет под фонограмму мелодичные песни. Болливудская мудрость гласит, что это самый надежный способ для нового актера завоевать сердца зрителей. Но Шах Рукх уже снялся в четырнадцати фильмах до "Непохищенной невесты", три из которых изображали его как весьма неромантичного и негероичного типа. Именно поэтому Адитья хотел его на роль Раджа.
В сценарии Адитья изобразил Раджа немного как tedha (хулиганистый) персонаж. Он верил, что немного дерзости гораздо больше привлекает женщин, чем пуританская добродетель большинства Болливудских героев. Радж вовсе не святой. В раннем варианте сценария Адитья заставляет его покупать презервативы, но потом он решил, что это будет слишком, и поменял на пиво. Радж возмутительно флиртует направо и налево. На поверхности он - избалованный богатый наглец. Его благородство проявляется после того как он и Симран проводят ночь вместе. Симран напивается до потери памяти. Когда она просыпается на следующее утро, Радж убеждает ее, что они занимались любовью. Но когда она начинает рыдать, он говорит ей правду. Он встряхивает ее и говорит: "Симран, я не подонок. Я - индиец, и я знаю, что такое честь для индийской девушки. Даже в мечтах я бы не позволил себе такое." Эта сцена меняет тон повествования "Непохищенной невесты". Адитья верил, что никто не смог бы привнести такую убедительность в образ Раджа так, как Шах Рукх, - в этот критический момент, по крайней мере на секунду, зрители могли поверить, что Радж, известный своим нахальным поведением, мог пересечь "черту Лакшмана" и заняться сексом до свадьбы.
Потребовалось три недели и несколько встреч, чтобы убедить Шах Рукха сняться в фильме. На четвертой встрече Адитья сказал Шах Рукху, что он, конечно звезда, но мог бы стать супер-звездой, а для этого надо стать воображаемым любовником каждой девушки, братом каждой сестры и сыном каждой матери. А до этого он был, как сказал Адитья, "героем водителей автотикш". Пока Шах Рукх был в смятении, Адитья подумывал об альтернативах. Но в один прекрасный день на Студии Мехбуб во время съемок фильма "Karam Arjun", Шах Рукх согласился сняться в "Непохищенной невесте". Он все еще не верил в фильм, но ему понравилась конец истории, когда строгий отец Симран отпускает ее руку и разрешает ей уехать с Раджем на отходящем поезде. Многие знатоки Болливуда скептически смотрели на желание Шах Рукха переключиться на амплуа героя-любовника. Шах Рукх приехал на премьеру "Непохищенной невесты" с Ратаном Джейном, продюсером фильма "Игра со смертью". "Даже не надейся, - сказал он Шах Рукху, - этот фильм не будет успешным. Люди никогда не примут тебя в роли романтического героя."
Однако, как заметил Уильям Голдман, в кинобизнесе "никто ничего не знает наверняка." Ранее зрители одобрили Шах Рукха в отрицательных ролях неожиданными аплодисментами. А теперь они с еще большим жаром приняли его в качестве героя-любовника. В Мумбаи, за исключением одного вечернего сеанса в субботу, каждое шоу в каждом кинотеатре в первую неделю проката показывало "Непохищенную невесту" и было заполнено до отказа. Дистрибьюторы отчитывались о рекордных сборах по всей стране. Критики были тоже возбуждены: в "Таймс оф Индия" критик Кхалид Мохамед написал: "Популярное, дорогостоящее кино наконец-то созрело." Заголовок еженедельника "Скрин" гласил: "ПОЯВИЛСЯ МОЛОДОЙ МАСТЕР".
Фильм "Непохищенная невеста", как кролик Энерджайзер, никак не останавливался. Он обрел свою собственную жизнь на большом экране. Каждый раз, когда очередная веха была достигнута - 5 лет, 300 недель, 10 лет - шквал средств массовой информации обрушивался на Маратха Мандир, чтобы отметить событие, но в основном фильм парил на автопилоте. Шах Рукх снял еще два блокбастера и стал отцом двоих детей, Адитья женился, развелся и основал свою студию, героиня Каджол вышла замуж и родила дочь, взяла три года отпуска и вернулась. И все это время "Непохищенная невеста" шла в кинотеатре.
"Непохищенная невеста" утвердила новый прототип героя. Радж заменил Виджея; "сердитый молодой человек" Амитабха был похоронен и забыт. Радж не был анти-государственным мятежником. Он был яппи, который использовал систему, чтобы добиться желаемых результатов. Он был разговорчивым индийским гражданином мира, который чувствовал себя одинаково свободно как в парижском ночном клубе, так и в пенджабской деревне. Радж был модным и традиционным. В зависимости от ситуации он мог быть прогрессивным или консервативным. Он играл по правилам, но не гнушался немножко их нарушать, если было необходимо.
В противоположность Виджею, Радж не был великим героем жизни. По сценарию он был, как выразился Адитья, "как в жизни. Herogiri (героизм) ушел. Пора было расслабиться." Драматические диалоги были совершенно необходимыми ингредиентами для героической личности Виджея - поклонники, даже десятилетия спустя после выхода фильмов на экраны, цитируют мощные монологи Амитабха из фильмов "Месть и закон" ("Sholay") и "Стена" ("Deewaаr"). А Радж разговаривал нормальным человеческим языком. И хотя он тоже в одиночку расправился с несколькими негодяями, он не был абсолютным мачо. В "Непохищенной невесте" Радж сидит на кухне с женщинами и чистит овощи. Когда Симран принимает участие в Карвачот, ритуале северо-индийских женщин, когда они постятся целый день, молясь о здоровье и процветании их мужей, Радж тоже ничего не ест. Своим участием в ритуале и легкостью, с которой он принимает участие в традиционно женских делах, он отличается от крутых парней прошлого. Он чувствителен, раним и не стесняется плакать. Но у него так же есть сила и смекалка, чтобы перехитрить откровенно шовинистичных мужчин в фильме: отца Симран и ее невоспитанного жениха. Радж был новым индийцем.
Во время съемок "Непохищенной невесты" Адитья инструктировал Шах Рукха снять его маску. В отличие от фильмов "Игра со смертью" и "Жизнь под страхом", здесь не должно было быть никакой показухи - заикания, ран, жестокости, - ничего из багажа Шах Рукха, который он мог бы использовать. Адитья хотел, чтобы Шах Рукх "показал самого себя." Радж, остроумный и непочтительный, но чувствительный и проницательный, был отражением Адитьи и самого Шах Рукха, который, как верил Адитья, под маской порывистого поведения, был по существу хорошим человеком. Несмотря на его пограничные пешаварские корни, Шах Рукх не был сторонником насыщенной тестостероном мужественности. Игнорируя своих друзей из К-Банды, он предпочитал компанию женщин. Даже те друзья, которых он приобрел позже в своей жизни, не были, как он говорил " кончеными мачо". Шах Рукх гордился тем, что не скрывает женскую сторону своей натуры. Он описывал себя как "пуштуна, который не стеснялся плакать".
Шах Рукх был, как сказал Адитья, "обнаженно честным" в своей игре. И хотя Амитабх раньше добился той же правдивости в игре, поклонники редко воспринимали Амитабха и его героя Виджея как одно и то же. Виджей был представителем рабочего класса, бунтующий и иногда жестокий. В жизни Амитабх был высоко культурным и утонченным человеком. Но с приходом Шах Рукха, граница между актером и его образом на экране стала стираться. Публика верила, что Шах Рукх и есть Радж. Как и предсказал Адитья, он стал воображаемым любовником каждой девушки, братом каждой сестры, сыном каждой матери. Короче - суперзвездой.
Как Виджей олицетворял 1970-е годы Индии, так Радж отразил устремления Индии в период пост-либерализации. Шах Рукх воплотил в себе коллективные идеалы и устремления страны, претерпевающей социальные изменения. Это десятилетие было временем необычайной неопределенности в истории нации. Экономический подъем, спровоцированный либерализацией, вызвал волну роста городской Индии. Реформы породили дух оптимизма и уверенности. После почти пятидесяти лет экономического застоя страна, сбросившая оковы, рванулась догонять мир, манящий с телеэкранов. Стиль жизни, отношения и социальные большинства претерпели катастрофические изменения. "Yeh dil maange more" ("Сердце хочет больше"), настаивала реклама "Пепси-Колы", запущенная в эфир 15 августа 1990 года, которая вскоре стала вездесущим символом Индии. Представители среднего класса постоянно стремились к хорошей жизни, и старались воплотить в жизнь хотя бы некоторые свои мечты.
В отличие от предыдущих поколений, новый средний класс не чувствовал вины и запрета на деньги. Стать богатым - принципиальная идеология 1990-х годов. Как сказал Гордон Гекко, "жадность - это хорошо".
Но поток западных товаров и идей, заполонивший страну, так же принес и новую нравственность. Сексуальность была навсегда вытащена из шкафа. Главные газеты и журналы пестрели лоснящимися, полуголыми телами, а на телевидении представители среднего индийского класса предавались страстным дебатам о супружеской неверности, гомосексуализме и сексе до свадьбы. Опросы и отчеты средств массовой информации выявили, что новое поколение индийцев больше не ждало брачной церемонии, чтобы выяснить, откуда дети берутся. Средства массовой информации популяризировали секс и также запыхавшись, отмечали "amrit manthan", или культурное брожение в городской Индии. Цветные приложения с информацией о последних вечеринках, моде и полной удовольствий жизни богатых и знаменитых, стали "de rigueur" (фр. - неотъемлемый атрибут). Одержимый знаменитостями народ с упоением читал страницы национальных газет, посвященные высшему свету, положив начало "культуре третьей страницы" (газета "Таймс оф Индия" посвящала третью страницу своего приложения новостям и сплетням о знаменитостях). Воцарилось потребительство.
Новый соблазнительный нравственный облик изменил все правила. В городах дети впитывали западные ценности как губки, и это отразилось на языке, который стал непонятен их родителем. Семья встала перед проблемой работающих матерей и неудовлетворенности женщинами своими традиционными ролями и их желанием быть независимыми. Старый порядок предлагал стабильность, но новый был более заманчивым. В новом обществе, измененном глобализацией и экономикой, то, что определяло индийца, было переоценено.
Рывок к глобализации сопровождался также уходом в удобный кокон консерватизма и семейных ценностей. Восстановилось правое крыло индуистских политиков наряду с Bharatiya Janata Party (Народная Партия Индии - НПИ). НПИ предложила непростительно узкое определение индийской культуры. Споры о том, что есть и не есть индийское заполонили телевизионные экраны и иногда выплескивались на улицы, отражались в политических повестках дня и правительственных решениях. В Мумбаи политический союзник НПИ, партия Shiv Sena (Шив Сена - ультраправая политическая партия), ежегодно осуждала День Святого Валентина как "противный культуре и нравственности индийского общества" праздник и постоянно нарушала торговлю романтикой, сжигая открытки с Дню Влюбленных и громя магазины, тогрующие атрибутикой. В 1998 году индуистские националисты обрушили свой гнев на фильм Дипы Мехта "Fire" ("Огонь" 1996 г.). Фильм рассказывает о двух одиноких родственницах , которыми пренебрегают мужья, живущих в районе среднего класса в Дели, которые находят любовь и сексуальное удовлетворение друг в друге. Кинотеатры в Мумбаи, показывающие фильм, были взяты приступом. Лидер женского крыла Шив Сены Мина Камбли сказала в интервью: "Такие фильмы, как "Огонь", плохо влияют на индийскую культуру. Большинство женщин в нашем обществе до сих пор не знают, что такое лесбиянство. И зачем им это знать?" Эти культурные войны продолжались все десятилетие.
Экономический оптимизм и оживление новой блестящей Индии были омрачены общественным насилием и терроризмом. Погромы в Мумбаи в декабре 1992 и январе 1993 годов и серия ужасающих взрывов, которые последовали через два месяца, изменили нравственность самого космополитичного города в Индии и всей страны. В это сложное время "Непохищенная невеста" предложила несложное решение проблемы: слияние. Как смешение стилей в одежде и еде, фильм предлагал слияние стилей жизни. Шах Рукх как Радж воплощал в себе лучшее с Востока и лучшее с Запада. Он стал универсальным для всех людей. Он был герой-яппи, и его крутая одежда и крутой стиль поведения сделали его кумиром молодежи. Он также возвестил и увековечил доморощенные swadeshi ценности. Он был добродетельным, но не скучно благочестивым. Как миллионы индийцев-горожан в 1990-е годы, Радж примирил традиции и современность. Однако в противовес реальным людям, его конфликт был красиво разрешен без разбитых сердец и секса перед свадьбой. В утопии Адитьи противоречия прошлого и настоящего, бедных и богатых, городских и деревенских, индийцев-иммигрантов и местных могли свободно сосуществовать и дополнять друг друга.
Как Амитабх Баччан и Виджей, Шах Рукх и Радж совершенно подходили друг другу. Адитья сказал: "Что особенно выделяется, так это то, как страстно Шах Рукх желает доставить удовольствие. Большинство актеров желают восхищения, но они хотят, чтобы их любили за их внешность или игру. Шах Рукх не хочет, чтобы его любили, как звезду. Каким-то странным образом он пытается заставить вас полюбить его самого через его игру. Он потерял своих родителей и теперь хочет возместить потерю любовью всего мира."
Через два года после выхода "Непохищенной невесты" Яш Чопра снял фильм "Сумасшедшее сердце". Как и "Кто я для тебя?", "Сумасшедшее сердце" имел простенький сюжет. Это был типичный трактат Яша Чопры на тему любви. Основная мысль фильма - любовь предначертана судьбой. Каждый человек рожден со второй половинкой - вся проблема только в том, как ее найти. Предисловие к фильму: "Кто-то.... где-то.... предназначен для тебя." Так что почти до конца первой серии главные герои говорят друг о друге и проходят мимо друг друга, не встречаясь. Эмоциональная интрига еще больше усложняется, потому что лучшая подруга главного героя влюблена в него. Главная героиня в исполнении Мадхури Дикшит бродит по зеленым лугам в белом шифоне, пока лучшая подруга главного героя в исполнении Каришмы Капур танцует в обтягивающих трико. Фильм наполнен бесподобным западным блеском и зажигательной музыкой.
В этом фильме Шах Рукх сыграл Рахула, более хипповую версию Раджа. Рахул - неординарный директор театра, который живет в "лофте" - жилище манхэттенского типа, каким-то образом перенесенном в Мумбаи, украшенном граффити на стенах и торговым автоматом Пепси. Поначалу Рахул - насмешливый циник, но, постепенно влюбляясь, он понимает, что кто-то действительно создан для него. Фильм "Сумасшедшее сердце" не глубок, но это не препятствовало ему стать сокрушительным хитом. Шах Рукх стал лицом солнечного кино 1990-х годом. Через год после выхода фильма "Сумасшедшее сердце", модная-но-такая-традиционная формула была усовершенствована и поднята на еще большую высоту в фильме "Все в жизни бывает", режиссерском дебюте Карана Джохара.

Глава 12. 
Глобальная икона

Каран Джохар сыграл ключевую роль в становлении Шах Рукха как звезды всемирного масштаба.
Для Болливуда Запад всегда был философской загадкой, но после "Непохищенной невесты" и "Все в жизни бывает" oн превратился в рынок сбыта и место действия. Великобритания и Соединенные Штаты стали источником полномасштабных повествований и привлекли миллионы зрителей, которые красиво расплачивались фунтами и долларами за удовольствие их посмотреть. На перешейке веков индийские фильмы равно снимались как в Дели, так и в Нью Йорке. 
Когда рынок начал расширяться, сообразительные режиссеры начали снимать "загранично-дружественные фильмы". Это были фильмы с большими звездами, экстравагантными песнями, пышными декорациями, романтическими историями и без драк. Насилие и кровь были заменены семейными ценностями. Индийцы, проживающие заграницей, хотели, как сказал Каран "одну большую увеселительную поездку с красивыми лицами в красивых одеждах, проповедующую правильные моральные ценности их детям." Фильмы Шах Рукха как нельзя подходили для этого. Фильм "Любовь с первого взгляда", по иронии судьбы провалившийся в Индии, стал первым Болливудским фильмом, вошедшим в десятку лучших фильмов в Великобритании. В 2003 году компания Nielsen EDI сообщила, что семь из десяти индийских фильмов, бывших в прокате в Великобритании с 1989 года, были фильмами с участием Шах Рукха.
Для 20 с лишним миллионов индийцев, разбросанных по всему миру индийские фильмы всегда были больше, чем просто развлечение. Они давали возможность связать себя с индийским народом, поддержать эмоциональную связь с далекой Родиной и недорого купить кусочек индийской культуры для потомков второго поколения, растущих как гибриды с двойными фамилиями через дефис. В 1970 году в Лондоне любой Болливудский фильм был целым общественным событием, шанс для женщин похвастаться своими шелковыми сари и золотыми украшениями высшей пробы. Чай и самосы , которые разносили в перерыве, были так же важны, как и сам фильм. В течение 1980-х годов видео и кабельное телевидение практически уничтожили прокат как в стране, так и за рубежом. Индийцы, проживающие заграницей, теперь покупали новейшие индийские фильмы в местном индийском магазине, который обычно имел видео-салон где-нибудь в углу. И хотя заграничные индийцы страстно потребляли болливудскую продукцию, они редко видели самих себя в этих фильмах.
Индийские фильмы традиционно изображали заграничную жизнь как kala pani - духовную и культурную ссылку. Ее разъедающий эффект отражался на заграничных индийцах, которые чаще всего изображались как непоправимо развратные, совершившие Фаустовскую сделку люди, продавшие свою морально возвышенную душу за материальный комфорт. Этот разочаровывающий тон был задан в 1970 году блокбастером "Восток и Запад", в котором декадентская индийская семья в Лондоне - с сыном-хиппи и дочкой-клубной потаскушкой - была поставлена на путь истинный непоколебимо праведным Сыном Земли, которого зовут, если зрители упустили смысл, Бхарат.
Восемь лет спустя другой фильм, "Des Pardes" резюмировал Лондон в череде образов целующихся на улице людей и порнографических постеров. Крикливая безнравственность заставляет героиню, девственную деревенскую красавицу, в панике бежать домой, исполняя набожную песню "Kaise yeh nagaria, kaise hain yeh log, haaye sab ko laga prabhu besharmi ka rog". Эти фильмы предлагали жителям Индии небольшое утешение в том, что, быть может их заграничные братья и наслаждались комфортным, чистым Западом, но это у них, страдающих от жары, грязи и мух, - чистые, незапятнанные души.
Яш, Адитья Чопра и их протеже Каран перевернули этот стереотип с головы на ноги и возродили бизнес. В 1997 году по настоянию Адитьи Яш открыл дистрибьюторский офис в Великобритании. Их первый прокат - фильм "Сумасшедшее сердце" собрал 10 млн фунтов. Ни один индийский фильм до этого не собирал и четверти этой суммы, во всяком случае по официальным данным. Год спустя они открыли офис в США с дебютом Карана "Все в жизни бывает", который побил даже рекорд "Невесты", собрав 7 млн долларoв по всему миру. Фильм Карана попал в десятку самых популярных фильмов на девятое место. В Южной Африке "Все в жизни бывает" собрал больше денег, чем "Титаник".
"Все в жизни бывает" - история Рахула, молодого вдовца, восьмилетняя дочь которого взяла на себя миссию воссоединить своего отца с потерянным лучшим другом молодости - Анджали. Первая часть фильма - подробное воспоминание о студенческих днях, когда Анджали была растрепанным сорванцом. Она всегда побеждала Рахула в баскетбол и дразнила его из-за его глупых подружек. Но эти строго мальчишечьи отношения меняются с приездом Пуджы, красавицы в мини-юбке, с вечно развевающимися на ветру волосами. Рахул поражен в самое сердце. Только когда Рахул и Пуджа начинают влюбляться друг в друга, Анджали понимает, что сама влюблена в Рахула. Анджали внезапно покидает колледж. Рахул и Пуджа женятся. Пуджа умирает вскоре после родов, оставляя письма дочери, побуждая ее найти Анджали, настоящую любовь ее отца. 
По замыслу Карана, действие этой сладкой воздушной истории происходит в тридесятом царстве, не имеющим ничего общего с реальной жизнью в Индии. Со шкафчиками, командой чирлидеров, супер-крутыми студентами со скейтбордами, - колледж, ничем даже отдаленно не напоминающий ни одно из существующих образовательных учреждений Индии, был фантазией на тему симбиоза фильма "Бриолин" и комиксов об Арчи. Сахарно-ватная история становится еще более приторной во второй части, которая в основном проходит в летнем лагере для детей.
Шах Рукх опять играет Рахула, самого крутого студента колледжа. Он настолько крут, что носит цепочку со словом "К-Р-У-Т-О-Й" ("cool"). В этом идеальном мире аксессуары и одежда - ключевые элементы. Каран был законченным модником. До этого он уже занимался дизайном одежды для Шах Рукха в фильме "Сумасшедшее сердце", в котором Рахул еще не носил фирменную одежду. В фильме "Все в жизни бывает" Каран решил установить новый стандарт в индийском кинематографе.
Еще до начала съемок Каран и его друг-дизайнер Маниш Мальхотра специально съездили в Лондон, чтобы закупить подходящую одежду. Чтобы убедиться, что зрители увидели его старания и деньги не оказались зря потрачены, Каран и Маниш намеренно выбирали вещи, безошибочно указывающие на их производителя. Некоторые имели название фирмы через всю грудь. В первый дубле Анджали играет в баскетбол и на ней спортивный костюм от DKNY. Шах Рукх, в этот раз более модный, чем ранние персонажи, предпочитает Polo Sport и Gap.
Но эти, казалось бы, несуществующие придуманные ландшафты фильма берут корни в преувеличенных индийских эмоциях. Каран всегда обильно рыдал в кино и хотел, чтобы его публика делала то же самое, так что эмоциональная обстановка в некоторых сценах закручена так, чтобы выжать мелодраму до последней капли.
И хотя действие происходит в Индии, все персонажи - "гибриды". Это современные, раскрепощенные молодые люди, которые под модными западными этикетками гордо хранят свою индийскую идентичность. Рахул ходит в храм раз в неделю (в своей рубашке Polo, разумеется). Пуджа, которая выросла в Лондоне, училась в Оксфорде и одевается как модель, исполняет индуистский гимн, когда Рахул и его друзья заставляют ее спеть что-нибудь у всех на виду. Ошеломленная толпа замирает в тишине. Она говорит Рахулу: "Жинь в Лондоне, учеба и взросление там не заставили меня забыть мои корни, помни это.".
В "Невесте" отец Симран сравнивает второе поколение индийцев с вошедшей в поговорку собакой, которая не принадлежит ни дому ни берегу. Но эти фильмы вообще-то убеждали индийцев в обратном. Заграничные индийцы принадлежали (дому). Жизнь на Западе не обрубила их корни. Индийские ценности были портативными и гибкими. Они могли существовать в обоих мирах, так же как и персонажи "Невесты" и "Все в жизни бывает". Оба фильма предлагали заграничным индийцам Индию, которую можно было ощутить на вкус. Бедность, коррупция, несправедливость - все, что когда-то послужило причиной отъезда из Индии, было ненавязчиво вычеркнуто из сценария. Напротив, эти фильмы вызывали ностальгию о воображаемой родине, в которой красивые дома были наполнены большими, любящими семьями, ритуалы и традиции оставались неизменными, а дети, несмотря на свою крутость, были счастливо раболепны перед родителями. 
Шах Рукх был звездой, которая соединила индийскую и западную культуры в идеальных пропорциях. В то время, как индийцы в Индии старались стать такими же раскрепощенными, одетыми в фирменную одежду яппи, как он, заграничные индийцы видели в нем своего. Первое поколение индийских иммигрантов надеялось, что их сыновья и дочери обретут то ускользающее культурное равновесие, которое было у Раджа из "Невесты". Второе поколение заграничных индийцев обожало вежливый компромисс традиций, который Рахул представлял в фильме "Все в жизни бывает". Он напоминал им самих себя - выглядел как они и разговаривал на их языке (после выпуска "Все в жизни бывает" в прокат, оранжевые свитера в магазине "Gap" на Оксфорд Стрит были моментально распроданы).
В противовес героям Болливуда из прошлого, Шах Рукх не был verni, - уничижительный термин, обозначающий тех, кто учился в одной из "местных" школ, где посредником является индийский язык, а не английский. Он сумел сделать так, что все выглядело исключительно круто, от приставаний к девушкам в Швейцарии до уютной позы у ног матери, положив голову на ее колени. "Все в жизни бывает" помог сделать индийские фильмы родными. Для нескольких поколений индийцев Болливуд стал предметом для подражания и путеводной нитью на родину. 
В Каране Шах Рукх нашел режиссера, который инстинктивно понимал, что то, что они продают - не актер, а индивидуальность. Каран усовершенствовал отполированный, высоко-эмоциональный стиль Яша Чопра. Но эта эволюция также была и чисткой. Несмотря на свой показной гламур, многие фильмы Яша имели темные оттенки, но Каран и Адитья, оба представители второго поколения Болливудских детей, разделяли более розовый взгляд на жизнь. У них был, как сказал биограф Яша Др. Рэйчел Дуайер, "менее сложный взгляд человеческих существ на вещи". Вместе они извлекли шипы из любви и создали мягкие и пушистые сказки о любви для взрослых с Шах Рукхом в роли принца на белом коне.
Успех Карана был особенно замечателен, потому что никто его не ожидал. В отличие от Адитьи, Каран рос без амбиций добиться успеха в кино. Его отец, Яш Джохар, был ветераном Болливуда - он начал свою карьеру в 1952 году как контролер в аппаратной, постепенно поднялся по служебной лестнице, а потом основал свою собственную кинокомпанию в 1976 г. Каран относился к индийским фильмам с эстетским пренебрежением. Он был неисправимым южно-мумбайским снобом. Даже в детстве у него было отличное чувство стиля (Каран был маленьким и пухленьким, что развило в нем комплекс неполноценности, из-за этого иногда он даже отказывался ходить на дни рождения к друзьям). Каран был знаком с Адитьей и его младшим братом Удаем. Они встречались на предпросмотрах и вечеринках, но Каран сказал своей матери, что он не может дружить с ними, потому что они говорили на хинди об индийских фильмах и это был "очень пошло". 
Но задранный нос был только маской, надетой, возможно, чтобы угодить своим модным друзьям. Вообще-то Каран был влюблен в Болливуд. Он вырос, смотря индийские фильмы взахлеб, читая отзывы, но он никогда не говорил о своей страсти к миру своего отца. После окончания колледжа он работал в экспортном бизнесе, которым владела семья, учил французский и строил планы переехать в Париж и продолжить обучение. 
Адитья похоронил эти планы. Где-то в 1994 году общий знакомый снова представил их друг другу. Они были как небо и земля. Адитья был интровертом, замкнутым и осторожным в отношениях. Он был упрямым, сконцентрированным и очень соревновательным - даже проигрыш в настольной игре мог погрузить его в угрюмое настроение. Каран же был легкомысленно-общительным. Он был трудолюбивым, но более расслабленным. (Отличие позже проявилось в их реакции на успех - после своего ошеломительного дебюта Адитья остался анонимным отшельником. Он укрывался от прессы так успешно, что немногие знали, как он выглядит. Каран же после своего дебюта сбросил несколько килограммов, стал гламурной персоной с третьей страницы и даже начал свое ток-шоу "Кофе с Караном"). Адитья заметил в Каране то, что не смог никто другой - определенную чувствительность к индийским фильмам.
Адитья начал обрабатывать Карана идеями сценария. В конце концов он убедил его ассистировать ему в "Непохищенной невесте". Каран был универсальным мастером на все руки. Кроме консультирования по сценарию, у него также была маленькая роль в фильме. Главным образом он отвечал за костюмы. У Адитьи был более прозаичный вкус в одежде, но Каран был одержим "внешним видом" фильма. У него был нюх на моду так же как и на изменения в сценах. Он тратил часы, бродя по грязным, переполненным улицам Гургаона, широко раскинувшегося пригорода Мумбаи, в поисках совершенно подходящих браслетов и бинди. Он в агонии бился над проблемой - как сделать так, чтобы героиня Каджол выглядела стройнее. Иногда между дублями на улицах Швейцарии он сам расчесывал ей волосы.
Во время съемок фильма "Непохищенная невеста" Шах Рукх подружился с Караном так же, как он подружился с Адитьей на съемках фильма "Жизнь под страхом". Тогда Адитья был у руля. Загруженный съемочными мелочами, он так усердно работал, что ему некогда было толком поесть. Каран стал лучшим другом Шах Рукха. Они часами потрошили детали сценария и импровизировали. На натурных съемках в Швейцарии Шах Рукх, который никогда не хотел излечиться от своей бессонницы, заставлял Карана сидеть с ним ночи напролет и разговаривать о кино. Обманчиво детское личико и скромные манеры Карана скрывали его острый сценарный инстинкт и обширное знание Билливуда. У них было одинаковое острое чувство юмора. Шах Рукх видел ту же открытую честность в Каране, которую он видел в Адитье. Однажды за чашечкой кофе в городке Гштаад Шах Рукх сказал Карану, что если тот когда-нибудь захочет снять фильм, он с удовольствием в нем сыграет.
Полгода спустя Каран поехал в Раджастан, где снимался Шах Рукх, и, сидя на ступеньках Янтарного Дворца, он озвучил ненаписанный сценарий любовной истории о вдовце, который ищет свою первую любовь. В сценарии также была эпизодическая роль Бога, которую бы сыграл в меру упитанный актер. Каран окаменел, ожидая отрицательный ответ, но Шах Рукх не разочаровал нервного, робкого парня. "Я подумал, - сказал он, - что если Адитья был таким великолепным режиссером, то и его ассистент должен быть не хуже. Мне очень понравились некоторые сцены, описанные Караном. Команда была бы та же: Яш Джохар, Каджол, и мы бы вместе что-нибудь сообразили."
21 октября 1997 года Каран начал снимать "В жизни все бывает". Накануне вечером его мать пришла к нему в комнату и несмело спросила, знает ли он как смотреть в объектив и поставить кадр. Она не могла поверить, что ее патологически застенчивый сынок собирался снять собственный фильм. Ее вопрос имел основание. Первый день съемок прошел как блин комом. Съемочная группа была молодой и неопытной. Каран и его ассистенты едва знали, какие объективы использовать и как соединять эпизоды. Шах Рукху пришлось объяснять технические детали по ходу дела. Он сказал: "Снимая самый большой хит десятилетия, Каран без стеснения признавал, что его технические знания о том, как снимать кино, были не на высоте." Но это было неважно. Шесть месяцев спустя он был засыпан наградами за лучшую режиссуру. Каран сказал в интервью, что отныне Шах Рукх будет сниматься в каждом его фильме.
Непрекращающаяся профессиональная и личная близость вызвала слухи о том, что Каран и Шах Рукх были любовниками, на что Шах Рукх однажды ответил с присущим ему острословием: "Как же, по-вашему у меня появились двое детей? От петтинга, что ли?" На самом деле Каран был ближе к Гори. Каран относился к Шах Рукху почти с фанатичным почитанием, но Гори была его другом. Каран помог ей лавировать среди предательского непостоянства в Болливуде и приспособиться к ее новому статусу жены суперзвезды. "Мне было легче потому, что Каран был рядом, - сказала Гори, - по Шах Рукху я вообще не скучала. С Караном время просто летело."
Американские горки звездной жизни не разрушили отношений Шах Рукха и Гори. После первых нескольких лет Гори перестала давать интервью. Она стала модной посетительницей вечеринок высшего света в Болливуде. Частенько она помогала продвигать любимого дизайнера или друга, но, по большому счету, она купалась в лучах славы своего мужа. Их сын Арьян родился 12 ноября 1997 года. Три года спустя 22 мая родилась его дочь Сухана. В отличие от многих болливудских звезд, репутация Шах Рукха ни разу не была запятнана любовным скандалом. Таблоиды частенько связывали его с героинями, с которыми он снимался, самой большой сплетней была его связь с Караном, но не было ни одной доказанной истории связи вне брака. "Я дал несколько обещаний и храню их глубоко в сердце, - сказал Шах Рукх, - и я думаю, я их сдержал."
8 октября 1995 года Шах Рукх сделал Гори изумительный подарок на день рождения - бунгало с видом на залив, построенное в 1896 году, с участком в 26.300 кв.футов . В городе, где тесная 500 кв. футов квартирка считается вполне приличным жилищем, отдельно стоящее бунгало с участком земли говорит о серьезном богатстве и власти. Поместье частенько использовалось для съемок и было очень запущено. В течение четырех с половиной лет архитекторы и дизайнеры превратили его в Мумбайскую достопримечательность.
Мумбайские законы запрещают переделку исторических зданий, так что снаружи здание оставили таким же, но внутри дом был превращен в лощеный, внушающий трепет звездный дом. М.Ф. Хуссейн, самый знаменитый живущий в Индии художник, нарисовал картину, которая гармонирует с бело-кобальтово-синей гостинной. Здесь так же есть бар, бильярд, музыкальный автомат и, как во многих фильмах Шах Рукха, кола-афтомат. Семья переехала в дом в 2000 году. Пять лет спустя за домом была возведена пятиэтажная пристройка с кинотеатром и бассейном. Шах Рукх и Гори назвали поместье Маннат (Mannat - желание, мечта).
Внутри Маннат Шах Рукх и Гори попытались сохранить подобие нормальной жизни. Но было практически невозможно совершенно отделить Шах Рукха от пьедестала. Пресса рассказывала о каждой мелочи их жизни, начиная с того, сколько раз Шах Рукх отвез детей в школу, заканчивая тем, какой парикмахерский салон предпочитала посещать Гори. Мнение Шах Рукха значило теперь так много, что теперь он обзавелся двумя. Гори называла это Шах Рукх Первый и Шах Рукх Второй, что она объясняла как "две стороны его натуры, одна говорила одно, а вторая совершенно противоположное и это в одно и то же время." Эта фраза подтолкнула писателя Джаведа Акхтара небрежно спросить ее: "Ну и как они поживают?"
Раздвоение личности было результатом попытки Шах Рукха справиться со своей канонизацией. Он сказал: "Существуют два Шах Рукха. Отношения Гори с суперзвездой Шах Рукхом очень странные. Она его не знает. Думаю, что она его не сильно любит. Я не привожу его домой и она абсолютно ясно дала мне понять, что не хочет его знать. Но ее отношения с мужем Шах Рукхом просто замечательные. Думаю, что суперзвезда Шах Рукх - ее единственный соперник, но она его приняла и ужилась с ним. Это большая жертва. Таким образом она справляется с этим. И это хорошо. Мне нравится шутка в этом. Я так же убеждаюсь, что суперзвезда Шах Рукх не беспокоит жизнь другого Шах Рукха. Я никогда не пренебрегал своей личной жизнью. Я верю, что обычный Шах Рукх важнее, чем Шах Рукх-суперзвезда, и только по этой причине Шах Рукх-суперзвезда продолжает процветать. Я думаю, что мое сердце на правильном месте, это то, что необходимо актеру. Я просто работник мифа по имени Шах Рук Кхан."

Глава 13.
Брэнд ШРК

"Kак мы создаем персонаж?" 
- спросил писатель Джавед Акхтар в прологе к книге Насрин Мунни Кабир "Болливуд, история индийского кино" - "Мы берем нравственность и устремления общества и персонифицируем их." Яш, Адитья и Каран сделали модным суперзвезду 1990-х - Шах Рукх больше не был просто актером, исполняющим роль. Режиссер Питер Богданович пишет в своей книге "Who the Hell's in it?": "Все роли слились в один окончательный образ, образ особенного народного героя, похожий на смертный оригинал, но не обязательно копирующий его." И это стало началом создания, как говорил режиссер Фриц Лэнг, "весомого драматургического элемента." В наиболее успешных фильмах Шах Рукх бродил по знакомой территории Раджа-Рахула, а его попытки вырваться из ролей романтических любовников не принесли такого же успеха. Как будто зрители любили его слишком сильно, чтобы позволить ему быть кем-то другим.
Реклама окончательно увековечила его монолитную романтическую персону и сыграла основную роль в становлении брэнда ШРК. Рекламный мир был знаком Шах Рукху. После окончания колледжа он поступил в Национальный Исламский Университет в Нью Дели на курс массовых коммуникаций. Идея рассказывать целые истории за 60 секунд захватывала его. Он научился снимать рекламу, и в некоторых даже снялся сам. В 1989 Шах Рукх снялся в рекламе компании "Liberty Shoes", в которой он, как Роки Бальбоа, бегал на рассвете. Ему заплатили всего 3 тысячи рупий. Бюджет для рекламы составил 60 тысяч рупий. После сериала "Новобранец" Шах Рукх также сделал несколько публичных выступлений, постановщиком которых был полковник Капур.
Реклама продолжила быть частью его работы даже после того, как он стал звездой. Шах Рукх представлял из себя знаменитость, доступную для рекламирования за определенную цену. За эти годы он рекламировал ошеломляющее количество товаров, начиная с местных печенюшек и заканчивая международными брэндами типа Таг Хойер и Пепси-Кола. Причина была практичной: он был неразборчивым рекламщиком, потому что деньги за рекламу давали ему возможность снимать фильмы, какие он хотел за приемлемую цену. Шах Рукху недоплачивали как звезде с самого начала. В то время, как Аамир Кхан запрашивал 70 млн рупий за фильм, Шах Рукх был готов сниматься за половину этой суммы. С такими режиссерами, как Адитья и Каран, вообще на этот счет не было никаких торгов.
Кино было страстью Шах Рукха, но реклама позволяла мазать на хлеб масло. И хотя все переговоры строго конфиденциальны, ходят слухи, что цена Шах Рукха за рекламу составляет от 40 млн рупий. Он, наряду с Амитабхом Баччаном и звездой крикета Сачином Тендулкаром, стал самой высокооплачиваемой рекламирующей знаменитостью в стране. Реклама помогла создать резерв для финансовых причуд Болливуда. В мае 1998 года в интервью журналу "Филмфэр" Шах Рукх сказал: "Мне нужны деньги для моего бунгало. Мне нужны деньги, чтобы обеспечить финансовое будущее моего сына. Мне нужны деньги, чтобы твердо стоять на ногах. Если для этого мне надо будет рекламировать все от колы до презервативов, то я не возражаю." По мнению Шах Рукха, переизбытка в этом не бывает. 
Для Болливуда это была пугающе нетрадиционная философия. Звезды участвовали в рекламе с тех пор, как они появились: актриса Лила Чинтис уверяла зрителей, что ее кожа светлеет от мыла "Люкс". Мыло продолжили рекламировать ведущие актрисы дня. 
Но рекламные компании типа "Люкс" были немногочисленны. Многие актеры настороженно относились к рекламе товаров. Реклама имела статус менее уважаемого искусства, и участие в ней воспринималось как падение и намек на безработицу, и могло подпортить авторитет большой звезды экрана. Самые большие звезды экрана смотрели на рекламу свысока. Когда сотрудник рекламного агенства Прасун Джоши подошел к Дилипу Кумару с выгодным предложением, легендарный актер пренебрежительно отказался, говоря: "Я не был рожден для рекламы". Амитабх Баччан сопротивлялся почти двадцать лет, снявшись в своей первой рекламе в 1996 году.
До 1990-х годов индийская рекламная индустрия тоже не очень была заинтересована в знаменитостях. Маркетинг только зарождался. Два единственных телеканала показывали настолько скучные программы, что зрители с нетерпением ждали рекламный перерыв. Реклама была развлечением. Бюджеты были ограниченными, разнообразие мизансцен было редкостью. Как сказал Парсун Джоши, в те дни "было достаточно просто производить рекламу." Но либерализация изменила рынок и маркетинговый бизнес. Транснациональные компании со своими глубокими карманами пришли на рынок и немедленно заявили о себе. В стране, помешанной на кино, самым лучшим способом познакомить зрителя с брэндом были звезды.
Компания Пепси была одной из первых транснациональных компаний, ворвавшихся в болливудский розарий. Частенько реклама Пепси была индийской версией международной рекламы. Многие ролики были точной их копией с индийскими актерами, замещающими иностранных. В 1993 году Пепси воспроизвела один из своих самых успешных роликов, в котором Майкл Джей Фокс пытается охмурить свою новую соседку с помощью колы. Для индийской версии компания хотела Шах Рукха, потому что он, как сказал рекламный директор Прахлад Каккар, "был недорог и жизнерадостен." Шах Рукх запросил 500 тыс рупий. Прахлад настаивал, чтобы пригласили Аамира, который уже тогда был звездой и, естественно, был дороже. Аамир хотел 1.5 млн. рупий, на 300 тыс. рупий больше, чем весь бюджет рекламы. Когда Прахлад пригрозил уйти, Пепси смягчилась и подписала контракт с Аамиром. Этот ролик стала вехой в рекламном бизнесе и запустил карьеру будущей Мисс Мира Айшварьи Рай. 
Но озорной, пышущий молодостью образ Шах Рукха как нельзя подходил бросающей вызов Коле. Либерализация породила новые возможности и возродила мечты о лучшей жизни. Шах Рукх, парень из Наджиндер Нагар (район Дели), который сам определил свою судьбу и стал звездой, воплотил в себе новый zeitgeist (нем. - дух времени). Его история имела связь со зрителями. Шах Рукх подписал свой первый контракт с Пепси в 1996 году. В первой рекламе Пепси Шах Рукх соревнуется в сообразительности с собакой и проигрывает. По иронии судьбы Аамир растался с Пепси в 1994 году, а в 1999 подписал контракт с соперником Пепси - Кока-Колой, но Пепси постоянно возобновляла контракт с Шах Рукхом. Он стал самой часто используемой знаменитостью в Индии.
Звездность Шах Рукха продавала все - от лапши "Sunfeast" до автомобилей Hyundai. В 2002 году компания "Indica Research" ("Исследования Индика") провела опрос о рекламе в четырех городах. Не удивительно, Шах Рукх был признан самым разносторонним рекламщиком. Зрители даже ассоциировали его с продуктами, которые он еще не рекламировал, такими как банки и фирменная одежда. Шах Рукха часто упрекали в том, что он превратился, как это называется на маркетинговом жаргоне, "беспорядочным рекламщиком брэндов". Иногда его слава губила продукт. Но в основном компании сообщали о том, что их товар лучше продается и с радостью отстегивали увеличивающиеся суммы денег, чтобы удержать его. В 2003 году Таг Хойер запустила рекламную кампанию с Шах Рукхом. К 2005 рост годовой прибыли составил 60% - руководство заявило, что компания сверх-преуспела в достижении своих целей.
Лидирующая компания по мониторингу рекламы TAS (The Agency Source - "Агентство Источник") составило таблицу на 1994-2006 годы, которая показала, что Шах Рукх был напечатан 281 раз и снялся в теле-рекламе 172 раза. Только в 2005 году он рекламировал 34 различных товара. Шах Рукх был вездесущим символом и проводником нового потребительского общества. 
Шах Рукх и Аамир были одними из первых звезд, которые участвовали в рекламе систематически. В последующие годы все возрастающие гонорары соблазнили и других актеров. Межнациональные компании предлагали щедрые одноразовые платежи, от которых трудно было отказаться - к концу 199-х годов, несколько самых знаменитых актеров забирали домой более 10 млн. рупий за продукт. Для многих актеров реклама стала основным источником доходов. Суммы ошеломляли. TAS сообщала, что в 1995 году только в 15 из 1259 рекламных роликов на телевидении участвовали знаменитости. В 2005 году количество роликов увеличилось до 6000. В 785 из них снялись звезды.
Постоянно крутящаяся на телевидении реклама сделала Шах Рукха вездесущей знаменитостью. Обычно он выпускал два-три фильма в год, но персона Шах Рукха была доступна для потребителя по телевизору и в печатной продукции. Гигантские биллборды украсили города Индии и даже соседних стран, таких как Пакистан. У Шах Рукха не было той темной, задумчивой стороны, которой обладал Амитабх Баччан. Как сказал руководитель Центра Исторических Исследований имени Шелби Каллома Дэйвиса профессор Гайан Пракаш, "Шах Рукх был идеальным божеством для быстро модернизирующейся Индии, в которой средства массовой информации, особенно телевидение, стали очень влиятельны.
Брэнд Шах Рукх Кхана был абсолютно городским. Шах Рукх был яппи, который любил костюмы от Армани и редко пачкал руки. Как он сказал однажды на церемонии Фильмфэр, "В 1970-х годах герой протестовал против властей, но я обещаю лучшую жизнь. Яппи не играют с огнем, вступая в борьбу с отрядом головорезов, они играют на фондовой бирже." Городская публика с чувственностью, воспитанной половиной десятилетия кабельного телевидения, с энтузиазмом встретила героя по дизайну Шах Рукха. Но зрители из маленьких городков и деревень, или, как их называет торговля, центры категории В и С, с трудом идентифицировали себя с этими индо-американскими фантазиями. И хотя почти три четверти миллиардного населения Индии проживает в сельской местности, их число практически не влияет на кассовые сборы. Городская публика платит за билеты намного больше, чем их деревенские собратья. Следовательно, городские кинотеатры приносят большую прибыль производителям, особенно после открытия мультиплексов (кинотеатров с многочисленными кинозалами) в июне 1997 года. Болливуд, оживленный ошеломляющим местным городским и зарубежным успехом, отодвинул деревенскую публику на второй план. 
Экранные постановки были теперь строго урбанистическими (Шах Рукх сказал, что дистрибьюторы проверяли его костюмы перед тем, как купить фильм - Шах Рукх в западной одежде продавался лучше, чем Шах Рукх в индийском dhoti-kurta. Распространение телевидения, транспорта и коммуникаций - все это превратило город в узнаваемый и яркий образ. Теперь было понятно, где кипит настоящая жизнь.
Городской блеск на экране также был отражением изменяющейся демографии в самом Болливуде. Новое поколение кинематографистов вышло на передовую. Они были образованны, выросли в городе, разбирались в современных технологиях и бесспорно умны. Взращенные на Голливуде, но крепко привязанные к Болливуду, многие из них вышли из кинематографических семей. Сураджу, Адитье и Карану было чуть больше двадцати, когда они сняли самые большие блокбастеры десятилетия. Их успех изменил неписанное правило киноиндустрии - режиссер должен быть мужчиной старше сорока, накопивший мудрость кинопроизводства, ассистируя более знаменитым лицам. Внезапно молодость уравняла шансы на успех. Фортуна изменила курс и теперь даже "старые", более признанные режиссеры начали снимать "молодежные" фильмы. Все "киношное" - крикливое, безвкусное и сверхмелодраматичное - было забыто.
В этой стремительно обновляющейся атмосфере Болливуд был вынужден заново переосмыслить себя. Киноиндустрия традиционно функционировала как шумный базар, управляемый независимыми владельцами. Контракты заключались редко, об адвокатах никто и слыхом не слыхивал, а агенты в Голливудском смысле слова не существовали. В конце 1940-х годов "черный нал" вошел в кинематограф и благополучно похоронил студийную систему (независимые продюсеры предлагали баснословные гонорары как звездам, так и техническому персоналу.) Пятьдесят лет спустя наличка все еще оставалась самым предпочительным средством оплаты. Большинство гонораров, начиная с главного актера и ниже, частично состояли из наличных. Каждые несколько лет Департамент Подоходного Налогообложения проводил сюрпризные проверки домов звезд, и звездные журналы печатали захватывающие дух истории об огромных суммах, обнаруженных где-нибудь в межэтажном перекрытии в ванной комнате или в сумке в туалетном бачке.
В этом наводненном деньгами окружении слово "корпорация" было ругательным. Существовало несколько систем финансирования. Доставание денег на фильм требовало столько же творчества, сколько требовалось, чтобы сделать сам фильм. Продюсеры высшего эшелона собирали деньги под свое имя, а остальные занимали под грабительские 36-40 процентов годовых и полагались на разнообразные источники, соблазненные гламуром - бизнесменов, строителей, ювелиров, торговцев и индийцев, живущих заграницей. 
Бизнес зависел от капризов больших людей, которые в большинстве случаев были звездами. В любое время в стадии производства находились примерно 200 индийских фильмов, в то время, как количество продаваемых героев - тех, кто мог бы привести в зал зрителей первого дня - редко превышало пять человек. Потребность в звездах была так велика, что продюсеры, которым повезло заполучить одного из этих целлюлоидных богов, делали все возможное, чтобы умилостивить их удовлетворить любой каприз. Съемки никогда не начинались по расписанию, приходилось ждать, пока появится герой. Некоторые звезды никогда не появлялись раньше обеда.
Но второе, более утонченное поколение, взяло бразды правления в свои руки в каждом секторе (даже в дистрибьюторском и рекламном), и структура Болливуда была навсегда изменена. Из семейной киноиндустрии, управляемой патриархами, Болливуд начал превращаться в лощеную и блестящую фабрику развлечений, возглавляемую щеголяющими BlackBerry и лэптопами режиссерами и управляющими. Слово "корпорация" превратилась в волшебную мантру. И хотя полное преобразование болливудской инфраструктуры было еще впереди, мало-помалу все стало приходить в порядок. Режиссеры теперь пользовались распечатанными сценариями, вместо написанных наспех от руки, на съемочной площадке прямо перед съемкой. Звезды, как и прежде требовательные и избалованные, стали более дисциплинированными и редко опаздывали на 6 часов к началу съемок. Многие из них, как и Шах Рукх, основали свои собственные кинокомпании.
10 мая 1998 года министр Информации и Вещания Сушма Сварадж (Sushma Swaraj) объявила, что Болливуду присваивается "статус индустрии", как телекоммуникации и сталелитейная промышленность. Почти два года лидеры кинематографии лоббировали это решение. Статус индустрии открывал доступ банкам и финансовым учреждениям к кинематографу. Ранее банки отказывались давать ссуды Болливуду. Это был теневой бизнес с двойной бухгалтерией и без существенных материальных активов - главный дистрибьютор точно описал это как "andhera ka dhanda", темный бизнес, намекая, что как фильмы проявляются в темноте, так и бухгалтерия в Болливуде - дело темное. Соотношение удачных болливудских фильмов к неудачным составляло 20:80. Финансирование кино ничем не отличалось от игры на скачках.
Статус индустрии не изменил это соотношение, но участие банков позволило упростить процесс. производство фильмов теперь было ограничено по срокам, расписание съемок четко организовано, бухгалтерия приведена в порядок, а расчеты проводились чеками вместо наличных. В 2001 году банковское финансирование - 4-х фильмов - составило 430 млн рупий. К 2003 году количество фильмов возросло до 33, а финансирование - до 1.76 млрд рупий. Несколько лидирующих компаний, таких как "Subhash Ghai's Mukta Arts" и "Manmohan Shetty's Adlabs Films" были превращены в акционерные общества и продавали свои акции на торговых биржах. Это принесло бизнесу еще больше прозрачности.
В Болливудских заплесневелых, полуразрушенных студиях атмосфера оживилась. Бизнес был полон новыми возможностями. Лидеры индустрии меняли приоритеты. Все казалось возможным - в одном из интервью Субхаш Гхаи сказал, что большие шишки Болливуда, конечно, могли бы "открыть студию...и построить Титаник." Но под щегольскими костюмами и корпоративным жаргоном скрывалось темное начало.

Глава 14.
Бандиты и кино

Для Болливуда 1997 год был годом "жизни под страхом". 
Осада началась в середине года с быстрого, жестокого убийства. 12 августа был застрелен Гульшан Кумар. Гульшан Кумар был коренастым антрепренером, который когда-то продавал фруктовый сок в переулках Дели. Он основал свою звукозаписывающую компанию "T-Series", которая воспользовалась размытостью закона об интеллектуальной собственности и процветала за счет дешевых версий оригинальных музыкальных записей. Соперники Гульшана обвиняли его в нарушении закона об авторском праве, частичном использовании оригиналов (вырезке) и даже пиратстве, но компания, которая также покупала и распространяла Болливудские песни, была одной из самых крупных музыкальных компаний в стране. T-Series также успешно проникла в кинематограф. Гульшана Кумара часто называли аудио-королем Индии.
Короля пристрелили в пригороде Мумбаи, когда он возвращался с утренней молитвы. Каждый день Гульшан совершал поклонение в крохотном храме Шивы, затерянном среди лачуг. Гульшан обнаружил этот храм четыре года назад и украсил его мрамором за свой счет. Он верил, что индийской бог разрушения был его святым покровителем, но в то утро, когда трое молодчиков застали его врасплох, чуда не произошло. Нападающие открыли беспорядочный огонь. Шатаясь и истекая кровью, Гульшан, кидался от одного дома к другому, умоляя помочь ему, но испуганные жители трущоб не открыли дверей. Наконец он упал возле общественной уборной. Гульшан получил шестнадцать пуль и был объявлен мертвым по прибытию в госпиталь Купер. В убийстве обвинили главаря мафии (далее "дон") Абу Салима. Пресса сообщала о том, что с мая месяца Салим постоянно звонил Гульшану с требованием заплатить ему 100 млн рупий, угрожая смертью. Когда Гульшан отказался, Салим решил показать, что он никогда не бросает слов на ветер. 
Убийство вызвало волну шока в Болливуде. Никогда еще богатых, со связями, бизнесменов не отстреливали, как бродячих собак. Послание было простым: мафия достанет кого угодно и где угодно. Полиция предполагала, что убийцы Гульшана были новичками, нанятыми, возможно за 5 тысяч рупий - в Мумбаи убийца стоит дешевле, чем ужин в пятизвездном ресторане. В последующую неделю пресса в ужасе пыталась угадать имя следующей жертвы, в то время как политики с умным видом разглагольствовали о связи мафии и кино. Рекламное агенство "Da Cunha Associates" даже соорудила билборд с рекламой масла "Амуль", который изображал слабенький каламбур с "film shooting?" и "killer taste".
Но на студиях воцарилась ощутимая паника. Многим ведущим актерам и режиссерам полиция предоставила защиту. Остальные нанимали частную охрану. За один день офисы и дома превратились в мини-крепости с дорогим видеонаблюдением. Болливудская традиционная пестрота сменилась унынием. Вечеринки и премьеры были отменены. Сократились поздравительные объявления в газетах, обычно занимающие целый разворот и содержащие оды самовосхваления. Мужчины и женщины, ранее гревшиеся в мерцании фотовспышек, стали держаться от прессы подальше. "Мы не хотим привлекать внимания" - стало обычным припевом. И потому как мафия обычно звонила людям на сотовый, все начали лихорадочно менять номера или просто отключать телефоны. Особенно запаниковала финансовая область - индийские фильмы редко страховались, и если бы актера убили в разгар съемок, это означало бы катастрофу. Один из ведущих финансистов заметил: "Я посмотрю, как развиваются события в течение пятнадцати дней. Если никого не убьют, я продолжу бизнес." Болливуд, только что возрожденный в новом, корпоративном теле, и расправивший крылья на международном рынке, был поставлен на колени знаменитой мумбайской мафией.
Это была новая глава в длинной и красочной истории мафии и кино в городе. Отношения начались в 1970 году с взаимного увлечения. Ранние доны, Хаджи Мастан и Карим Лала, были в восторге от звездной пыли и, возможно даже больше, от старлеток. Болливуд в такой же степени был в экстазе от этих мужественных личностей. Было что-то зловеще героическое в этих экстраординарных фигурах, побеждающих коррумпированную систему и учредивших параллельную систему власти. Их воспринимали не как обычных преступников, а как современных Робин Гудов. Мустана и Лалу приглашали на mahurats (благоприятное время для совершения обряда) и другие мероприятия фотографироваться со звездами. Они называли себя bhai (братки).
В течение 1980-х годов раздробленные мафиозные банды были объединены под начало одного человека - Дауда Ибрахима Каскара. Дауд, сын полицейского, совсем не выглядел зловеще, но под его ординарной внешностью скрывался мастер криминала. В 1984 году Дауд внес залог и скрылся от правосудия, сбежав в Дубаи. Однако расстояние не умалило его власти. Его брат руководил операциями в Мумбаи, в то время как Дауд управлял кровавой машиной по телефону из Дубаи. За четыре года он стал самым влиятельным доном Мумбаи, владеющим 15-миллиардной империей, включавшей в себя строительный бизнес, торговлю наркотиками, контрабанду золота и вымогательство (15 млрд. рупий - 333 млн $). Дауд объединил мафию, превратив ее в безжалостную версию международной корпорации. Его банда, дающая работу сотням безработных и обедневших молодых мужчин, стала известной как Д-Компания (D-Company).
Как и доны до него, Дауд был без ума от кинематографа. Он любезно принимал у себя звезд, приезжающих в Дубаи. За этим следовали экстравагантные подарки и походы по магазинам, спонсированные доном. Переулки Мумбаи полнились слухами о роскошных виллах Дауда, вечеринках и старлетках. Болливуд не сопротивлялся, но и не был пассивным участником этих отношений. Брат Дауд воспринимался как влиятельный благодетель. Люди говорили о нем с почтением. Те, кто были с ним знаком, и даже те, кто его не знал, пользовались его именем, чтобы, как сказал один продюсер, "выпендриться". У Дауда была связь с актрисой Мандакини, о-которой-ходило-так-много-сплетен. Его брат Нура (Noora), который считал себя поэтом, даже написал несколько стихов для кино. Общение неизбежно переросло в бизнес. Поначалу мафия действовала вокруг да около, занимаясь кабельным и видео пиратством, в конечном итоге добравшись до основного производства. К началу 1990-х годов люди шептались о том, что по крайней мере каждые пятнадцать из двадцати фильмов были финансированы через Дубаи.
12 марта 1993 года тринадцать мощных бомб взорвались в Мумбаи. Двести пятьдесят семь человек погибли, семьсот тринадцать были ранены, ущерб составил 267 млн рупий. Разведка сообщила, что теракт был организован Даудом, это был его ответ как мусульманина на разрушение Мечети Бабри, которое возглавило правое индуистское крыло в Айодхье, и последующие мятежи, во время которых были убиты и оставлены без крова сотни мусульман. Робингудский гламур Дауда испарился в одночасье. Дон теперь был террористом. Пять недель спустя Санджай Датт, одна из крупнейших звезд Болливуда, был арестован. Полиция обнаружила у него автомат АК-56 и гранаты, которые были частью партии оружия и взрывчатого гексогена, использованых в терактах. Санджай был назван сообщником мафии, и ему было представлено обвинение в хранении оружия. В 2006 году он был обвинен по Статье об Оружии, но обвинения в терроризме и участии в заговоре были сняты. Теперь Болливуд шарахнулся от мафии как от прокаженного на улице. Но после двух десятилетий незаконного романа было слишком поздно прикрываться моралью. 
Теракт расчленил мафию по религиозному признаку. Самый доверенный советник Дауда Чхота Раджан отделился от группы и провозгласил себя параллельным, индуистским доном. Индийские власти надавили на Дубаи с целью выдачи Дауда, и он укрылся в Пакистане. Его бизнес тоже изменился: он стал сотрудничать с пресловутой Пакистанской Межведомственной разведкой. Занятый международными интригами, Дауд передал бразды правления операциями в Мумбаи другому доверенному помощнику - Абу Салиму.
Абу Салим начал свою карьеру как шестерка в Д-Компании, но после теракта он стал руководить мумбайским филиалом. Расследование выявило, что он помог поставлять крупные партии оружия и снабдил им Санджая Датта. Но, как и многие акулы теневого бизнеса, Салим сбежал в Дубаи задолго до того, как его гнусные делишки были расследованы (в конце концов он был арестован в Португалии и выслан в Индию в 2005 году). Салиму мало было тусоваться со старлетками. Салим принес вымогательство в киноиндустрию.
7 июня 1994 года был застрелен продюсер мелкого пошиба Джавед Рийаз Сиддики. Это убийство официально стало первым болливудским убийством Салима. Оно стало первым признаком того, что любовный роман индийского кино с преступным миром превращается в кошмар. Многие верили, что Сиддики был убит потому, что он хотел изменить звездный состав фильма вопреки желанию Салима, когда снимал "Tu Vish Main Kanya". Актриса, которую он хотел уволить, пожаловалась Салиму. Три года спустя был застрелен другой продюсер - Мукеш Дуггал. Но это были незначительные фигуры с теневой репутацией, и индустрия даже не заметила их пропажи.
Болливуд начал серьезно воспринимать происходящее только после 31 июля, когда пятеро бандитов ворвались в офис режиссера Раджива Рай и открыли стрельбу. Его отец, Гульшан Рай, был известным и удачливым продюсером. Раджив недавно выпустил фильм "Gupt: The Hidden truth", который стал очень успешным. За пять месяцев до выпуска фильма в прокат Раджив начал получать звонки от Салима с требованием денег. Он заявил в полицию, и ему выделили телохранителя. Только своевременное вмешательство телохранителя спасло Раджива. Раджив немедленно переехал в Лондон. Гульшан Кумар оказался не таким везучим. 
Вымогательство было элегантно простым способом зарабатывать деньги. Чаще всего достаточно было телефонного звонка с угрозами - на улицах это называлось dum dena или "доставать". Способ действия был таким: шестерка звонила жертве на сотовый, назвав себя " Bhai ka aadmi" ("человеком Брата") и давала жертве номер, по которому жертва должна была перезвонить Брату обратно. Когда жертва перезванивала, то попадала прямо на Салима, который по неизвестной причине любил называть себя "Капитаном" в третьем лице. Капитан требовал деньги.
Если жертва сопротивлялась, Салим напоминал ей о длинных руках мафии. Салим также напоминал, что защита полиции, - в лучшем случае, - слабое утешение. В конце концов, Д-Компания убрала политика Рамдаса Найака, когда он сидел в машине рядом со своим телохранителем. Газеты писали, что у телохранителя не было шанса даже пальцем пошевелить, не говоря уж об использовании оружия. После ужасного убийства Гульшана Кумара большинство жертв были рады откупиться от Салима. Даже те, которые заявили в полицию и получили защиту, платили дону. Многие верили, что это только казалось, что Салим занимался вымогательством совершенно независимо от Дауда и что Дауд не знал об убийстве Гульшана Кумара. Однако полиция Мумбаи выявила, что Салим нажил личное состояние в миллионы рупий, вымогая деньги из Болливуда. В 1998 году Салим окончательно откололся от Дауда и стал доном-конкурентом.
Салим не никому отдавал предпочтения, вымогая деньги. Он угрожал актерам, актрисам, техническому персоналу, организаторам представлений и даже владельцам лабораторий по проявке кинопленки с одинаковой свирепостью. Где-то в январе 1997 года он обратил свое внимание на Шах Рукх Кхана. Однажды режиссеру Махешу Бхатту позвонил офицер полиции по имени Ракеш Мария. "Они собираются убить Шах Рукх Кхана," - сказал он, - "срочно найди его и не выпускай на улицу." Следователь Ракеш, величавый, неразговорчивый мужчина с налетом скрытой угрозы, был известен своей паутиной khabris (доносчиков). Один из них сообщил ему, что Шах Рукха собираются убить. Ракеш позвонил Махешу, который в то время снимал два фильма с Шах Рукхом. Махеш немедленно позвонил Шах Рукху. Когда он сообщил Шах Рукху, что наемный убийца рыщет по городу, и что ему необходимо оставаться в помещении до дальнейших инструкций, Шах Рукх кисло усмехнулся. Почему, ну почему кто-то хотел его убить, недоумевал он.
Ракеш принимал участие в расследовании теракта. Он отслеживал карьеру Салима от шестерки до авторитета. Ракеш знал, что Салим отдал приказ убить Шах Рукха, потому что тот отказался сниматься в фильме продюсера, близкого к Салиму. Однако в противовес другим жертвам Салима Шах Рукх все еще не получил ни единого звонка. Более того, до звонка Ракеша Шах Рукх даже не подозревал, что он на мушке у мафии. Шах Рукх был озадачен и испуган. По дороге к офису следователя Ракеша Шах Рукх шутя спросил Махеша, не страшно ли ему сидеть рядом с ним. В конце концов засада могла подстерегать на каждом светофоре. Махеш засмеялся.
Ракеш, однако, был абсолютно серьезен. Расследование теракта дало ему понимание того, насколько опасны мафиози высшего порядка. Они не были обычными бандитами. Это были жестокие вымогатели, которые без угрызения совести распланировали и привели в действие теракты в столице Индийского капитала. К ним нельзя было относиться несерьезно. В офисе Ракеш спросил о возможных мотивах. Поспорил ли Шах Рукх с кем-нибудь недавно? Был ли конфликт интересов с властьпридержащими? Была ли у него интрижка на стороне? Отказал ли он кому-нибудь? Некоторые актрисы были замешаны в связях с Д-Компанией и отказ работать с ними бы так же опасен, как и согласие. Разговор ни к чему не привел. Шах Рукх предположил, что это была ошибка. Возможно, Салим хотел убить Шахрукха Мирзу, мелкого продюсера. Но Ракеш уверил его, что мафия не делает ошибок. Он назначил Шах Рукху офицера охраны из Подразделения Спецопераций.
Следующий месяц прошел как удушающе мучительная игра в ожидание. Шах Рукх старался сократить свои перемещения до минимума. Он менял машины и маршруты на работу и домой каждый день. И хотя мафия редко трогала жен и детей, Гори тоже было предложено оставаться дома. Вечерами приходили друзья, чтобы составить им компанию и снять напряжение. Шах Рукх не боялся за себя - "У меня была странная уверенность, что меня не пристрелят," - сказал он, но стресс угнетал Гори. Однажды их пригласили на свадьбу одного знаменитого игрока в крикет. Один из поклонников засунул руку в карман, чтобы достать ручку для автографа и Шах Рукх оттолкнул Гори, думая, что это пистолет. Каждый раз, когда машина останавливалась на перекрестке, охранник взводил пистолет, ожидая нападения. Он ходил за Шах Рукхом, как тень.
Мохан Бхисе (Mohan Bhise) был высоким, жилистым мужчиной с тяжелым взглядом, от которого ничто не ускользало. Как боец Подразделения Спецопераций, он участвовал во многих операциях. Он отвечал за безопасность некоторых крупных бизнесменов, но никогда не работал на такую знаменитость, как Шах Рукх Кхан. Мохан носил обычные вещи и прятал револьвер в складках одежды. Съемочные площадки индийских киностудий всегда заполнены работниками, посетителями, членами семей и друзьями, и многие думали, что он просто один из приближенных звезды. Мохан никогда не удалялся от Шах Рукха более чем на несколько шагов. Он бесцеремонно проверял всех, кто общался с Шах Рукхом. Поначалу Мохан стеснялся и был немного смущен близостью звезды, но со временем влился в гламурную обстановку. Во время долгих поездок между домом и студиями Шах Рукх и Мохан много разговаривали об образовании, литературе и положении нации.
В то же самое время Шах Рукх снимался в фильме Яша Чопра "Dil To Pagal Hai" ("Сумасшедшее сердце"). Часть фильма снималась в близлежащем туристском городке Кхандала. Однажды по дороге домой Шах Рукх получил свой первый звонок от Абу Салима. На типичном мумбайском сленге Салим спросил: "Ну, как дела" - перевод с англ. Шах Рукх ответил: "Кто это?" Вопрос вызвал поток избранной индийской брани. Шах Рукх не отреагировал. Он разговаривал вежливо и намеренно по-английски, как бы подчеркивая, что он и его оппонент принадлежат разным мирам. Шах Рукх спросил: "В чем проблема, сэр?" Салим ответил, что Шах Рукх рассердил его тем, что отказался работать над проектом, которым заведовал мусульманин. Салим, сам мусульманин, сказал, что Шах Рукх должен поддерживать общину.
Исторически Болливуд оставался не подверженным открытой индо-мусульманской вражде, что частенько вспыхивает в Индии. Со времен беззвучных фильмов индуисты и мусульмане работали плечом к плечу без всяких разногласий или предрассудков, возможно потому, что единственный бог, которого почитает киноиндустрия - это кассовый сбор. К счастью, в это время Шах Рукх работал с несколькими режиссерами-мусульманами, которых он назвал Салиму: Мансур Кхан, Аббас Мустан, Азиз Мирза. Мать Махеша тоже была мусульманкой. Салим увидел логику в словах Шах Рукха и решил в конце концов пощадить его. "Люди говорят, что ты слишком гордый, но ты очень скромный. Теперь тебе не нужна полиция. Я тебя не убью.".
Полиция, однако, не стала полагаться на слово Салима. Мохан Бхисе оставался с Шах Руком еще с месяц. Его сменили полицейские с автоматическим оружием. Звонки от Салима продолжались. Только теперь они больше походили на разговор старых друзей, которым некогда встречаться и они созванивались, чтобы узнать новости. Салим, разговаривая как бы ни о чем, старался выудить информацию о других актерах и режиссерах. Салим также иногда делился подробностями, чтобы дать Шах Рукху понять, что он в курсе его местонахождения, с кем он разговаривает и где находятся его охранники. Он посмеивался над попытками полиции защитить Шах Рукха. "Он говорил мне, что видит меня," - рассказывал Шах Рукх, - "это было как жизнь под микроскопом. Это было очень страшно и вгоняло в депрессию." Шах Рукх следовал инструкциям следователя Ракеша Мария: будь вежливым, ни о чем не спрашивай и ничего не рассказывай. Но после каждого разговора Шах Рукх мучился из-за своих слов и размышлял, правильно ли он все сделал, чтобы сохранить мир. "Я не настолько мачо, чтобы сказать, что не боялся этих людей. Я был до смерти испуган."
Но зловещие обстоятельства не отразились на его работе. Многие сцены фильма Махеша "Двойник" были сняты на улицах Мумбаи и требовали грубой буффонады. Шах Рукх, по словам Махеша, излучал "пофлиртую-я-со-смертью" отношение. Он играл самые смешные сцены в то время, когда жестокая реальность стучала в дверь. Шах Рукх никогда не колебался, если надо было загримироваться под женщину с большим бюстом и тонной макияжа, или прыгнуть в ванну в одежде и играть с резиновыми уточками, даже когда полицейский с пистолетом стоял неподалеку, стараясь не попасть в кадр. Шах Рукх сказал, что он остался в своем уме только благодаря тому, что как актер он был шизофреником. "Актерство - это моя реальность," - сказал он, - "Это двадцать секунд перед камерой - суть моего существования. Все остальное вытекает из этого. Когда я в кадре, ничто больше для меня не существует, потому что все остальное - второстепенно и нереально."
Салим так никогда и не попросил денег у Шах Рукха. Несколько раз он сказал Шах Рукху снять тот или иной фильм, на что тот вежливо ответил, что если он не вмешивается в работу Салима, то и Салим не должен вмешиваться в его. "Я сказал ему, что я не говорю ему, в кого стрелять, так что и он не должен говорить мне, какой делать фильм." Невероятно, но факт - Салим понял и принял ответ с уважением. Иногда Салим хвастался убийствами, которые он организовал, и именами людей, которых он рэкетировал. Шах Рукх вежливо выслушивал и просто говорил "Jee" ("Да").
Однажды, когда Шах Рукх ехал на вечеринку, Салим устроил для него конференцию по телефону с двумя другими людьми, которым он угрожал. Шах Рукх слышал, как Салим оскорблял обоих. Между ругательствами он делал драматическую паузу и говорил Шах Рукху оставаться на связи. Салим хотел, чтобы другие жертвы знали, что он способен заставить ждать даже крупнейшую кинозвезду Индии. Разговор продолжался на протяжении всего пути. Шах Рукх прибыл на вечеринку и обнаружил там обе жертвы Салима. Все три обменялись многозначительными взглядами, но никто не решился заговорить об этом.
Прошло не так уж много времени, когда и другие банды присоединились к бизнес-схеме Салима: небольшие инвестиции - большая прибыль. Шах Рукх отклонил предложения снимать фильмы, поступившие от отпочковавшейся банды Чхота Раджана. После отказа они отступили с неожиданной любезностью. Другой мелкий бандит с трескучим голосом и неудачным именем Немой Браток предложил Шах Рукху главную роль в фильме, основанном на его собственной биографии. Шах Рукх верил, что этот мрачный человек хотел стать легитимным, и не хотел ему грубо отказывать, так что он попытался сконфузить его своим английским. "Боюсь, в этой роли я не смогу достичь того эмоционального накала, который я способен выразить." - сказал он, - "В сценарии недостаточно драмы." После года переговоров, когда наконец Немой понял, что Шах Рукх не заинтересован в изображении его на большом экране, он обиделся. "Я выбрал тебя, потому что в тебе есть то же безумие, что и во мне," - сказал он.
Мафия превратила кино в профессию, опасную для жизни. Кинематографисты в шутку говорили, что теперь бюджет фильма должен включать зарплаты для мафиози. Вооруженные охранники стали привилегированными модными аксессуарами. Конечно, некоторые поползновения мафии были страшнее. В 1998 году другой молодчик Дауда, Чхота Шакил, позвонил Шах Рукху. Как и Дауд, Шакил был одним из ключевых фигур в организации взрывов в Мумбаи и теперь руководил операциями из Пакистана. Шакил был глубоко оскорблен словами песни из недавно выпущенного фильма Шах Рукха "Любовь с первого взгляда". Фильм провалился, но песня "Chaiya Chaiya", во время исполнения которой Шах Рукх танцует на крыше поезда, стала национальным гимном. Шакил думал, что в песне поется "Рай у меня под ногами", что является анти-исламским утверждением. Внезапно Шах Рукх обнаружил себя в леденяще-комичесткой ситуации, исполняющим песню Шакилу по телефону. Трепеща внутри, срывающимся голосом Шах Рукх объяснил, что на самом деле в песне поется "Pau jannat chale", что означает "мои стопы направляются в рай".
Почти четыре года Шах Рукх продолжал получать звонки от различных мафиозных подразделений. Он добился мира, разговаривая с убийцами вежливо и безобидно. Его целью было как не оскорбить их, так и не поддаться их требованиям работать в фильмах, спонсируемых мафией. Он отказывался от их предложений, говоря, что занят, что сценарий не был достаточно привлекательным, но отказ всегда был в уважительной форме: Шах Рукх всегда обращался к мафиози Мистер Чхота Шакил и Мистер Абу Салим. Он разговаривал с опасными донами мафии так, как будто они были заслуженными кинематографистами, но сообщал о каждом разговоре полиции.
Доны были вежливы в ответ. Иногда они настаивали на его встрече с определенной личностью или просили выслушать историю, но никогда не угрожали ему физической расправой. То, что Шах Рукх был мусульманской супер-звездой, давало ему огромное преимущество. Несмотря на их нажим и тактику запугивания, они не посмели убить мусульманскую икону (основной целью были выдающиеся индуисты: Раджив Рай, Гульшан Кумар и позже Ракеш Рошан). Мать и жена Салима, как сам Салим сказал Шах Рукху, были его большими поклонницами. В конце концов, когда охранники и оружие начали его раздражать, Шах Рукх отказался от них. "Я стал нервным. Наш дом был маленьким, мой сын был совсем крохой, их носки иногда воняли. Я начал задыхаться." Шах Рукх нанял частного телохранителя и купил пуленепробиваемый BMW. "Никто меня не убьет," - шутил он, "теперь я - национальное сокровище." В отличие от некоторых в Болливуде, Шах Рукх пережил эти кошмарные годы относительно безвредно. Но его несчастья на этом не закончились.

Часть 15.
Падение в немилость

Безнадежность, которая окружает неудачный фильм, исключительно болезненна.
Месяцы работы, потраченные на производство даже самых низкопробных фильмов, требующие огромной физической нагрузки, отправляются коту под хвост за одно утро. В Индии новые фильмы выпускаются в прокат по пятницам, обычно утренним сеансом. К вечеру вся индустрия гудит от пересудов. СМС-сообщения разлетаются быстро и безжалостно. "Oтстой", "Pit gayee film", "Theater main kauwe bol rahe the" (в кинозале только вороны каркали). В это время съемочная группа делает хорошую мину и уверяет прессу, что молва разносит хорошие отзывы и что кассовые сборы скоро начнут увеличиваться. Это случается очень редко. Голливудское изречение верно и для Болливуда: "Фильм как парашют. Если не раскроется - ты мертв."
К понедельнику вердикт окончателен. Любопытство зрителей иссякает и сборы падают, как бумажный змей с порванной нитью. Для режиссера это как удар под дых - агонизирующий конец мечты, репутации, статуса, и часто финансов. Люди избегают встречаться с вами взглядом. А когда они смотрят вам в глаза, вы видите в них жалость, как будто у вас в семье кто-то умер. Но в этой жалости скрыто ликование. Успех в кино так редок, что он непременно вызывает ненасытную зависть. Провал более приятен. Когда неудача становится хронической, вспышки камер исчезают и вам перестают посылать цветы. В январе 2000 года цветы перестали приносить Шах Рукх Кхану.
Не то чтобы он не испытывал провалов прежде. К тому времени он уже выпустил двадцать восемь фильмов, и многие из них были средненькими и собрали средненькие сборы. Некоторые, как "Три брата" в 1995 году и "Любовь с первого взгляда" в 1998 году лопнули с таким оглушительным треском, что все спасались, кто как мог. Но Шах Рукх был Болливудским Тефлоном - неудача к нему не приставала. После фильма "Три брата", Шах Рукх и продюсер фильма Субхаш Гхаи решили бросить вызов судьбе и отпраздновать неудачу. После премьеры в Нью Йорке они навеселе бродили по улицам Манхэттена и уговаривали незадачливых прохожих не смотреть их фильм. Кроме того почти каждый год Шах Рукх выпускал настолько успешный блокбастер, что провал выглядел как небольшое отклонение от курса, фальшивая нотка в великой, воспаряющей к небесам симфонии. Но ничто не подготовило его к какофоническому краху фильма "Трепетные сердца".
Этот фильм был первой попыткой Шах Рукха расширить его бренд. Образ романтического героя был настолько востребован, что многие продюсеры продолжали использовать его снова и снова. Шах Рукх попыталса создать свой фильм самим собой в иной роли. Он был героем, продюсером и вдохновляющей силой фильма "Трепетные сердца". Шах Рукх нанял самых лучших кинематографистов в индустрии. Каран и Адитья были консультантами (ни один из них еще не выпустил свой второй фильм, но все почитали их за курочек, несущих золотые яйца). Так что когда фильм провалился, это был не просто еще один провал. Это было то, что сопродюсер и героиня фильма Джухи Чавла назвала "izzat ka sawaal", или потеря чести. Это было дно карьеры Шах Рукха и невероятное падение в немилость. 
В 1999 Шах Рукх, Джухи и Азиз Мирза запустили свою кинокомпанию. В то время это казалось хорошей идеей. Все трое были крепко связаны личными и профессиональными отношениями. Азиз и его жена Нирмала стали приемными родителями для Шах Рукха, когда он только переехал в Мумбаи. Азиз был его режиссером в сериале "Цирк". Оба дебютировали в кино с фильмом "Мечты джентльмена" с Джухи в роли героини. В бизнесе, где отношения зависят от кассовых сборов, Шах Рукх, Джухи и Азиз сохранили преданную дружбу. У них также было похожее видение в кино. Трио нравилось рассказывать чистые, простые истории с социальным подтекстом, в стиле Фрэнка Капры, которого Шах Рукх называл "Радж Капуром для бедных". Их вторая встреча в 1997 году закончилась маленьким, остроумным фильмом "Как боссу утерли нос", в котором Шах Рукх сыграл сверхамбициозного работника, который иногда поставляет женщин своему боссу. Фильм принес средненькую прибыль, оставив всех троих с ощущением, что их специфический брэнд вообще-то был убыточным и не импонировал продюсерам.
Компания была рождена во время обычного разговора. Азиз хотел снять фильм с Шах Рукхом , но не хотел эксплуатировать их дружбу, платя меньше денег. Он настаивал на том, чтобы Шах Рукх взял положенный ему гонорар, соответствующий его рыночной стоимости, а так же процент от прибыли. Шах Рукх вместо этого предложил партнерство. Это было хорошее время для подобного союза. Рынок процветал. Помимо кинотеатров, музыка, спутниковое телевидение и заграничный прокат приносили огромные прибыли. Другие актеры тоже становились продюсерами. И хотя кинокомпания Амитабха Баччана "Амитабх Баччан Корпорейшн Лимитед" прекратила существование, такие звезды как Аджай Девган и Аамир Кхан открывали свои собственные кинокомпании. Шах Рукх, Азиз и Джухи мотивировали создание своей компании тем, что она может дать им творческую свободу. Они получили бы возможность снимать свои фильмы без чувства вины. Новоиспеченные партнеры стали придумывать название. Одно из них было "Dreams" ("Мечты"), но, чтобы придать ему индивидуальность, Шах Рукх предложил писать название с буквой "z". Компания была названа "Dreamz Unlimited" ("Мечты без границ").
Было куплено четырехэтажное здание и открыты шикарные офисы. Табличка на двери Шах Рукха гласила "СУПЕРЗВЕЗДА". Компания строила амбициозные планы снимать не только кино, но и телефильмы и рекламу. Шах Рукх, пылкий любитель гаджетов и технологий, хотел, чтобы его команда имела лучшее оборудование. Он верил, что качественное оснащение со временем перерастет в качественные фильмы. Так был рожден братский концерн "Частная компания "Огни Рампы и Фильмы" с ограниченной ответственностью", и оборудование на грани фантастики было привезено из-за границы: новейшие камеры Аррифлекс (Arriflex), линзы Кино Фло (Kino Flo), операторские краны Джимми Либ (Jimmi Lib) и монтажное оборудование Авид (Avid). В ноябре 2000 года, еще одно подразделение "Арьян Информатикс", названное в честь сына Шах Рукха, запустило развлекательный портал в Интернете Srkworld.com. Конечная цель заключалась в том, чтобы соединить все эти подразделения в один мега студию-комплекс, который бы включал в себя пост-продакшн офис, склад оборудования, творческие офисы, и, - типичный для Шах Рукха штрих, - пятизвездочный отель с мультиплексом и боулингом. Это была преувеличенная идея агенства рекламы "Ни за что", старая фантазия Шах Рукха.
Эта фантазия, также, как та, что Шах Рукх и Бенни лелеяли в их театральные дни, не имела никакого практического основания. Ни один из партнеров понятия не имел о логистике бизнеса. Муж Джухи, Джай Мехта, помог им зарегистрировать компанию и написать бизнес план. Яш Джохар, у которого было пятьдесят лет опыта в превратностях кино, занимался кинопроизводством. Брат Джухи Санджив был приставлен к Яшу как ученик. Каждый раз, когда Санджив звонил Яшу о проблеме, Яш отвечал с сильным пенджабским акцентом: "Не волнуйся, братец. Я об этом позабочусь." Шах Рукх, Джухи, Азиз и большинство из их двадцати-с-чем-то работников были новичками в кинопроизводстве, но отсутствие опыта с лихвой перевешивали звездная сила Шах Рукха и их коллективное рвение.
Азиз представлял их первый фильм как индийскую версию классического фильма Билли Уайлдера "The front Page". Фильм "Трепетные сердца" - это история о двух тележурналистах, которые работают на соперничающие телеканалы и ни перед чем не остановятся, чтобы выиграть эту войну. Оба циничны, амбициозны и энергичны. Но их отношение "все средства хороши" меняется, когда они сталкиваются с настоящем убийством. Оба становятся пешками в руках своих жадных работодателей, коррумпированных политиков и полиции. Со временем они начинают понимать, что жажда денег и власти не приносит счастья, и начинают использовать средства массовой информации, чтобы открыть правду. В течение 1990-х годов спутниковое телевидение изменило индийский телевизионный ландшафт. К 1999 году зрители, которых заставляли смотреть два безнадежно скушных канала, теперь могли выбирать из пятидесяти. Азиз верил, что кино о коммерциализирующихся средствах массовой информации станет проницательной ремаркой о возрастающей материализации пост-либерализации в Индии.
Каран и Адитья не были так убеждены. Их кинематографические инстинкты были настроены более коммерчески. Оба понимали преимущества работы с универсальными понятиями и были смущены темой фильма "Трепетные сердца". Они указали Шах Рукху на то, что Сурадж Барджатья, еще один режиссер 1990-х, имя которого не сходило с афиш, в этот самый момент снимал "Hum Saath-Saath Hain", современную версию эпоса "Рамаяна". История могла быть понята кем угодно, даже бабушкой Гаури, которая как раз в это время находилась в Мумбаи с визитом. Но поняла бы она "коммерциализацию средств массовой информации"?
Партнеры приступили к проекту без колебаний. Азиз и Джухи были прижимисты, но Шах Рукх как продюсер тратил деньги без оглядки. Его главной заботой было то, чтобы их первый фильм не получился слащавым и безвкусным, какими часто бывают индийские фильмы. Первый фильм с ним в роли продюсера должен быть сногсшибательным. Он сказал Сандживу предоставить работникам все, что бы не понадобилось. Бюджет был утвержден невероятной суммой в 150 млн рупий. Были наняты работники высшего разряда. Приглашен ведущий кинооператор Сантош Сиван. А также и близкий друг и любимый хореограф Шах Рукха - Фара Кхан. Для фильма были построены двадцать четыре съемочные площадки. Одна из них - интерьер дома самого Шах Рукха, так и не была использована.
Фильм "Трепетные сердца" был выпущен в прокат 21 января 2000 года. На премьеру съехались величайшие звезды Болливуда. Даже представители старой гвардии - Дилип Кумар, Рекха и Джая Баччан - прибыли, чтобы посмотреть, что там сотворил Шах Рукх Кхан. Вечеринка после премьеры проходила в модном клубе "Лед и Пламя". Газета "Индиан Экспресс" писала, что Шах Рукх "бросился в пляс со своей очень беременной женой Гаури" и Джухи Чавла "поприветствовала каждого гостя", что оставило "режиссера Азиза Мирзу принять главный удар разгневанных зрителей, которые еще не отошли от просмотра фильма!"
За все эти годы дядя Гаури Теджиндер стал личным предсказателем Шах Рукха. Он умел предсказывать насколько успешен будет фильм. После каждого выпуска он звонил Шах Рукху, чтобы обсудить картину, ее достоинства, и предсказать потенциальный кассовый сбор. Но после просмотра "Трепетные сердца" Теджиндер ушел в подполье. Он не отвечал на звонки Шах Рукха. Наконец Гаури застала его дома и спросила, почему он избегает Шах Рукха. Теджиндер ответил: "Что я могу ему сказать? Фильм не удался."
Критики наверстали с лихвой молчание Теджиндера. Они не оставили и камня на утомительно закрученном сюжете фильма и частых изменениях в тональности от сатиры и политического заявления до эмоциональной драмы. Газета "Таймс оф Индия" переделала название компании: "GOOF UPS UNLIMITED" ("Лажа без границ"). Критик Никхат Казми, которая объявила Шах Рукха "новым талантом" после фильма "Deewana", теперь резала по живому: "Вы можете мечтать без границ. Никаких проблем. Но если вы не способны воссоздать эти мечты на пленке, вы можете также безгранично лажануться. Здесь и начинаются проблемы." Реклама и сила звездности Шах Рукха заполнили кинотеатры в первый день, но уже в понедельник сборы едва наскребались. В маленьких городках типа Вадодара и Ахмедабад кинотеатры опустели в первую неделю сами по себе.
14 января 2000 года, точно за неделю до выпуска "Трепетные сердца" в прокат вышел менее разрекламированный, малобюджетный фильм "Скажи, что любишь!". Фильм был традиционным запуском нового актера и актрисы. Он был снят в большинстве своем на заграничных ландшафтах и имел зажигательную музыку, а также сюжет, который требовал от героя умения переигрывать, танцевать и драться. Фильм сам по себе был шаблонным, но герой был просто замечательным. У него была светлая кожа, светлые глаза, как из камня высеченное лицо, широкие плечи, тщательно накаченные в спортзале. Но он был больше, чем просто услада для глаз. Ритик Рошан оказался хорошим актером. Он был освежающе правдоподобен и не выглядел неуклюжим, как иногда бывают начинающие актеры. Его впечатляющие танцевальные движения - в одном кадре он извивался в танце в полупрозрачной обтягивающей футболке - были встречены неистовым визгом.
Ритик взял публику, как цунами, превратив в руины все на своем пути, даже новый фильм Аамира Кхана "Карнавал", который вышел в прокат неделей раньше. Кассовые сборы фильма "Скажи, что любишь!" просто отказывались падать - через три недели после выхода фильма кинотеатры были так же полны, как и в первую неделю. Билетные спекулянты неплохо наварились, пока девушки выкрикивали имя Ритика Рошана, а парни танцевали в проходах. Даже женщины средних лет млели и задыхались от восторга. К марту Ритик Рошан был уже на обложке журнала "Индия сегодня" с заголовком "Обожаемый Ритик". Журнал утверждал, что с приходом Ритика остальные актеры "выглядели уставшими и немного заезженными." Один абзац был озаглавлен "Сравним с Кханами". Он взвешивал успех Ритика против триумвирата Кханов - и все они были признаны слабее. Что касается Шах Рукха, то статья гласила: "У него огромная энергия и легкий стиль игры со вспышками комедийного начала, но Ритик более утонченный. Ну наконец-то у нас появился не просто актер, но звезда."
Шах Рукху делали операцию на колене в Лондоне, когда журнал "India Today" выпустил эту статью. Гаури попыталась спрятать от Шах Рукха этот журнал.
"Это было так подло, - сказал он. - Десять лет работы не могут пойти коту под хвост. Вы просто не можете внезапно сказать мне одним прекрасным утром: "Эй, мы нашли тебе замену. Ты слишком стар и недостаточно хорош." Я не мог выйти из дома, чтобы меня не спросил кто-нибудь от том, что я думаю о Ритике Рошане. Люди потеряли совесть."
Шах Рукх скрыл свои гнев и разочарование глубоко внутри . Он стал необычайно тихим. Он ретировался домой, без конца разыгрывая успокаивающий ритуал в саду с Арьяном. "Кто самый лучший?" - спрашивал он. "Папа, ты самый лучший!" - отвечал Арьян. Ему было только три и он еще не понимал, о чем спрашивал его отец и почему он нуждался в поощрении. Но Шах Рукх цеплялся за обнадеживающее знание того, что хотя бы один человек в этом мире, без тени сомнения и нерешительности, все еще думает, что Шах Рукх Кхан не превзойден.
И хотя фильм Аамира провалился с таким же шумом, как и фильм Шах Рукха, Аамира так не клевали. Ритик был безоговорочно провозглашен первой звездой десятилетия, способной сбросить Шах Рукха с его королевского трона. Отрицательная реакция СМИ против Шах Рукха, смешанная с его собственной самокритикой стала ядовитой. Кинопресса, опсобенно журнал "Звездная пыль" истратила огромное количество бумаги, пытаясь умалить Шах Рукха. Хор достиг такого крещендо, что Гаури, которая давно перестала давать интервью, согласилась быть на обложке женского журнала "Savvy". Она обрушилась на критиков: "Люди потому тянут тебя вниз, что твой успех стоит им поперек горла. Но в конце концов твоя судьба и будущее не могут быть определены прессой. Люди, которые пишут все это - неудачники по сравнению с Шах Рукхом." Мать Гаури Савита была особенно травмирована некрологами Королю Кхану. Шах Рукх заверил ее, что это просто черная полоса в его жизни и он, как поет его персонаж в фильме "Трепетные сердца", "просто самый лучший."
Начатый прессой шум усилился в мае, когда Шах Рукх снялся в дерзкой рекламе Пепси. В рекламе симпатичная девушка играет в бутылочку и с презрением отвергает похожего на Ритика зануду с зубными брекетами и предпочитает поцеловать Шах Рукха вместо него. Ритик только что подписал контракт с Кока-Колой. Соперничество между двумя актерами стало частью нескончаемой борьбы между двумя мульти-национальными компаниями, торгующими напитками, с оборотом в 1 млрд. долларов. Ритик и его отец, режиссер Ракеш Рошан были разочарованы тем, что Шах Рукх участвовал в этом издевательстве. Пепси отрицала, что модель в ролике выглядит как Ритик, и Прахлад Каккар, который был режиссером рекламы, посоветовал Ритику прекратить психовать по таким ничтожным поводам. К концу июня разлад получил сюрреалистичный поворот. "Panchjanya", рупор крайне правой индуистской организации "Союз добровольных слуг родины" напечатала заглавную статью, объявив, что Ритик стал индуистским вызовом мусульманскому превосходству Кханов в Болливуде. Статья заявляла, что реклама Пепси была отвратительной попыткой разрушить популярность Ритика, потому что он был угрозой Кханам.
Среди этого шума и ярости один факт оставался неоспоримым: фильм "Трепетные сердца" провалился. В течение нескольких недель после его выхода в прокат все три партнера изо всех сил пытались спасти фильм. Они поощряли своих знакомых в прессе давать положительные отзывы о фильме. Однажды партнеры просидели до трех утра, сочиняя письмо Главному министру Дели Шиле Дикшит с просьбой предоставить фильму налоговое послабление. Это снизило бы цены на билеты и, возможно, привлекло бы больше зрителей. Джухи вспоминает, что Шах Рукх "курил и печатал, используя свою типичную смути-или-убеди логику", защишая их дело, но это не сработало.
Деловые сделки, заключенные в надежде на то, что фильм принесет деньги, провалились. Компания терпела убытки . Один из дистрибьюторов посоветовал Шах Рукху компенсировать потери, танцуя на свадьбах друзей. В течение месяца все трое ежедневно проверяли отчеты о продажах. Они сидели в зале для совещаний на первом этаже, упиваясь отчетами о кассовых сборах и негативными отзывами. Почти каждый день один из них, а иногда все трое, заливались слезами. Иногда они плакали и утешали друг друга по очереди. Азиз чувствовал себя особенно ответственным за этот разгром. Шах Рукх и Джухи были ему как дети. Он вынянчил их профессионально и лично. Впервые за всю историю их отношений он чувствовал, что сильно их подвел. Когда отчаяние стало невыносимым, все трое уехали из Мумбаи. "Мы провалились, - сказал Шах Рукх. - Возможно, это объясняется тем, что фильм был снят задолго до своего времени или тем, что проблема, отраженная в нем не была универсальной, или тем, что фильм просто не удался. Мы не так глупы, чтобы не понять это."
Это препятствие не толкнуло Азиза, Джухи или Шах Рукха искать утешение в не связанных с риском проектах. Партнеры сели и решили, что у них два выбора: закрыть лавочку или сделать еще один фильм, в который они верят. Так что вместо гламурного романтичного фильма последовала впечатляюще красивая историческая драма о легендарном императоре-пацифисте третьего столетия. Фильм назывался "Ашока".
Режиссером фильма был Сантош Сиван, который также снял и "Трепетные сердца". Сантош всегда улыбался, у него была непокорная шевелюра и громоподобный хохот. Шах Рукх звал его Санта. Легенда об Императоре Ашоке увлекала Сантоша еще со школьной скамьи, и он давно лелеял мечту снять о нем фильм. Сантош и Шах Рукх стали друзьями в 1997 году во время съемок фильма "Любовь с первого взгляда", режиссером которого также был Сантош. Часть фильма снималась в красивой, но неплодородной области Ладакх в Гималаях. В то время, как почти вся съемочная группа страдала от высотной болезни, Сантош и Шах Рукх, оба заядлые курильщики, оставались на зависть здоровы. Оба также были азартными игроками в хоккей (на траве).
Сантош был впечатлен энергией Шах Рукха и его энтузиазмом в рискованных предприятиях, требующих как творческого, так и физического участия. Многие актеры могли бы отказаться танцевать на крыше поезда, но Шах Рукх запрыгнул в песню "Chaiya Chaiya" без толики сомнения. Он готов был на самые рискованные шаги и даже предложил станцевать на паровозной трубе, - Фара, хореограф, сказала, что Шах Рукх хотел, чтобы "Chaiya Chaiya" стала такой эффектной, что никакой другой актер даже не посмел бы ее повторить (никто и не повторил). Шах Рукх до этого никогда не снимался в исторической драме, но Сантош верил, что Шах Рукх будет убедительным Ашокой. Когда они в перерыве сидели на крыше поезда, Сантош спросил Шах Рукха: "Хочешь сыграть Ашоку?" Шах Рукх ответил: "Почему я? Я что, похож на него?" Существует несколько исторических записей, которые описывают внешность Ашоки, но сценарий Сантоша, частично основанный на исторических фактах, частично на легенде, частично выдумка, был достаточно привлекателен для Шах Рукха, чтобы стать его героем и продюсером.
Фильм "Ашока" - о бессмысленности войны. Сценарий Сантоша следовал этапам жизни Ашоки: начинается он как история романтического героя , резвящегося в полях с красавицей-принцессой, но сельская идиллия вскоре сменяется кровопролитием. Ашока убивает своего коварного сводного брата и начинает безжалостное территориальное завоевание Индии. Его поиски власти становятся такими кровавыми и горькими, что даже его жена покидает его. Кульминация фильма - гора искалеченных тел. Император идет по полю битвы и, спотыкаясь о трупы, начинает понимать, что одержал Пиррову победу. В войне не бывает победителей. Ашока отрекается от престола и посвящает остаток своей жизни распространению буддистского послания о мире.
Сантош не был уверен в том, как воспримет публика фильм без победителя, поэтому он планировал "Ашоку" как малобюджетный, скромный, минималистичный фильм. Сантош был мастером рассказывать истории, используя маленький бюджет без ущерба качеству фильма. Его второй фильм "Террорист" имел бюджет в 25 тысяч долларов, но был достаточно сильным, чтобы актер Джона Малкович порекомендовал выпуск этого фильма в прокат в США. Но актерская и звездная сущность Шах Рукха не терпела полумер. Линчевание после "Трепетные сердца" не изменило его основную кинематографическую философию: стиль - это все. И бюджет "Ашоки", как и антураж, удвоился. 
Несмотря на свою удручающую тему, "Ашока" наглядно был очень чувственным. Сиван снимал длинные эпизоды вдоль живописных лесов и водопадов. Карина Капур, стратегически одетая в драпирующую одежду и покрытая татуировками, добавила гламура. В первой половине фильма Шах Рукх подтвердил свое романтическое амплуа, теперь одетый в дхоти и ювелирные украшения. Для одной военной сцены он обучился Каларипаяту, античному боевому искусству из Кералы. Для кульминационной батальной сцены были задействованы все ресурсы. Сцена была снята на берегу реки в двадцати четырех милях от Джайпура. Было задействовано 6 камер, 8 тысяч человек, 500 лошадей и 728 человек персонала. Финальная сцена жизни императора была поставлена, декорирована и снята за четыре дня. Это был один из самых больших батальных эпизодов, когда-либо снятых в Индии.
"Ашока" вышел в прокат 26 октября 2001 года. Тремя месяцами раньше вышел другой фильм, "Налог/"Однажды в Индии". Как и "Ашока", он был исторической драмой. Это был также первый фильм, продюсером которого стал Аамир Кхан. По иронии судьбы, лидирующая роль сначала была предложена Шах Рукху. Режиссер фильма "Lagaan" Ашутош Говарикер работал с Шах Рукхом в сериале "Цирк". Аамир был первым выбором Ашутоша, но когда тот отказался, режиссер обратился к Шах Рукху. Идея ему понравилась. В течение шести месяцев Шах Рукх и Ашутош пытались привлечь инвесторов. "Непохищенная невеста" блистала ослепительным успехом и на Шах Рукха был большой спрос, но два предыдущих фильма Ашутоша, ставшие коммерческим фиаско и не нашедшие поддержки у критиков, висели как вериги у него на шее. Когда стало ясно, что никто не хочет продюсировать фильм, Шах Рукх отступил от проекта. Ашутош доработал сценарий и снова отправился к Аамиру. На этот раз Аамир согласился. Он хотел быть как продюсером, так и актером в этом фильме.
"Lagaan" - история о команде оборванцев из деревни в колониальной Индии, которые пытаются выиграть матч в крикет у английских офицеров, чтобы отменить налог на землю на три года. В фильме не было ничего, чем можно было похвастаться. Аамир был единственной звездой. Даже по индийским стандартам "Lagaan", длящийся три часа и сорок четыре минуты, был слишком длинным. В эру дизайнерских этикеток и заграничных ландшафтов, фильм со своими дхоти-куртами, снятый в сельской местности, был опасно немодным. Но фильм, гениально пропитанный патриотизмом и страстной любовью индийцев к крикету, стал Болливудским водоразделом. Он является третьим индийским фильмом в истории Болливуда, выигравшим номинацию Оскара за Лучший Фильм на Иностранном языке. Шах Рукх надеялся, что "Ашока", в такой же мере нешаблонный, экзотический и амбициозный, обретет похожий успех.
Начало было обещающим. Фильм "Ашока" был приглашен на престижные кинофестивали в Венеции и Торонто. Шах Рукх и Джухи приняли дерзкое, но рискованное решение самим стать дистрибьютерами и выпустить фильм заграницей через свои собственные офисы. "Ашока" стал первым индийским фильмом, рекламируемым как основной релиз. В Великобритании афиши фильма висели в метро. Фильм широко освещался, пресса назвала Шах Рукха "Томом Крузом индийского кино." Многие отзывы были позитивными. Джеймс Кристофер, журналист "Times" писал: " С точки зрения цвета, продолжительности и остроумия - ничто в английском кинематографе и рядом не стоит. Что делает это зрелище особенно щедрым, так это то, что фильм похож на старомодный мюзикл. Америка потеряла хватку, когда ковбои вышли из моды."
Но кассовые сборы не соответствовали рекламе. В Великобритании "Ашока" вошел в десятку самых посещаемых фильмов, но резко ушел вниз. Индийская публика дома также предпочитала Шах Рукха в его запатентованом имидже Раджа-Рахула. Фильм сделал неплохие сборы в Мумбаи и южной Индии, но в остальных местах - Дели, Раджастан, Уттар Прадеш - зрители остались равнодушны. Билеты продавались по заниженным ценам, чтобы дистрибьюторы не понесли потерь. В итоге компания собрала более 40 млн рупий. Решение самим выпускать фильмы на экраны за рубежом нанесло большой вред. Шах Рукх, Азиз и Джухи засели в комнате для конференций и снова заплакали.
Иронично, но факт, - "Dreamz Unlimited" ("Мечты без границ") выпустила свой первых хит только тогда, когда партнеры решили не рисковать. В 2003 году компания выступила сопродюсером фильма "Дорогами любви", режиссер - Азиз, в главной роли - Шах Рукх, делающий то, что он делает лучше всего - ухаживающий за стройной героиней, теряющий ее после стилизованных драматических сцен, рыдающий, и в конце концов возвращающий ее назад.
Слабенько написанный сценарий об отдалившихся супругах не был тем амбициозным проектом, о котором партнеры когда-то мечтали (Шах Рукх, колеблющийся назвать это компромиссом, сказал, что это был "обжегшись-на-молоке-будешь-дуть-на-воду тип фильма"), но он принес успех. Однако фильм вызвал разногласия в компании. К этому моменту Джухи была замужем и готовилась стать матерью, и главную героиню играла молодая, коммерчески более выгодная актриса Рани Мукхерджи. Джухи была огорчена, что ею пренебрегли как актрисой и решила "отступить." Компания "Dreamz Unlimited" ("Мечты без границ") больше не выпустила ни одного фильма.
"Мы наслаждались нашим неуспехом больше, чем успехом, - сказал Шах Рукх, - думаю потому, что когда мы добиваемся успеха, мы больше раним друг друга." Компания существовала на бумаге, и Шах Рукх продолжал утверждать, что как только появится волнующая идея, которая заинтересует всех троих, они снова приступят к работе. Офисы остались неизменны, за исключением таблички с названием, которая теперь гласила "Red Chillies Entertainment" ("Развлекательная компания "Красные Перцы""), новая кинокомпания Шах Рукха. 
Шах Рукх продолжил попытки создавать авторское кино. Его непревзойденный успех в фильмах Адитьи и Карана дали ему возможность экспериментировать в своих стенах. Некоторые из его фильмов, такие как "Я рядом с тобой", обрели успех, в то время, как другие, например "Загадка", в котором он играет деревенского парня, провалились. Шах Рукх сказал: "Я никогда не делал фильмов с мыслями о выручке. Кино - это mishran (смесь) Лакшми (богиня изобилия) и Сарасвати (богиня знания). Я всегда следовал Сарасвати, и Лакшми следовала за нами. Может я упрям и глуп, но для меня это работает. Я знаю, что это бизнес, но я всегда буду отдавать себя искусству."

Глава 16. 
Девдас

Затаенная грусть...
Знаменитое высказывание французского критика Мишеля Мурле гласит: "Чарлтон Хестон - это аксиома. Он воплощает в себе трагедию, и его присутствия в каком бы то не было фильме достаточно, чтобы творить красивое кино." 
Дилип Кумар, любимый болливудский лидирующий актер 1950-60-х годов, вызывал похожий восторг. Для целого поколения зрителей, критиков, актеров и режиссеров глубокомысленное присутствие Дилипа Кумара было показателем того, что это были индийские фильмы высшего класса. Дилип Кумар был чистейшей сущноcтью кино.
Шах Рукх практически ничем не напоминал старшую суперзвезду. Его неукротимая энергия была совершенным контрастом изящным качествам Дилипа Кумара. Многие кинематографисты видели Шах Рукха как подобие Раджеша Кханна, который вызывал истерию восторга своими стильными манерами, или маниакально взбаломошного Шамми Капура, который скатывался по склонам холмов со своими героинями, или даже эксцентичного гения Кишора Кумара, чья сумасбродная энергия оживляла даже самые скушные картины. Фатима, возможно, была единственной, кто серьезно думал, что Шах Рукх похож на Дилипа Кумара. Ее всеобъемлющая материнская любовь позволяла ей видеть в ее взъерошенном, гиперактивном сыне великого трагического актера.
Когда режиссер Санджай Лила Бхансалипредложил Шах Рукху повторить успех Дилипа Кумара в ремейке классической трагедии "Девдас", Болливуд воспринял это как кощунство. У Шах Рукха была хорошая связь со зрителями, но никто не воспринимал его как серьезного актера. Он был неутомимым героем-любовником, чей неподражаемый шарм обещал любовь без страха и упрека. Он был звездой без подтекста. Но Санджай понимал, что Шах Рукх был глубже. По его словам, он видел "человека с наигрустнейшими глазами", который скрывал свой внутренний мрак за неистовой энергией и неутомимой болтовней. Для Санджая доминантной нотой в Шах Рукхе была незалеченная, давняя боль. Он верил, что только Шах Рукх мог сыграть Девдаса. 
Санджай понимал и тонко чувствовал Шах Рукха возможно потому, что это было частью его натуры. Санджай был блестящим, бурным одиночкой, который прошел тяжелый путь. Как Каран и Адитья, он вышел из кинематографической семьи, но в отличие от их родителей, отец Санджая так и не достиг вершины. Навин Бхансали был второсортным режиссером и умер от алкоголизма, оставив семью в такой нужде, что мать Санджая, Лила (это имя он взял как свое второе), была вынуждена продавать мыло с лотка. Одно из воспоминаний его трудного детства было то, как он прятался под кроватью, когда кредиторы рассерженно ломилиась в дверь. Санджай изучал монтаж в Индийском Институте Кино и Телевидения, но не последовал минимализму авторского кино. Он был знатоком песенно-танцевальных сцен, оперных эмоций и цвета. И хотя его первый фильм "Khamoshi The Musical" (в русском прокате "Мир музыки") стал неквалифицированной катастрофой, за ним последовала успешная романтическая драма "Навеки твоя". Своим третьим фильмом Санджай хотел сделать ремейк фильма "Девдас".
Санджай выбрал Девдаса не случайно. Девдас - знаковый трагический герой индийской классической литературы. Новелла была опубликована в 1917 году. Широко известно, что книга была написана раньше, в 1901 году, но ее автор, Сарат Чандра Чаттерджи, не торопился опубликовать ее, объясняя тем, что она была написана в состоянии алкогольного опьянения. Алкоголь подпитывал автора и персонаж, которой он создал. "Девдас" - история гордого, но нерешительного человека, который неспособен собрать волю в кулак и противостоять родительскому несогласию жениться на возлюбленной детства Паро. Ее выдают замуж за вдовца, который намного старше нее. Девдас тонет в своей слабохарактерности и сердечной боли, медленно убивая себя в компании проститутки с золотым сердцем Чандрамукхи. Наконец, сломленный алкоголем и болезнью, он умирает у ворот дома Паро. Девдас - слабый, нерешительный человек, который не имеет смелости жить и любить, но, как ни странно, имеет волю умереть. Этот мучительный любовный треугольник не сразу стал хитом, но кинематограф превратил его из мелодрамы в миф.
Первый фильм по новелле был снят в 1928 году. Еще десять версий на разных языках были выпущены до того, как Санджай попался на крючок. В 1935 году режиссер П.С. Баруа нанял поющую звезду К.Л. Сайгала и придумал умирающему любовнику-алкоголику домашнее прозвище. Двадцать лет спустя Бимал Рой, бывший оператором у Баруа, когда тот снимал "Девдаса", снял свою версию. И хотя этот "Девдас" не стал успешным, его почитали как окончательную кинематографическую версию. Приглушенное, волевое представление Дилипа Кумара стало вехой в индийском кинематографе. Персонаж стал классическим. Индийцы повсюду стали называть тех, кто ущемлен, тоскует или страдает по кому-то, девдасами.
Киноиндустрия по понятным причинам была весьма смущена решением Санджая вторгнуться в классику. Бимал Рой и Дилип Кумар установили планку так высоко, что любое повторение грозило болезненным падением. К тому же Девдас казался неуместным в быстрой, современной Индии, где любовники скорее стали бы искать новую пассию, нежели скорбно спиваться до смерти из-за потерянной любви. Знатоки выдвигали аргумент, что аудитория мультиплексов с трудом будет отождествлять себя с этим архетипным неудачником из другого века. Но Санджай, прочитавший новеллу в подростковом возрасте, хотел интерпретировать Девдаса для своего поколения. Типичной чертой Бимала Роя был аскетичный натурализм, его "Девдас" запечатлел ритмы сельского Бенгала в элегантной черно-белой композиции. Видение Санджая было эмоционально и визуально щедрым. Он хотел сотворить праздник для всех органов чувств. Его сердце говорило ему: целься выше.
Санджай начал проект самого дорогого к тому времени фильма. Для фильма "Девдас" построили просторные съемочные площадки. Kohta (местечко), где Чандрамукхи танцует и выхаживает Девдаса после запоев, выглядело как богато украшенный дворец, на постройку которого израсходовали 120 млн рупий. 
Дом Паро, украшенный стапятьюдесятью тысячами кусочков разноцветного стекла - метафора ее хрупкой красоты - обошелся в 30 млн рупий. Костюмы, тяжелые от вышивки, стоили сотни тысяч рупий каждый. Каждая песня в фильме ослепляла великолепием и требовала интенсивных репетиций и десятки танцовщиц. Окончательный бюджет фильма составил 500 млн рупий.
Амбициозный эпос был спонсирован одним из самых могущественных финансистов Болливуда, Бхаратом Шахом. Его влияние обеспечивалось наличными. Поговаривали, что Братец Бхатрат, как все его называли, имел 20 млрд рупий, нажив состояние на торговле алмазами, в строительстве и кино. Бхарат, любивший крикливый стиль в одежде и инкрустированные бриллиантами часы Пиаже, жил в доме, похожем на дворец, в южном Мумбаи, и часто попадал на страницы печати из-за своего роскошного образа жизни. Он с детства бредил кино. Больше всего на свете он любил играть спонсора в Болливуде - в 1995 году Бхарат использовал свои связи в строительном бизнесе, чтобы помочь Шах Рукху купить Маннат. Семья Бхарата основала свой дистрибьюторский концерн в 1968 году, и в течение десятилетий он профинансировал, произвел и выпустил в прокат более 200 фильмов. Бхарат имел дело со всеми большими звездами Болливуда и помог нескольким маленьким закончить проекты, которые приостановились из-за нехватки средств. Болливуд был у него в быстром наборе в его сотовом.
Санджай встретился с Шах Рукхом в феврале 2000 года, когда тот все еще пытался отойти от линчевания "Трепетные сердца". Шансы на успех фильма "Девдас" были невелики. В течение времени Шах Рукх оброс персоной, сотворенной школой Яша Раджа. Его самые удачные образы слились в один. Все попытки демистифицировать самого себя были неубедительными или неудачными. До этого времени Шах Рукх еще не снимался в историческом фильме, и не предпринимал попытку сыграть такой сложный персонаж, как Девдас. Шах Рукх не выразил большого энтузиазма по поводу проекта, но согласился, когда Санджай сказал, что будет снимать фильм только с Шах Рукхом в роли Девдаса.
Лицо Шах Рукха редко выражало эмоции во время чтения сценария. Он выбирал роли инстинктивно, часто только потому, что ему понравилась определенная сцена. Когда он прочел сценарий к "DDLJ", Шах Рукх не был уверен в силе эмоционального воздействия фильма, но ему понравилась последняя сцена, в которой отец отпускает руку Симран и позволяет ей уехать с Раджем. "Девдас" привлек его потому, что любовь в нем была проникнута ревнивой жестокостью - в одной из сцен Девдас убивает пчелу, потому что не выносит, когда к Паро прикасается кто-то еще. Шах Рукх не мог ассоциировать себя с Девдасом с точки зрения саморазрушительного падения, так что он интерпретировал характер Девдаса с более современной логикой: он решил, что сыграет Девдаса как непослушного, обидчивого ребенка, требующего назад конфету, которую у него отобрала мать. "Девдас" применим к девяноста процентам мужчин." - сказал он. - "Они хотят сделать больно женщинам, которых любят. Таковы мужчины. Я тоже Девдас, только без алкоголя." 
Тандем Паро-Чандрамукхи составляет классическую дихотомию (двойственность) девственница-блудница в фильме. Одна - непорочная, гордая, незапятнанная красавица, другая - любящая, чувственная компаньонка, лишенная общепринятой морали. Шах Рукх хотел привнести в персонаж идею "мужчины не могут любить только одну женщину. Они никогда не знают, чего они хотят. Они хотят владеть женщиной, но она также им наскучивает." Девдас Шах Рукха более жесток и современен, чем ранние версии. В его страсти есть утонченная порочность. Шах Рукх не видел Девдаса Дилипа Кумара. Он стал сниматься в фильме с безмятежной уверенностью в том, что он не соперничает с великим актером Индии. "Если вы бежите с Карлом Люисом, можете расслабиться, потому что вы его не победите. Конкуренцией здесь и не пахнет."
Съемки начались 7 ноября 2000 года. Шум в средствах массовой информации достиг апогея. Состав исполнителей был супер-звездным: Айшварья Раи в роли Паро, Мадхури Дикшит - Чандрамукхи, Джеки Шрофф - Чуннилал, развратный друг Девдаса, который, как Гамельнский дудочник, приводит Девдаса к алкоголю и борделю. Были истрачены тонны бюрократической бумаги, чтобы возвести гигантские павильоны на студии "Фильм Сити". Проблемы, возникшие почти сразу, плодили новые. 8 декабря во время съемок одной из красивейших сцен в haveli (особняке) Паро огромным вентилятором был убит техник. Месяц спустя съемки "Девдаса" внезапно прекратились. Бхарат Шах был арестован Мумбайской полицией и обвинен в подстрекательстве дона мафии Чхоты Шакила по "Закону об Организованной Преступности" штата Махараштра.
Один из фильмов, который в это время финансировал Бхарат, была драма "Чужой ребёнок". Продюсером фильма был Назим Ризви. Назим был обвинен в связях с Даудом и арестован 13 декабря 2000 года. Он выдал полиции Бхарата. У полиции имелась пленка с записью разговора, на которой кто-то обсуждал бизнес с одним из боевиков Дауда - Чхота Шакилом. Подозревалось, что этим человеком и был Бхарат Шах. На момент ареста Бхарат имел более 1.25 млрд рупий, инвестированных в одиннадцать фильмов, самым крупным из которых был "Девдас".
Ежедневные расходы на съемки фильма "Девдас" достигали 700 тыс рупий. Иногда для освещения павильона требовалось сорок два генератора. Техническая бригада составляла двести человек. Арест Бхарата грозил потопить "Титаник" еще до выхода в море. Съемки на следующие пятнадцать дней были отменены. Самым легким выходом было бы сократить расходы и положить фильм на полку, но Бхарат и Санджай были решительно настроены на окончание проекта. Бхарат, отчаянно отстаивающий свою невиновность и пытающийся пережить ужасы знаменитой Мумбайской тюрьмы, отдал распоряжение своим детям закончить фильм.
Противоречивость ситуации была так же драматична, как и сам фильм. Пока Бхарат прозябал в тюрьме, съемки продолжались с переменным успехом. Санджай снял несколько эффектных танцевальных сцен (в одной из них Мадхури Дикшит была одета в ghangra, которая весила более шестидесяти пяти фунтов - юбка продолжала кружиться даже когда Мадхури останавливалась), поэтические любовные сцены и драматические сцены конфронтаций. Сых Бхарата Рашеш мотался между Дели, где он пытался добиться освобождения отца под залог, и студией в Мумбаи. Он пытался заставить Санджая считать деньги, но Санджай не поддался на компромис со своим художественным видением. Как сказал Рашеш, он был "совершенно другим типом личности, очень эмоциональным, без какого-либо понятия о том, как экономить бюджет."
Фильм "Девдас" вяло прогрессировал. Большая часть картины снималась по ночам и установка света для огромной площадки порой требовала много времени. Для укутывания героинь в слои тонкого текстиля, увешивание их драгоценностями и нанесения макияжа порой тоже требовалось очень много времени - у Айшварьи на это уходило порой по 6-7 часов. 
Иногда осветители отказывались работать, пока им не выплатят зарплату. Санджай с руками, сложенными в мольбе, упрашивал их продолжать работу, обещая, что когда Бхарата освободят, он позаботится о проблеме. Но суд продолжал отказывать в прошении Бхарата о выпуске под залог. В августе 2001 года еще один техник упал с лесов и умер. На съемках воцарили тревога и уныние, соответствующие теме фильма. 
Тон фильма отражал жизнь Шах Рукха. Это были, как он сказал, "тяжелые годы." Профессионально он частично восстановил потеряный из-за Ритика Рошана авторитет с выходом фильма "Влюбленные". Фильм повествовал о противостоянии патриархального директора колледжа и учителя музыки, и восстановил репутацию Шах Рукха как Раджа с меланхолическим оттенком. Возлюбленная этого Раджа кончает жизнь самоубийством, и он поощряет своих студентов взять быка за рога и влюбиться назло директору - по причинам, не до конца объясненным. Это было опасно неромантично. Сценарий фильма "Влюбленные" был донельзя избит, но актерская игра подняла фильм на высоту. Это был самый первый фильм, в котором Шах Рукх снимался с актером, которого он почти боготворил. Кульминация фильма - противостояние между ними. Шах Рукх превосходно держал себя с актером, которому он когда-то подражал.
Во время съемок "Влюбленные" и "Девдас" Шах Рукх испытывал изматывающие боли. Карьера, требующая умения витиевато танцевать, исполнять рискованные трюки и привычка плохо питаться - он жил на кофе, цыплятах и никотине - истощали его тело. В течение следующих двух лет боли в спине и шее иногда становились невыносимы (в 2004 году он перенес операцию на выпавшем диске). Шах Рукх также сражался за свой дом. Хотя он и Гаури уже переехали в Маннат, их дом был в западне легальных лазеек, похожих на лабиринт Франца Кафки. Муниципальные налоги на дом не платились многие годы, и в воздухе висела угроза того, что государство может изъять дом и продать с аукциона. Но Шах Рукх, выросший, переезжая с одной съемной квартиры на другую, решил отстоять свое наиболее любимое приобретение. Маннат был его наследием для детей. Даже когда остаточая стоимость превысила рыночную на сотни миллионов рупий, он отказался отступить. Шах Рукх работал как собака, снимаясь в рекламе и даже танцуя на свадьбах у друзей, чтобы расплатиться за дом.
Но, возможно, самым жестоким ударом стало закрытие предприятия Шах Рукха "точка ком". Сайт Srkworld.comбыл запущен в ноябре 2000 года как антидот для депрессии после "Трепетные сердца". Увлеченный технологиями Шах Рукх и офис компании, расположенный в старых апартментах Шах Рукха, до краев наполненный молодыми энергичными людьми и амбициозными идеями, хотели создать платформу для киноиндустрии, где лидирующие звезды могли бы иметь свои странички, где можно было бы скачать фильмы и купить сопутствующие товары (первая поставка - футболки с изображением Шах Рукха и Джухи). Но сайтом Srkworld.com частично владела компания B4U (одна из лидирующих телевизионных сетей Индии), которая в свою очередь частично принадлежала Бхарату. После его ареста финансирование прекратилось. К марту 2001 года убытки стали исчисляться миллионами и ему пришлось прикрыть лавочку. Он сообщил новость о закрытии сайта своим подчиненным и заплакал. Она сказал: "Некоторые из них даже не были как следует представлены мне. Они тоже стали плакать. Я никогда прежде не расклеивался перед таким множеством людей." Сделанные по спецзаказу футболки, постеры, файлы, ручки, были отправлены в хранилище.
Эти элегии, маленькие и большие, стали вдохновением Шах Рукха. Шах Рукх перевоплотился в Девдаса, вынеся свою скрытую печаль - стержень, который так остро заприметил Санджай - на передовую. В некоторых сценах Шах Рукх видел образ своего отца. В одной из них он лежал в лодке пьяный. Разбросанные diyas (лампы) освещали ночное небо. Eго слуга, единственный, кто остался верен ему до самого конца, гребет веслами и умоляет его прекратить саморазрушение. Мир (отец Шаха) не пил, но для Шах Рукха образ сломленного человека в лодке на темном озере в совершенстве напоминал ему отца, который тоже умер в печали и одиночестве.
Когда Шах Рукх только начал работать на телевидении, режиссер Лекх Тандон помогал ему советами, как играть трагических героев и как умирать на экране, чтобы зрители запомнили. Секрет не в том, чтобы быть жалким. Персонаж даже на смертном одре не должен умолять зрителей о сочувствии. Шах Рукх хорошо это запомнил это и вплел гнев в самые жалкие моменты Девдаса. В момент кульминации Девдас, приближаясь к смерти, несется в повозке к дому Паро. Он пообещал ей, что умрет рядом с ее домом. В последней сцене он лежит напротив ее ворот, едва дыша. Его искаженное страданием лицо выглядит почти безобразно. Но даже в этот момент Шах Рукх сохраняет свойственную Девдасу гордость. Он смотрит в лицо смерти без стаха. Наконец его глаза, видящие смутный образ бегущей Паро, закрываются навсегда.
Вторая половина фильма в основном повествует о спуске Девдаса в угарный ад. Шах Рукх решает добавить подлинности персонажу с помощю алкоголя. Каждый вечер он приходил в студию и заучивал слова. Он репетировал сцену, запоминал движения и пил Бакарди. Шах Рукх выпивал ровно столько, чтобы его глаза заволакивались, но он не забыл слова и движения. На рассвете Шах Рукх уезжал домой, вымотанный и с похмелья. Съемки истощили его. Друзья боялись, что год съемок "Девдаса" может превратить Шах Рукха в алкоголика.
В то же самое время Айшварья Раи билась со своими собственными демонами. Айшварья, бывшая Мисс Мира, работала с Санджаем в его втором фильме. Во время съемок она влюбилась в своего партнера, звезду Салмана Кхана. Два года продолжался их бурный роман у всех на виду (ходили слухи о неодобрении родителей, насилии и запугивании) и к концу съемок "Девдаса" роман перерос в неприятный, запутанный беспорядок. Салман превратился в настоящего Девдаса, пытающегося одновременно и разрушить и спасти их любовь. Он стал такой же частью фильма "Девдас", как и съемочная группа. 
Салман проводил ночи, лежа на полу в трейлере Айшварьи в пьяном виде. Однажды Шах Рукх и Айшварья снимали любовную сцену, в которой Шах Рукх должен был извлечь шип из ее ноги. Салман в это время был на площадке и вызвался показать всем, как это делается. Шах Рукх согласился, и Салман сыграл дубль, Санджай включил камеры. Это был горький момент: трагически опустошенный любовник играл свою жизнь в фильме. Айшварья плакала. Это был последний раз, когда камера запечатлела их вдвоем. Наконец 29 апреля 2002 года, после 260 дней работы на фильмом Санджай провозгласил, что съемки окончены. Генераторы заглохли. Санджай разрешил всем разойтись, но никто не уходил. Не верилось, что "Девдас" наконец закончился.
Тремя неделями раньше, 3 апреля, Высший Суд Индии рассмотрел девятую апелляцию Бхарата о залоге. У Бхарата в тюрьме ухудшилось здоровье и и его по решению суда отправили в роскошный госпиталь в Мумбаи. После пятнадцати месяцев в тюрьме он исхудал, потеряв двадцать два фунта, и начал страдать от сердечных и неврологических проблем. Когда жена сообщила ему, что его освобождают под залог, Бхарат заплакал. Тем временем Каннский кинофестиваль принял решение показать фильм "Девдас" вне программы. Как будто сами боги кинематографа, впечатленные решительностью съемочной группы завершить проект, решили наконец-то улыбнуться. 
До "Девдаса" в большинстве своем индийские фильмы не были в почете. Фильмы с песнями и танцами не вписывались в западную эстетику. Индийские фильмы считались слишком яркими и мелодраматичными, и редко показывались на международном экране. Все было совсем по-другому в ранних 1950-х годах, когда фильм Раджа Капура "Бордяга" и классику Бимала Роя "Два акра земли" показывали в Каннах. Но в 1956 году фильм Сатьяджита Рэя (Satyajit Ray) "Pather Panchali" ("Песнь дороги") установили новый стандарт для индийские фильмов, показываемых на Западе. С этих пор западные критики воспринимали авторские фильмы без песен - "реалистичное" индийское кино, - как более ценные, и популярное кино ушло в небытие.
В течение десятилетий Болливуд оставался незамеченным кинематографом "третьего мира". Но на пятьдесят пятом кинофестивале в Каннах индийская киноидустрия вышла на бис на мировой сцене. Немного раньше фильм Аамира Кхана "Lagaan" ("Налог") выиграл номинацию Оскара. Он не выиграл главную награду, но начал популяризацию индийских фильмов, которую продолжил "Девдас". 23 мая "Девдас" начал свою мировую премьеру в Salle Lumiere в Каннах. Шах Рукх, Айшварья и Санджай добавили театральности, прибыв на мероприятие в повозке с лошадьми. Мужчины были в традиционных жилетках Неру, Айшварья - в сари. Они фотографировались на пляже и в садах отеля "Савой". Айшварья притягивала журналистов, как магнит. Индийская делегация, состоящая из ста человек - бюрократов, кинематоргафистов и бизнесменов - усиливала индийское присутствие на фестивале. Блестящие вечеринки и экстравагантные обеды показывали, что Болливуд прибыл. Шах Рукх вспоминает: " Может оно и не так, но было ощущение, что весь фестиваль был только для "Девдаса"".
Фильм "Девдас" длится 165 минут. И хотя зрители стоя наградили фильм овацией, большинство международных критиков покинуло просмотр задолго до того, как закончились три часа водоворота цвета и мелодрамы. Отзывы различались от восторженных до пренебрежительных. Дерек Малком в "Гардиан" был безжалостен: "Три глупых часа любви, песен и танцев и чрезвычайно безвкусный - если не вычурный - дизайн." Но журналист журнала "Тайм" Ричард Корлисс (Richard Corliss), любитель Болливуда, был щедр. Он назвал Санджая "молодым мастером декораций." В конце года Фильм "Девдас" был на четвертой строчке в десятке лучших фильмов, опережая "Особое мнение" и "Властелин колец: Две башни". Корлисс писал: ""Девдас" - это визуальный восторг, который вызывают огромные декорации, великолепные одежды и красивые люди, облаченные в них; в нем есть грандиозность, которая пришлась бы по душе старым воротилам Голливуда."
Индийские журналисты на Каннском фестивале не испытывал подобного восторга. Их отзывы были однозначно приглушенными. Шах Рукха похвалили за игру, но фильм раскритиковали за продолжительность и излишества. Единственным человеком, который был убежден, что фильм добьется успеха, была Гаури. И она оказалась права. Фильм "Девдас" вышел в прокат 12 июля. Критики порицали Санджая за то, что он сфокусировался на грандиозности вместо драмы, и слишком вольную интерпретацию оригинальной истории Сарата Чандры (в версии Снаджая Паро и Чандрамукхи встречаются и обсуждают их чувства к Девдасу, и даже танцуют вместе, тогда как в книге их пути пересекаются, но они не встречаются. Однако зрители, как дома, так и за рубежом, полюбили фильм. Декорации и костюмы не отвлекали, а привлекали аудиторию. Сари, которые носили героини притягивали не меньше внимания, чем сам фильм. "Девдас" побил большие цифры, в конечном итоге собрав 12 млн $ во всем мире. Фильм официально стал пропуском на Оскар и выиграл номинацию BAFTA за лучший фильм на иностранном языке.
3 декабря 2002 года Шах Рукх был вызван в суд как особый свидетель в деле Бхарата Шаха. Полиция предполагала, что Шах Рукх был одной из многих звезд, которым угрожал Назим Ризви. Прокурор заявил, что Назим попросил Шах Рукха сыграть в фильме, финансируемом мафией, а также заставил его вести переговоры с Шакилом. Шах Рукх отрицал обвинения, как и многие другие актеры, вызванные в суд. Как и большинство других свидетелей от киноиндустрии, его обвинили в скрытности. Общественный обвинитель Рохини Салиан упрекнула индустрию в трусости. Она верила, что под давлением, свидетели, возможно, выбрали из двух зол меньшее. Она сказала: "Шах Рукх был вынужден скрыть правду потому, что он многим обязан Бхарату Шаху - он стал Девдасом. Но скрывая правду от суда, киноиндустрия косвенно поддерживает преступный мир." Шах Рукх стоял на своем - он не шел на копромис. "Эти люди никогда не угрожали мне и не относились ко мне плохо, так что я не понимаю, что полиция хочет, чтобы я сказал."
30 сентября 2003 года Бхарат Шах был оправдан за неимением доказательств в "содействии и подстрекательстве", но признан виновным в намеренном сокрытии информации о вымогательстве Назима Резви и Шакила. Он был приговорен к году лишения свободы и отпущен на свободу, так как провел в тюрьме пятнадцать месяцев. В коридорах власти ходили слухи, что Бхарат потратил сногшибательную сумму в 500 млн рупий на лучших адвокатов страны - достаточно, чтобы спонсировать еще один "Девдас". Назим Резви, по-видимому не обладающий подобными средствами, был приговорен к шести годам тюрьмы. Он подал апелляцию и был выпущен под залог в декабре 2003 года. К тому времени он провел три года в заключении.
В 2003 году Шах Рукх монополизировал несколько церемоний награждений. Он выиграл все призы в номинации на Лучшего Актера: Filmfare, Screen и ZeeCine award. Даже жюри Детского Диснеевского Телеканала (Disney Kid Channel) присудило ему премию за лучшего актера в фильме "Девдас". Роль Девдаса была сложной, отягощенной трудными обстоятельствами. 
Игру Шах Рукха сравнивали с медленно тлеющей напряженностью Дилипа Кумара и признавали ее неотразимой. Шах Рукх бежал наперегонки с индийским Карлом Льюисом и вышел из гонки с честью. С помощью Девдаса Шах Рукх восстановил миф о самом себе как о великом актере. Он расширил свой горизонт как романтический герой и доказал, что он может быть чем-то больше, чем Радж или Рахул. Несмотря на бег с препятствиями, он с успехом вылепил Девдаса нового тысячелетия. Все наконец-то встало на свои места. Шах Рукх снова был королем.

Глава 17.
Король Болливуда

Буквы высотой в 4 фута, украшенные сверкающими лампочками, высвечивают новый титул Шах Руха, как нимб, вокруг трона с красным бархатным сидением. Зрители в зале сначала услышали знакомый мотив из его самого успешного фильма „Непохищенная невеста“. Затем, восседая на троне, медленно, как бог с небес, спустился с потолка на сцену Шах Рух, вызвав шквал криков и аплодисментов более трех тысяч людей, собравшихся в центре конгрессов „Свами Вивеканаданда“ на Маврикии 4 марта 2006 г. на церемонии награжданий Zee Cine Awards.
Это было типично болливудское зрелище - кинозвезды, песни, танцы, пара десятков наград и такое же количество ответных благодарственных речей. Шах Рух был гвоздем программы. В момент кульминации этого праздника он выступил с длиной речью в честь Яша Чопры, отмечая по ходу дела главные вехи и своей карьеры - фильмы „Жизнь под страхом“, „Непохищенная невеста“, „Вир и Зара“. Под конец хвалебной речи к Шах Руху на сцене присоединился сам Яш Чопра, ряд актеров, которые работали с „Яш Радж Филмз“, и премьер-министр Маврикия Навинчандра Рамгулам. Министр, слегка ослепленный блеском окружающей его компании, выразил благодарность за предоставленную возможность организовать такое фантастическое шоу в его стране. В эту ночь никто особенно не проявлял сдержанность и скромность, но, даже по стандартам болливудского китча, трон для короля Хана было уже лишним; Шах Рух, спустившийся снего, обернулся, посмотрел и высказался: „Ужас какой-то!“. Однако, аляповатый аксессуар подчеркнул главное - Шах Рух Хан был признанным королем Болливуда.
Канал Zee Television вещает на 130 стран. Церемония награждения транслировалась неоднократно, в лучшее эфирное время, и достигла аудитории, по подсчетам канала, приблизительно в 200 миллионов зрителей. Цифры были значительными, но никого уже не удивляли. К концу века Шах Рух и Болливуд привлекали рекордные по количеству толпы людей в самых невероятных местах. Поклонники танцевали в проходах кинозалов в Польше, где в 2005 году вышел в прокат „И в печали, и в радости“ с субтитрами.
В соседней Германии страсть к индийским фильмам достигла такого накала, что с 2006 года стал публиковаться журнал на немецком языке под названием „Быстрый взгляд на Болливуд“ (в первом выпуске на обложку поместили фотографию Шах Руха). В этом же году универмаг „Virgin“ на Елисейских полях в Париже наводнился поклонниками, пришедших взглянуть на Шах Руха и его актрис Прити Зинту и Рани Мукхерджи, приехафшими на премьеру фильма „Вир и Зара“. Когда количество людей достигло пяти тысяч, двери гигантского универмага пришлось закрыть для посетителей.
В Великобритании индийские песни и танцы взяли последний бастион высоколобных интеллектуалов - Британскую академию кино и телевидения. В июле 2006 года академия устроила фестиваль индийского кино под названием „BAFTA идет в Болливуд“. Показывались фильмы, проходили чествования и фотосессии. Шах Рух, Каран и Яш Чопра были среди приглашенных. Всех развеселил перфоменс на тему „колонизации наоборот“ - комната Дэвида Лиина, названная в честь великого британского режиссера и первого председателя академии, была переделана под Болливуд. Комнания по устроительству свадеб из Лестера, по имени „Лакхани Групп“, искусно украсила комнату индийскими тронами, резьбой, пьедесталами и светильниками, стены были увешаны светящимися лампочками.
Заметное появление Болливуда на мировой арене в качестве свежего, полного жизни, новых красок и нового звучания популярного вида искусства явилось частью более широкого процесса экономического и культурного возрождения Индии. С 1990 по 2005 гг. Индия стала второй по счету самой быстро развивающейся страной в мире после Китая. В среднем экономика страны росла на 6%, дойдя в 2005 году до 7,5%. Словно еле ползущая, нищая нация с продажными лидерами и изможденными гражданами, встрепенулась, вышла из оцепенения и бросила вызов всему миру. Много лет назад, 15 августа 1947 года первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру произнес известные слова: „Приходит момент, что в истории случается редко, когда мы выходим из чертогов старого мира к просторам нового, когда кончается одна эпоха, и душа нации, долгие годы подавленная и угнетенная, обретает дар слова и свободу вырожения“. Эти исторические слова, провозгласившие рождение независимой Индии, имели особое звучение в 90-е годы, когда страна заново себя открывала. Индия нового тысячелетия эхом повторяла в себе Индию 50-х - заного родившуюся нацию, уверенно шагающую в светлое будущее. По крайне мере, в крупных городских центрах индийцы почувствовали и поверили, что, как ХХ век принадлежал Америке, ХХI век будет принадлежать им.
Оптимизм нации поддерживался живой, бурной растущей экогомикой, которая, в отличие от китайской, получала основной заряд не от государства, а от предпринимательского сектора. Несмотря на спутывающую ноги коррупцию, популистскую политику и ветхую инфраструктуру, живучие и неунывающие индийские бизнесмены создали частные, мирового уровня компании и быстро растущий фондовый рынок.
Индия стала мировым лидером в области информационных технологий и аутсорсинга - делового привлечения сторонних ресурсов (в 2006 году ИТ - рынок, по подсчетам, принес доход в 36 миллиардов долларов, почти 5% валового внутреннего продукта). Журнал „Time“ 19 июня 2006 года в главной статье под названием „Индия: Новый рассвет“ сообщил о появлении нового термина в американском неформальном лексиконе - обанголориться. „Это означает, что твое рабочее место переехало в Индию без твоего участия“. В этой же статье констатировалось, что в Индии теперь больше миллиардеров, чем в Китае, и, что 10 самых богатых индийцев в Индии - богаче, чем 10 лидеров списка „Форбс“ в Великобритании.
Широко известное и цитируемое исследование Голдмана Сакса 2003 года показывает, что в течение следующих 50 лет Индия станет одной из самых быстро растущих экономик в мире. В исследовании подсчитано, что к 2040 году Индия обгонит Японию, и после Китая и Америки станет третьей самой большой экономикой в мире. Мир способствовал росту экономики Индии. Страна стала считаться, как сообщил журнал „Новости Недели“ в марте 2006 года, „самой горячей рыночной точкой“. Лидирующие транснациональные компании, такие, как IBM, Nokia, Hyundai утвердили свое присутствие в Индии. В редакционной статье под названием „Новая Индия“ журнал „Новости Недели“ писал: „Еще несколько месяцев назад в финансовых кругах говорили, что каждый человек с его собакой может инвестировать деньги в Индии. Сейчас уже считается, что необходимостьв человеке отпала“.
В городах и селах Индии начался реальный подьем деловой активности. Беспрестанные звонки мобильных телефонов (к 2006 году каждый месяц оформлялось по 5 миллионов новых подключений), блестящие новые торговые центры и мультиплексы, кафе в стиле „Старбакс“, гле стоимость чашки каппучино равна стоимости килограмма чечевицы, десятки новых глянцевых журналов, раскручивающих безумно дорогие дизайнерские ярлыки - все подавалось как воплощение новой Индии. Но такая большая и сложная страна вряд ли может следовать простому сценарию, где глобализация приравнивается к процветанию и счастью.
Меняющийся индийский ландшафт прикрыл собой и замаскировал более сложные факты и реалии: 550 000 деревень, где живут две трети населении страны, которых не коснулся прогресс; более 300 миллионов индийцев выживают на сумму меньше, чем доллар в день; вековые распри между индуистами и мусульманами, богатыми и бедными, сильными мира сего и слабыми, которые кипели изнутри и время от времени прорывались наружу в виде взрывов бомб, убийств, бесчинств и беспорядков. Разрознность в стране замнтно проявилась во время общенациональных выборов в 2004 году, когда правящий Национально-демократический Альянс во главе с партией „BJP“ неожиданно потерпел поражение, а победителем на выборах вышла партия „Индийский национальый конгресс“. Национально-демократический Альянс активно пропагандировал себя лозунгами „Сияющая Индия“ и „Фактор хорошего настроения“ и все предсказывали, что за ними сохраниться большинство голосов. Но своенравный электорат оказался умнее политиков, политических комментаторов и многочисленных опросов на выходе из избирательных участков. Индия, в которой жили они, не была такой сияющей, и они проголосовали против политиков.
Несмотря на этот тяжелый контекст, практически болливудская история о том, как еле бредущая, отсталая страна третьего мира вдруг воспряла и засияла новой экономической суперзвездой, захватила мировое воображение.
Влиятельная западная пресса с восхищением сообщала о чудесном превращении. Журнальные заголовки - „А может ли Индия летать?“ (главная статья с иллюстрацией на обложке „The Ekonomist“, июнь 3-9, 2006), „Экономика без наручников“ („Foreign Affairs“, июль/август, 2006), „ООО „Индия “(редакционная статья, „ Time“, 26 июня 2006) стали рутинными. В 2006 году на мировом Экономическом Форуме в Давосе Индия была бесспорно в центре внимания. Индийская „команда мечты“, состоящая из ключевых промышленников и высокопоставленных политических стратегов во главе с министром финансов П. Чидамбарамом, активно рекламировали индийский бренд, используя все возможные ресурсы, в том числе и песни из Болливуда, пашминовые шали, кухню индийских шеф-поваров и транспаранты с надписью - „Индия повсюду“, Индия действительно была повсюду.
Экономический подьем дал толчок и культурному возрождению. Изменились представления об Индии. Это уже была не чужая планета, где живут укротители змей, вдов сжигают на погребальном костре вместе с телом мужа, а коровы стоят поперек дорожного движения. Конечно, те, кто приезжал в Индию в первый раз, успевали хлебнуть свою дозу малярии, желудочных расстройств и ужасов при виде улыбающихся скелетообразных детей, просящих милостыню, но культурный шок смягчался удобствами пятизвездочных отелей (паста из Италии, малиновый джем из штата Мейн) и уютных домашних названий, таких, как „Макдоналдс“, „Кока-Кола“ и „Сабвей“. Городская Индия говорила на международном языке ресторанов первой категории, модных винных баров, старых, добрых декадентских курортов, фирменных магазинов „Burberry“, „Trussardi“, „Cartier“, „Versace“, где одна сумка стоила больше, чем месячная зарплата простого индийца. В 2006 году в Бомбее открылся магазин-салон „Rolls-Royce“.
Индия превратилась в модное туристическое направление и экзотическую музу - такие дизайнеры, как Роберто Кавалли и Жан Поль Готье, пускали своих моделей по подиуму в одеждах, навеянными индийскими мотивами. В свою очередь местные дизайнеры блистали на неделях моды в Милане, Лондоне, Нью-Йорке. Новая плеяда индийских писателей произвела еще большую сенсацию, получая контракты на миллионы долларов от крупнейших мировых издательств за книги, которые переводились на десятки языков мира. Подобным же образом на аукционах современное индийское искусство привлекало ценителей среди покупателей неиндийского происхождения и поднимало аукционную планку выше миллиона долларов. Словно мир единогласно решил, что после долгих лет ложных стартов и невыполненных обещаний, Индия, наконец, прибыла и стала рядом на одном мировом подиуме со звездами.
Болливуд, самая яркая культурная метка субконтинента, способствовал продвижению и раскручиванию новой Индии. Большинство киноиндустрий по всему миру расплющивались и сравнялись под единым глобальным катком, но индийское кино осталось Давидом-одиночкой, который не сломился под натиском голливудского Голиафа. Что касается бюджета и доходов, Болливуд все еще оставался бедным родственником - самый дорогой индийкий фильм равнялся по стоимости нескольким минутам визуальных эффектов в дорогой голливудской картине, но огромное количество производимых фильмов и страсть, которую они вызывали по всему миру, заставило Запад обернуться и обратить внимание. Хотя индийским фильмам не удавалось пробиться сквозь рынок западных картин массового производства - зрителям трудно было выдержать три часа субтитров и песен, критический взгляд на индийское кино как-то заметно изменился. Если раньше от него отмахивались как от мишурной мелодрамы, теперь на Болливуд смотрели как на самобытную, содержательную и живую кинематографическую форму искусства.
Ведущие кинофестивали перешли на любезный тон с Болливудом. Составители конкурсной и внеконкурсной программ фестивалей в Каннах, Берлине, Торонто и Венеции ходили по киноофисам Мумбаи в поисках подходящих индийских фильмов. Раньше режиссеры старались перекроить свои фильмы под вкусы заподной аудитории, отсылая укороченные, безпесенные версии, но теперь же эти фильмы не принимались фестивальными скаутами, поскольку не были достаточно болливудскими. Ведущие актеры и режиссеры приглашались в состав фестивальных жюри. Индийское кино стало предметом академических исследований. В престижных британских и американских университетах, ученые антропологи и историки изучали его формы и содержание.
Индийская киноиндустрия достигла той меры признания, которую известный антрополог Нью-Йоркского университета доктор Теджасвини Ганти назвал „культурной легитимностью“. То есть „признание культурного явления теми секторами общества, которые не являлись их основной традиционной аудиторией“. Режиссеры, вкалывающие в душных бомбейских киностудиях, поняли, что являются важными игроками в системе глобального культурного обмена. Многие стали вынашивать мечту о создании перекрестного кино или кроссовера - по типу фильмов тайваньского режиссера Анг Ли „Крадущийся тигр, затаившийся дракон“, которые, сохронив уникальную этническую окраску, собрали при этом 128 миллионов долларов в США. Однако далеко не все захотели разбавлять излюбленную популярную форму в угоду западному зрителю.
Болливуд хотел найти точки соприкосновения с Голливудом, но только на своих условиях. В 2004 году Харви Вайнштейн, в то время глава киностудии „Мирамакс филмз“, приезжал в Мумбаи и провел целый вечер в общении с известными лицами в киноиндустрии, включая Шах Руха, Адитью и Карана. Но разговор не перешел рамок светского общения. Каран сказал: „ Харви Вайнштейн приехал и уехал. Он нас не пригласил, а мы не пригласили его. Мы - единственная киноиндустрия в мире, которая функционирует независимо ни от кого. Нам не нужны зарубежные студии“. Но к 2005 году зарубежные студии пришли к выводу, что им нужен Болливуд. В октябре того же года „Сони Пикчерс Интертеймент“ официально обьявила о намерениях создать свой первый фильм
Такой предметный разговор с Голливудом, да и всем миром в целом, стал возможен только потому, что Болливуд перестал функционировать по типу Дикого Запада. Мафию взяли под контроль. Ее ключевые фигуры были либо арестованы (Абу Салема арестовали в 2002), либо они сами скрылись в глубоком подполье на Ближнем Востоке и в Пакистане (в 2004 году США признали Дауда глобальным террористом особой категории и заморозили все его активы). Старый стиль работы в базарном духе был выброшен за борт публичными акционерными компаниями и мультиплексами, которые представляли компьютеризованные отчеты по кассовым сборам, оплату производили по безналичному расчету и съемки вели по готовым и утвержденным киносценариям. Конечно же, этот процесс корпоратизации не обходился без типичных болливудских вывертов. Индустрия по-прежнему оставалась большой семьей под одной крыше, где крепко засели влиятельные династии типа Яша и Адитьи. Некоторые аспекты упрямо не подчинялись процессу эволюции - кассовые сборы из далеких периферий не поддавалось точному отслеживанию, а личные отношения были куда важнее, чем юридически обязывающие контракты - но, в целом, Болливуд расцветал и процветал.
В 2006 отчет аудиторской компании ПрйсХаусВотер-Куперс под названием „Индийская индустрия развлечений и СМИ“, показал, что индийская киноиндустрия выросла на 20% за предыдущий год и предсказала подобный же рост на следующте пять лет. Индустрия, оцененная в 68 миллиардов рупий в 2005 году, по подсчетам должна была достигнуть черты в 153 миллиарда рупий к 2010 году.
Шах Рукх был на переднем плане болливудской волны. За годы работы у него накопилось много хитов, но он уже не просто успешным актером, гарантирующим громадные прибыли. Он стал эмблемой новой Индии, фантазией более миллиарда человек. В 2005 году индийское правительство официально присудило ему статус „образцовый гражданин страны“. Шах Рукху вручили награду „Падма Шри“, четвертую по значению гражданскую награду в стране, в знак признания выдоющихся заслуг в области искусства. В январе 2007 года было объявлено, что персона Шах Рукха Кхана будет увековечена в восковом облике в музее Мадам Тюссо в Лондоне. Он был третьим болливудским актером, воссозданным в воске после Амитабха Баччана и Айшварьи Рай.
Через 15 лет в бизнесе Шах Рукх заявил, что достиг стадии, когда ему стали видны свои собственные недостатки и пределы актерских возможностей, и он научился работать в этих пределах: „Не будет больше сюрпризов и откровений в моих фильмах, закончилась время, когда под старым слоем находили новый“. Но он выбирал роли, которые определенно разрушали конструкцию „Радж/Рахул“. В третьем фильме Карана „Никогда не говори прощай“ (2006 г.), своеобразном трактате о современном индийском браке и супружеской неверности, Шах Рукх сыграл футболиста, карьера которого внезапно обрывается в результате автомобильной катастрофы. Он остается хромым на всю жизнь и превращается в озлобленного, ворчливого человека, снедаемого обидой изнутри, особенно когда он видит, как расцветает карьера его жены, которая работает в редакции модного журнала. Он даже не щадит в своих нападках собственного шестилетнего сына. Наконец к нему возвращается смех и умиротворение в общении с другой женщиной, правда, она тоже замужем. Шах Рукх, этот легендарный романтический герой, идеальный муж Болливуда, показан во внебрачной связи и даже в постели с другой замужней женщиной.
Через два месяца последовал фильм „Дон“. Это был ремейк фильма Амитабха Баччана 1978 года. Амитабх исполняет в фильме две роли - страшного главаря мафии и уличного танцора, который, на свою беду, как две капли воды похож на дона, и полиция вербует его с целью проникновения в мафиозные структуры. Версия 2006 года - это индийская „Mission Impossible“ - стилизованный триллер, где Шах Рукх играет преступника международного масштаба, увешанного оружием, техническими приспособлениями, наркотиками и блондинками. Ранний „Дон“ - это в основном история про уличного простака, но в фильме Шах Рукха, преступник правит балом. Он одевается и убивает одинаково стильно. Свой типичный монолог: „Меня разыскивает полиция 11 стран, но запомни одно - схватить Дона не трудно, а невозможно“, - он произносит с шиком и упоением.
Карьера Шах Рукха словно обошла круг и вернулась к модернизированному, прямо „от кутюр“, образу убийственного Аджая из „Bazigaar“. И опять, несмотря на то, что Шах Рукх ломал шеи, убивал осведомителей хорошо прицеленными мячами от гольфа, и вообще сеял хаос и смертоубийство, аудитория оставалась с ним заодно. Оба фильма - „Никогда не говори прощай“ и „Дон“, имели громадный успех.
В январе 2007 года Шах Рукх вернулся на телевидение с индийской версией программы „Как стать миллионером“. Здесь он опять оказался „в ботинках“ Амитабха Баччана, который оанее отработал в двух сезонах этого шоу.
Как продюсер, Шах Рукх стремился пойти еще дальше. Он мечтал создавать фильмы самые разноплановые - от многослойной драмы „Катастрофа“ до фантасмагории в стиле „Супермэн“ и „Бэтмэн“. В апреле 2006 года он открыл специальное полразделение спецэффектов под названием „Red Chillies VFX“. В его амбиции входили планы быть продюсером, а может, даже и режиссером, индийского фильма, который увидит весь мир. „Я сделаю фильм и весь мир узнает об этом. От парня в Гхаткопаре до Стивена Спилберга - все будут смотреть его“.
Шах Рукх стал главным лицом Болливуда и Индии. Он раздвинул пределы досягаемости индийского кино, привлекая самых невероятных зрителей в отдаленных уголках планеты. В Австралии живет домашняя хозяйка 50-ти с лишним лет по имени Сэнди Манн, которая считает, что Шах Рукх подарил ей страсть, волшебство и радость жизни. Сейчас она руководит клубом поклонников Шах Рукха он-лайн, собирает памятные вещи о нем, журналы, DVD и общается с другими поклонниками по интернету. В 2002 году, празднуя день его рождения, Сэнди официально назвала его именем звезду в созвездии Скорпиона. На следующий год она купила ему участок земли на Луне. Сэнди верит, что в Шах Рукхе есть внутренний свет, и он отмечен особой божественной благодатью.
Такие истории поклонения повторяются с различной степенью интенсивности по всему миру. Женщины появляются у порога его дома с просьбой позволить омыть ему ноги и выпить потом эту воду. Другие пишут ему письма кровью.
Один поклонник, по имени Вишаль, живущий в Лакнау, переименовал себя в Вишарукха и верит, что ему удалось излечиться от рака почек только потому, что Шах Рукх был на его стороне.
Жизнь Шах Рукха стала настолько фантастичной, что он уже потерял разницу между актерской игрой и реальностью. Он говорит, что жизнь его похожа на игру PS2. „Я живу в нереальном мире, моя персона нереальна. Я сам не реален“. Но Шах Рукх в своей жизни пережил и ужасную личную трагедию, и потрясающий профессиональный успех, и, в итоге, эти крайности научили его мудрости: стоять ногами на земле, даже когда тебя почитают и превозносят до небес во всем мире.
Шах Рукх не превратился, как это бывало в случае с суперзвездами прошлого, в чокнутого мегаломана. Он с благодарностью принял и насладился сюрреалистичным миром, в котором оказался волею судьбы, но смог во время отстраниться и осознать, что однажды все эти кипучие страсти и безумные крики стихнут, дикие вспышки фотокамер погаснут. Шах Рукх прекрасно понимает, что это обожествление имеет ограниченный срок действия. Когда зрителям надоест его обаяние, они найдут новый миф, нового героя. Шах Рукх говорит: „Я знаю, что это никуда не приведет. После всей этой череды наград, речей и преклонения, я превращусь в старика, который будет посещать праздники и церемонии, и люди покровительственно будут приглашать меня на сцену. Я говорю так, потому что считаю, что стану таким же, как Дилип Кумар или Амитабх Баччан. А может, и не стану. Может, я буду маленьким пыльным человечком, живущим в маленьком пыльном городке. Но и это не отнимет у меня счастья дарить людям радость и развлечение и наслаждаться каждым моментом своей жизни“.
Ничто не мешает ему мечтать о невозможном - о вечной славе. Шах Рукх говорит: „Моя бабушка любила повторять „Не снимайся много на фотокамеру. Каждая фотография забирает три секунды твоей жизни“. Я хочу, чтобы меня одновременно сняло столько фотокамер, чтобы я прожил всю жизнь за один момент. Камеры заработают... щелк!!!... И кто-нибудь спросит: „Что случилось?“ А ему скажут: „Его зафотографировали до смерти. Он полностью отснят!“ Думаю - это самый лучший способ уйти из жизни“.